Священная война (ЛП) - Хайт Джек
Джон огляделся и с облегчением увидел, что поблизости нет никого из рыцарей Ричарда. Он был рад узнать, что не он один не питает симпатии к Ричарду, но не хотел закончить свои дни в петле.
— Осторожнее, Балиан. За такие слова можно и головы лишиться. Поговорим об этом позже. Храни тебя Господь.
Джон зашагал туда, где Сало держал его коня, спокойного каштанового жеребца. Он взобрался в седло. Колонна выстраивалась вдоль побережья, пехотинцы образовывали каре вокруг кавалерии. Ряды сержантов со стороны суши насчитывали пять шеренг в глубину. Это были те, кого Ричард любил называть «подушечками для иголок» — их задачей было прикрывать лошадей рыцарей от стрел сарацинских застрельщиков. В авангарде и арьергарде армии ряды пехоты насчитывали пятьдесят человек в ширину и двадцать в глубину. В центре каре должны были ехать три отряда кавалерии, по четыреста всадников в каждом. В целом колонна растянулась почти на полмили.
Джон занял свое место рядом с Ричардом и английскими сеньорами. Когда они тронулись, солнце тлело над холмами на востоке, превращая море в бурлящий котел из золота, розового и красного. Баркасы прорезали волны, направляясь к двадцати кораблям, перевозившим обоз армии. Прохладный морской бриз доносил соленый запах и крики чаек. Влажный песок хрустел под копытами коня Джона. По мере их продвижения прибрежная равнина расширялась, холмы отступали вглубь страны, пока не стали едва видны на горизонте. Сарацин не было видно. И тут Джон услышал его: рокот далеких барабанов, низкий и ровный, словно биение пульса.
— Они сегодня опаздывают, — заметил Ричард. — Возможно, им надоела эта игра.
Барабаны зазвучали громче, к ним присоединился пронзительный вой боевых рогов.
— Ха-рууум! Ха-рууум! — Пехотинцы в колонне нервно поглядывали на холмы на востоке. Джон видел, как некоторые из них снимают щиты со спин, но врага все еще не было видно. Начинался прилив, грохот прибоя соперничал с боем барабанов. И над всем этим шумом продолжали выть боевые рога. — Ха-рууум! Ха-рууум!
— Вон они! — крикнул Пьер де Прео.
Глаза у юноши были зоркие. Джон прищурился, вглядываясь на восток, но ничего не увидел. А вот Ричард их заметил.
— Сомкнуть ряды! — взревел король. — Поднять щиты!
Приказ разнесся вперед и назад по всей колонне. Пехотинцы сняли щиты со спин и выставили их так, что они перекрывали друг друга, образуя стену по всему периметру строя. Шаг замедлился, и колонна сжалась, растянувшись не больше чем на четверть мили, пока воины смыкали ряды.
Они ковыляли в таком строю, казалось, целую вечность, прежде чем Джон наконец увидел сарацинские знамена, поднимающиеся над горизонтом. Появилась черная линия воинов, что хлынула вперед, словно паводок, заполняя песчаную прибрежную равнину. Тысячи и тысячи людей выстроились полумесяцем, который растянулся более чем на милю от края до края. Это были не просто застрельщики. Саладин вводил в бой свою пехоту. Балиан был прав — сарацины намеревались дать сражение.
Ричард усмехался.
— Наконец-то. Я уже начал опасаться, что Саладин не жаждет крови. — Король повернулся к своему юному кузену. — Генрих, скачи вперед и напомни французам Гуго, чтобы держали строй до моего приказа. Джон, отправляйся и скажи то же самое Наблусу.
Джон был рад удалиться от Ричарда. Он развернул коня и поскакал вдоль строя, и его конь взметал копытами влажный песок, пока он скакал в проходе между кавалерией и пехотой со стороны моря. Воины арьергарда уже развернулись и шли спиной вперед, так что их щиты образовывали стену, защищавшую тыл армии. За стеной щитов шли ряды копейщиков, а за ними — арбалетчики. Джон нашел Гарнье де Наблуса, ехавшего сразу за арбалетчиками.
— Великий магистр, — приветствовал он его.
— Джон. Саладин намерен сегодня нас испытать. — Наблус кивнул в сторону наступающих сарацин. Их доспехи представляли собой смесь из бледного стеганого хлопка и темной вареной кожи. Над вражескими рядами возвышались копья.
— Ричард приказывает вам держать плотный строй. Не атаковать до его сигнала.
