Рафаэль Сабатини - Одураченный Фортуной
— Но у меня есть свидетельство о здоровье.
— Вам понадобится, чтобы его подтвердил министр, иначе вас никогда не впустят в Портсмут.
Несколько секунд Холлс молча глядел на него, затем разразился смехом.
— В таком случае мне остается только пойти к вам буфетчиком, если вы в нем нуждаетесь.
Бэнкс задумчиво нахмурился.
— А вы, видели объявления его светлости герцога Олбемарла, где требуются люди, переболевшие чумой?
— Требуются? Зачем?
— Этого там не сказано. Может быть, вы узнаете это в Уайт-холле. Во всяком случае, у герцога есть для них какая-то служба. Вдруг она вам подойдет?
— Возможно, — согласился Холлс. — Лучше это, чем ничего. Возможно, герцогу потребуются мусорщики или возчики телег с мертвецами.
— Нет-нет, наверняка что-нибудь получше, — успокоил Бэнкс, поняв его буквально.
Холлс поднялся.
— Как бы то ни было, когда человеку грозит голод, он должен понимать, что гордость не наполнит пустой желудок.
— Это верно, — согласился Бэнкс, глядя на неказистую одежду полковника. — Но если вы собираетесь нанести визит в Уайт-холл, вам бы лучше надеть костюм, который лежит наверху. А то в этом наряде вас не пропустят лакеи.
Таким образом, полковник Холлс, вышедший из «Арфы», совсем не походил на полковника Холлса, вошедшего туда час назад. В темно-синем камлотовом костюме, отороченном золотым кружевом, черных испанских башмаках и черной шляпе с синим плюмажем, без шпаги, но помахивающий длинной тростью, он являл собой зрелище, редко видимое в те дни на лондонских улицах. Возможно, его внешность заставила лакеев, прохлаждавшихся без дела, сразу же доложить о нем. Холлс несколько минут подождал в приемной, где три месяца назад услышал слова мистера Пеписа из военно-морского ведомства о нужде в опытных солдатах. Лакей, который доложил о нем, вскоре вернулся и проводил его в уютную комнату, выходящую окнами в парк, где герцог Олбемарл действовал сегодня в качестве представителя распутного монарха, покинувшего свою охваченную эпидемией столицу.
Герцог встал при виде полковника.
— Наконец-то вы явились, Рэндал! — прозвучало его весьма неожиданное приветствие. — Много же вам понадобилось времени, чтобы откликнуться на мое письмо. Я уже решил, что вы стали жертвой чумы.
— Ваше письмо? — удивленно переспросил Холлс, пожимая протянутую руку герцога.
— Да. Вы получили письмо, которое я послал вам почти месяц назад в «Голову Павла»?
— Нет, — ответил Холлс. — Не получил.
— Но… — Олбемарл недоверчиво взглянул на него. — Хозяйка оставила его для вас. Она вроде бы сказала, что вы вернетесь через день-два, и, письмо будет ждать.
— Вы говорите, месяц назад? Но я уже больше двух месяцев не проживаю в «Голове Павла»!
— Что-что? Сейчас спросим у моего посыльного.
Монк потянулся за шнуром колокола, но Холлс остановил его.
— В этом нет надобности, — усмехнулся он. — Мне все ясно. Ваш посыльный, несомненно, сообщил, откуда он явился, и миссис Куинн, одержимая злобой на меня, сделала все, чтобы письмо ко мне не попало. Эту особу даже чума не берет!
— Что такое? — Тяжелое лицо герцога побагровело. — Вы обвиняете ее в сокрытии сообщения из государственного учреждения? Клянусь, если она еще жива, я упрячу ее в тюрьму!
— Черт с ней! — удержал его Холлс. — Расскажите лучше о письме. Неужели вы все-таки нашли для меня место?
— А почему вас это удивляет, Рэндал? Вы сомневались в моем желании вам помочь?
— Не в желании, а в возможности помочь такому как я.
— Да-да. Но Бэкингем улучшил ваше положение, поручившись за вас перед правосудием. Я слышал об этом. И когда вновь представилась возможность предоставить вам командный пост в Бомбее, который я уже вам предлагал…
— В Бомбее? — Холлсу начало казаться, что он спит. — Но я думал, что Бэкингем потребовал его для своего друга.
— Да, для сэра Гарри Стэнхоупа. Он получил его и отплыл в Индию. Но оказалось, что Стэнхоуп уехал, зараженный чумой, и он умер во время путешествия. Стране это пойдет на благо, ибо бедняга подходил для этой должности не больше, чем на место архиепископа Кентерберийского. Я сразу же написал вам, чтобы вы зашли ко мне, и две недели ждал от вас известий. Так как вы не появлялись, то я решил, что вы либо умерли от чумы, либо больше не интересуетесь службой, и подыскал другого многообещающего джентльмена.
Вновь сложив крылья своих воспаривших надежд, Холлс издал стон.
— Но это еще не конец, — продолжал Олбемарл. — Как только я вручил назначение этому джентльмену, он тоже заболел чумой и умер неделю назад. Я уже нашел еще одного подходящего человека, что в эти дни не так-то легко, и собирался завтра назначить его на вакантный пост. Но если вы не боитесь, что всем, получившим это место, грозит чума, то оно в вашем распоряжении, и назначение вы получите завтра.
Холлс затаил дыхание.
— Вы… вы имеете в виду, что… что я все-таки буду туда назначен?
Это было настолько невероятно, что он не мог поверить словам герцога.
— Совершенно верно. Назначение… — Олбемарл внезапно прервал свою речь на полуслове. — Что с вами, дружище? Вы бледны, как привидение! Вы не больны?
И его светлость извлек из кармана носовой платок, распространяющий запах мирры и имбиря, ясно дав понять Холлсу, чего именно он боится. Олбемарл вообразил, что чума, которая, как он говорил, казалось, связана с этим постом, уже поразила того, кому он его предложил. Это настолько рассмешило Холлса, что он разразился хохотом, еще сильнее испугавшим герцога.
— Вам нечего меня опасаться, — заверил полковник его светлость. — У меня есть свидетельство, что я полностью здоров и не распространяю инфекцию. Этим утром я покинул Банхилл-Филдс.
— Что?! — воскликнул изумленный Олбемарл. — Вы имеете в виду, что болели чумой?
— Поэтому я и нахожусь здесь. Теперь я невосприимчив к заразе и явился в ответ на ваш призыв к подобным людям.
Олбемарл не сводил с него удивленного взгляда.
— Так вот что привело вас сюда! — сказал он, наконец все поняв.
— В противном случае, я бы никогда не пришел.
— Господи! — воскликнул Олбемарл и также рассмеялся, оценив юмор ситуации. — Это судьба!
— Судьба! — точно эхо откликнулся Холлс, понимая, что неожиданный поворот колеса Фортуны может изменить всю его жизнь. — Кажется, судьба стала наконец моим другом, хотя она ждала, покуда я опущусь на самое дно бедствий. Если бы не ваше объявление и не миссис Куинн, я бы в истории с этим назначением вновь оказался бы одураченным Фортуной. Оно ожидало бы меня здесь, а я никогда бы об этом не узнал. Поступок миссис Куинн, желавшей причинить мне вред, пошел мне на пользу. Если бы она сказала вашему посыльному правду — что я исчез, и ей неизвестно мое местопребывание — вы бы не смогли меня разыскать и не стали бы ждать две недели. Так что все могло пойти по-другому.
