М. Р. Маллоу - Пять баксов для доктора Брауна

Это был Кангас. Джейк вытер лоб (солнце палило нещадно) и оценил обстановку. Угол был, точно, наветренный. Если шкот натянуть слишком, изменится угол паруса. Собьется курс. И виноват в этом будет ясно, кто. А как понять, слишком или не слишком? Палубный задрал голову, разглядывая паруса. Стравил немного. Придал верхней лате такое положение, чтобы она смотрела в том же направлении, что и гик. Как будто правильно. Ну, если неправильно, довольно скоро это станет понятно. Уточнять у этого субъекта выйдет хуже. Кангас, маячивший сзади, и не собирался дать палубному пройти. Джейк «споткнулся» и матрос с ругательствами растянулся на палубе.

– Что, – поинтересовался Д.Э. Саммерс, – ножки не держат?

Не знаю, леди и джентльмены, удивитесь вы или нет, только Д.Э. опять оказался под арестом.

– Что это столько ябед развелось? – ехидно поинтересовался он у старшего помощника. – То кока юнга обижает, то теперь Кангасу от меня досталось ни за что, ни про что. Вы не знаете, мистер Хэннен?

Хэннен окинул паршивца взглядом.

– Язык-то придержи, – посоветовал он.

– Есть, сэр, придержать язык, – отозвался Джейк. – Но только, боюсь, придется мне поселиться в канатном ящике.

Он посмотрел на молчащего Хэннена и пояснил.

– Ну я же не Кангас, бегать жаловаться не к лицу.

С этими словами палубный гордо отправился отсиживать очередное нарушение дисциплины.

– Стой! – скомандовал Хэннен.

Джейк остановился. Обернулся через плечо.

– Под арест оба, – сообщил старший помощник.

Находиться в карцере с Кангасом было значительно менее весело, чем одному, и уж точно менее весело, чем с компаньоном. Д.Э. сидел молча. Потом соскучился и запел себе под нос:

Пятнадцать человек на гроб мертвеца,Йо-хо-хо и в бутылке ром!Пей, и черт доведет до конца,Йо-хо-хо и в бутылке ром!

Кангас перевел на него взгляд.

– О, эту я тоже знаю, – обрадовался он.

И продолжил:

– Первый помощник насквозь проткнут,Йо-хо-хо и в бутылке ром!И боцману тоже пришел капут,Йо-хо-хо и в бутылке ром!На глотке кока видна пятерня,Йо-хо-хо и в бутылке ром!Видать, душили его почем зря.Йо-хо-хо и в бутылке ром!

– И вот здесь лежат все, красавцы, так,Как будто лишь утро пришло в кабак.Йо-хо-хо и в бутылке ром! –

уже хором затянули узники.

Палубный Саммерс старался петь погромче: у сокамерника было очень так себе с голосом.

– Йо-хо-хо и в бутылке ром! – подтянул юнга Маллоу снаружи.

Он крутился там давно – «шел за бренди». У М.Р. тоже было так себе с голосом, но это обстоятельство не имело никакого значения. «Матильда» скрипела и качалась на волнах. Дул попутный ветер. Из-за двери карцера раздавались лихие пиратские песни.

Мы грабим и тырим добро мертвецов,Давай-ка нальем, браток!Плевать, укокошим детей и отцов Давай-ка нальем, браток!Воруем без чести, сопрем и мешок,Давай-ка нальем, браток!Обчистим, будь ты хоть господь сам наш бог,Давай-ка нальем, браток!Мы твои денежки уведём,Давай-ка нальем, браток!Ограбим, утянем, себе заберём,Давай-ка нальём, браток!И если нужен набег и взлом,Давай-ка нальем, браток!Ждет твое судно грабеж и разгром,Ограбим, разграбим, потом споём!

– А «Прощай, Нэнси» сможешь? – поинтересовался Кангас.

Прощай, дорогая,Дорога зовет,Соленое мореЛюбимого ждет...

– Да ну ее, эту «Нэнси», – отмахнулся палубный. – Слушай, заткнись, а? Уши вянут.

Но только не тут-то было, матрос разливался... в таких случаях говорят: «соловьем», а в нашем, очевидно, «ржавыми воротами»:

– И пусть я надолго,Грустных песен не пой!Мое тебе слово,Я буду весной...

Джейк зажал ладонями уши и зажмурился изо всех сил.

– Йо-хо-хо, – вздохнул Дюк за дверью. – Господа, а ведь у меня паршивые новости.

– Что, – поинтересовался Д.Э., – опять?

– Еще как, – ответил ему М.Р. – Нам с вами, сэр, грозит ого-го какой штраф.

Кангас прервал свою какофонию и заржал, звучно хлопая себя по коленкам.

– За что? – возмутился Д.Э., пытаясь не обращать внимания на этого идиота.

– Капитан обнаружил, что Крысы нет. И Коварика.

– Велика потеря, – буркнул Джейк. – Что, капитан так их любил?

– Не знаю, но всех оштрафовали на треть.

Ржание Кангаса запнулось и прекратилось. Круглое лицо сделалось растерянным.

– Хэннен ведь спросил, все ли на борту, – продолжал Дюк. – И ему ответили: «да». Хотя все знали, что нет.

– Ну?

– Ну, – опять сказали за дверью, – получилось, что капитана не только в известность не поставили, но еще и наврали. И капитан тогда спросил: кто знал. Так знали-то почти все.

– Это что же? – пробормотал Кангас. – Что же это, а?

– Половина команды в трюмах, где ворвань. Капитан рвет и мечет. Такие дела, – закончил Дюк.

– Это как же получается? – Кангас аж с бухты вскочил. – Мне же первому и досталось! Я чуть ноги не протянул!

– Что ты разнылся, как баба! – рявкнул на него Джейк, и снова обратился к компаньону:

– А ты?

– А я, сэр, личная прислуга капитана. Я вообще не команда.

Джейк подумал.

– Потрясающая справедливость, просто слов нет. Зубы сводит от такой честности и здравого смысла.

– Чего? – засмеялся Кангас. – Капитан почитай что Господь Бог, вот и вся твоя справедливость.

Он опять заорал «Нэнси». Гораздо громче, чем раньше. Джейк молчал.

– Хэннена разжаловали во вторые помощники, – тихо прибавил Дюк в щель между досок. – Сэр, мне пора. Не унывайте там, ладно?

Д.Э. пробурчал что-то в смысле: «ладно» и М.Р. умчался.

– Погода дрянь! – капитан Бабридж с отвращением тыкал вилкой тушеную капусту. – Команда – идиоты! Хэннен, может, вы готовить умеете? А то смотрите, я бы сделал вас...

Капитанские челюсти ритмично двигались. М.Р. сдержанно кашлянул в кулак.

– ... поваром.

Впервые за все время Дюк видел Хэнненна униженно опустившим голову. Бывший старший помощник еле дотронулся до еды.

– А что? – словно бы ничего не произошло, разглагольствовал капитан Бабридж. – Поваром. Не хотите, Хэннен?

Бывший первый помощник через силу улыбнулся, все так же не поднимая глаз на капитана.