— Я знаю свой долг.
— Я и не сомневался. Храни вас Господь, Наблус.
— И тебя, Джон.
К тому времени, как он вернулся к Ричарду, сарацинская пехота была всего в сотне ярдов. Джон разглядел в их рядах в основном черных нубийцев и загорелых египтян. Прозвучал рог, к нему присоединились бой барабанов, вой волынок и боевые кличи тысяч людей. Враг ринулся в атаку единой массой, и земля загрохотала под ударами их ног.
Джон снял с седла свой длинный каплевидный щит и просунул левую руку в кожаные ремни. Враг был всего в пятидесяти ярдах. Теперь в сорока… Лучники на морском фланге франкской линии дали залп, и их стрелы описали дугу над колонной, чтобы упасть среди сарацин. Эффект был не больше, чем от удара по туче мошкары. Несколько сарацин упало, но остальные неслись дальше. Когда передние ряды врага оказались всего в двадцати ярдах, они остановились и метнули свои копья. Большинство с лязгом отскочило от стены щитов, но раздались отдельные крики боли, когда несколько копий нашли свою цель. Франкские пехотинцы носили в основном кожаные или стеганые доспехи, которые плохо защищали, если что-то пробивалось сквозь щиты. В рядах появились бреши, когда воины падали. Их уносили к побережью, где баркасы ждали, чтобы доставить их на корабли. На их место вставали свежие бойцы.
— Взялись за мои «подушечки для иголок»! — весело взревел Ричард.
Передние ряды сарацин отхлынули, и новые воины вышли вперед, чтобы метнуть свои копья. На этот раз они целились выше, посылая дротики над рядами пехоты. Одно из копий устремилось прямо к Джону. Он блокировал его, и от силы удара щит задрожал, а рука онемела. Натиск продолжался, пока колонна медленно ползла вдоль побережья. Ряд за рядом сарацины подбегали, метали свои копья и отступали. Христианские стрелы наносили им урон, оставляя на поле десятки убитых и раненых врагов, но потери христиан были больше. Наконец, последняя пехота сарацин метнула свои копья. Когда они отхлынули, вперед вылетела легкая кавалерия, стреляя на скаку из луков. Воздух наполнился свистом смертоносных стрел. Большинство из них поглотила стена пехоты, но несколько упало среди кавалерии. Одна попала Джону в грудь. Он обломил древко. С такого расстояния удар был слишком слаб, чтобы пробить стеганый жилет под кольчугой, но синяк все равно останется. Еще одна стрела застряла в коже его седла. Сарацины пытались вывести из строя рыцарских коней. Конь Пьера де Прео был ранен в шею, и животное споткнулось и упало, увлекая за собой молодого рыцаря. Нога де Прео оказалась зажата под умирающим зверем, но он наконец сумел выбраться. Он перерезал коню горло и, хромая, пошел за Ричардом. Теперь ему предстояло идти пешком, пока не приведут другого коня.
Сарацинская кавалерия развернулась задолго до того, как достигла зоны досягаемости франкских копий. За ней последовала новая волна конных лучников, а за ней еще одна. Воздух постоянно был полон стрел. Воины на внешнем краю франкской линии оставались там лишь на мгновение, прежде чем отступить внутрь, а на их место вставали свежие бойцы. Солнце поднялось выше, и Джон вскоре обливался потом под своей кольчугой. А колонна все ковыляла вперед, оставляя на равнине тела мертвецов.
К полудню пехотинцы в строю и впрямь стали походить на подушечки для иголок, из их стеганых доспехов тут и там торчали стрелы. В кольчуге Джона застряло с полдюжины наконечников. Случайная стрела попала ему в левую икру чуть ниже колена, и его сапог медленно наполнялся кровью. Ему повезло, что его конь был еще цел. Они потеряли уже более сотни скакунов, что заставило многих рыцарей спешиться. Они ворчали и проклинали все на свете, спотыкаясь в своих тяжелых доспехах. Ричард ехал с мрачным лицом, сжимая меч.
И это их еще щадили. Сарацины сосредоточили свою атаку на арьергарде. Джон оглянулся. Воздух так загустел от стрел, что казалось, будто сами небеса обрушились смертным дождем. Тысячи конных мамлюков роились вокруг строя. Некоторые начали спешиваться, чтобы целиться лучше, и с убийственным эффектом. Ричарду пришлось усилить арьергард людьми из остальной части колонны.
