Карл Май - В балканских ущельях
— Но они так сказали!
— Они соврали, чтобы сбить тебя с толку. Ты думаешь, они настолько глупы, чтобы оставить след для полиции?
— К тому времени, когда они это сказали, еще не обокрали меня.
— Но собирались это сделать. У них имелась еще одна причина скрыть от тебя истинную цель своей поездки. Их преследуют за прошлые преступления. Они верно рассчитали: их преследователи, если приедут в Дабину, обязательно завернут к тебе. Поэтому и сообщили неправильное направление. И еще одно, о чем ты должен поразмыслить: они заявили, что едут из Мелника в Дойран. Прямой путь из одного пункта в другой лежит юго-западнее Султаницких гор. Они же сначала поехали на запад и только здесь свернули к югу. Таким образом, сделали крюк, который я оцениваю в две немецких мили. Когда находишься в бегах и бережешь лошадей, не станешь тратить шесть часов на объезд!
Хозяин посмотрел на меня изучающе.
— Эфенди, — спросил он, — ты и в самом деле христианин?
— Да, а почему ты спрашиваешь?
— Если бы ты не был христианином, я бы предположил, что ты чиновник или полицейский.
— Бывают хавасы и немусульмане.
— Нет, ты бы был не обычным хавасом, а офицером высокого уровня. А уж они-то христианами не бывают.
— Но почему ты принимаешь меня за полицейского?
— Твоя личность подходит для этого. Ты говоришь как человек, который знает все до того, как ему расскажут. И твои спутники подходят для такой должности. Погляди на них! — и он указал на Оско и Омара бен Садека. — Как внушительно они выглядят! У них на лицах написана значимость их профессии. — А этот малыш! — И он показал на Халефа. — Разве он не воплощение офицера? Эти хитрые глазки и ухмылка… Разве он не арестовал бы всех в округе, если б пожелал? Все трое захохотали. Я же ответил:
— Ты ошибаешься. Мы все — обычные путешественники и, как и остальные, находимся под защитой полиции. Но мы проехали по многим странам и видели столько, что и передать трудно. Поэтому и заставили тебя пройти через сомнения. Тот, кто сидит все время дома, выглядит по-другому, и если с ним случается что-то необычное, он не знает, как выпутаться из сложного положения.
— Это все так… Однако вот ваша еда. Ешьте и не отвлекайтесь, а потом поговорим. Вашим лошадям, наверное, нужны корм и вода? У меня есть превосходная дробленая кукуруза.
— Да, и скажи одному из слуг, чтобы снял с лошадей седла, а потом напоил. Это освежит их. Они ехали без отдыха от самого Эдирне.
— У меня возле дома хороший пруд с чистой водой. Может, лошадей попоить там?
— Будь так любезен.
Наш хозяин, несмотря на кучи навоза на дворе, оказался деловым, предприимчивым человеком. Украденные у него деньги (равноценные 1850 немецким маркам) были расплатой за прошлогодний урожай табака. Так что он был обеспеченным человеком, и то, что он разбил рыбный пруд, свидетельствовало о его хозяйственной сметке.
Кроме того, он знал намного больше, чем остальные его односельчане. Поэтому, как я понял, он и принял нас не за обычных странников.
Еду нам принесли двое опрятно одетых парней. Нам подали горячий омлет, дыни в уксусе и с перцем и свежие фрукты. Все это лежало на чистых белых тарелках, а дыня так даже на глиняном блюде.
Хозяин внимательно осмотрел сервировку стола и приказал, чтобы принесли еще коробку с приборами.
— Пойдите к госпоже и возьмите у нее четыре салфетки и четыре полотенца. Господа — наши уважаемые гости. Они не должны потом рассказывать всем, что у конакджи Ибарека их плохо обслуживали!
Значит, его звали Ибарек. И у него имелись даже салфетки. Взяв их и раздав по одной моим спутникам, я поймал их взгляды и тайно порадовался: они понятия не имели, как обращаться с этими предметами сервировки. Маленький хаджи первым рискнул подвергнуться моим насмешкам. Он сказал:
— Сиди, что нам делать с этими платками? Класть на стол?
— Это не скатерть.
— Машалла!35 Чудо Господне. Такие носовые платки! Но у нас нет насморка!
— Они не для носа. Салфетки повязывают таким образом, чтобы при насыщении не испачкаться пищей.
— Аллах акбар! Значит, добрые люди столь неуклюжи, что не в состоянии донести до рта то, что едят, и пачкают платье! Да я научился есть без всяких салфеток так аккуратно, что даже сок дыни, который сейчас пью, не оставит на моей одежде ни малейшего пятнышка!
В результате все мы сидели, как прилежные дети с тарелками молочной каши. Все это меня развлекло.
Во время еды я заметил, что лошадей завели за дом. Хозяин, как истинный мусульманин, счел за должное оставить нас обедать без свидетелей. Он зашел лишь когда мы закончили и велел обоим парням убрать посуду и принести сосуд для умывания. Вскоре был доставлен большой белый кувшин и чистые ручные полотенца.
Пока мы мыли руки, Халеф шепнул мне:
— Сиди, а ты не боишься?
— Чего?
— Счета, который нам предъявят? Такая хорошая еда, холодное пиво, ножи, вилки, полотенца, вода для мытья рук, эти салфетки из чистого льна… И челеби все сама варила. Подозреваю, он стребует с нас столько, сколько составил счет полицейского префекта!
— Не беспокойся. Я уверен, что нам здесь вообще не придется платить.
— Думаешь, хозяин сам додумается до этой доброй, достойной мысли?
— Уверен. Мы лишь вручим бакшиш слугам.
— Если он и завтра проявит такое понимание, то сегодня, завтра и послезавтра я буду просить Пророка, чтобы тот назначил меня ангелом смерти для нашего хозяина.
— Но почему лишь до послезавтра?
— Три раза — хватит. Потом мы познакомимся с другими людьми, которые хорошо к нам отнесутся, и мне понадобится просить уже за них. — И хаджи тихо засмеялся.
После процедуры мытья рук хозяин снова пригласил нас за стол. Он велел наполнить уже изрядно «обмелевший» кувшин и предложил выпить. Я отказался и попытался оправдаться:
— Мне бы хотелось взглянуть на тот шкафчик, откуда украли деньги. Покажешь?
— Пошли.
Халеф двинулся за мной. Врожденное чувство ищейки не позволило ему остаться с двумя нашими спутниками в столовой.
Хозяину понадобилось только сдвинуть две плетеные стенки, и мы оказались перед дверью в спальню. Она была не заперта. Я тут же убедился в том, что там имелся засов, с помощью которого можно было бы воспрепятствовать нежелательному проникновению.
Кроватей как таковых не было. По стенам шел серир — некое возвышение, на котором лежали подушки. На нем спали обитатели дома. Зимой использовали меха или одеяла, летом — нет. Снимать одежду здесь не принято.
Этот обычай восточных стран — полное отсутствие постельного белья и редкая смена нательного ведут не только ко многим заболеваниям, но и являются причиной распространения кровососущих насекомых, известных под латинскими названиями pulex и pediculus36.
