Николай Харин - Снова три мушкетера
И Атос вздохнул.
— Вы огорчаете меня, друг мой! Как мне было еще поступить, сами посудите!
— Я не осуждаю вас, д'Артаньян. Но я говорю вам — вы совершили ошибку. Вы ошиблись вдвойне, выдав себя за Арамиса. Теперь вас будут преследовать как заговорщика, так как наш друг, вечно окруженный покровом тайны, без сомнения, принял участие в каком-то заговоре.
— Но, черт возьми, ошибка скоро разъяснится!
— Это верно. Я только боюсь, чтобы не было поздно.
— Вы пугаете меня своей серьезностью, Атос.
Атос устремил на товарища взгляд своих красивых и печальных глаз. От этого взгляда гасконец вздрогнул.
— К счастью, мы скоро выступаем в новый поход, — проговорил Атос, проводя рукой по лицу, словно желая отогнать какую-то недобрую мысль.
Друзья немного помолчали.
— Должен вам сообщить, что кавалер Рошфор, судя по всему, оставил все происшедшее между вами при себе. Во всяком случае, ваше имя никто не упоминал. Это свидетельствует о том, что Рошфор не безнадежен.
— Ну что ж! По крайней мере, с этой стороны мне ничто не грозит.
— Пока, друг мой. Кавалер быстро идет на поправку. Скоро он сможет держать шпагу так же хорошо, как и прежде.
— Ничего, — сказал д'Артаньян. — Тогда я снова излечу его от этого недостатка!
Атос вздохнул.
— Вы правы! Кавалер сейчас не самое главное. Сегодня мы отправимся к господину де Тревилю и при всяком поводе и без повода будем рассказывать всем о том, как чудесно вы провели свой кратковременный отпуск в своей родной Гаскони. Пусть как можно больше людей думают, что вы были именно там.
— Но ведь все равно кое-кто видел меня в Туре.
— Вот это-то и беспокоит меня больше всего, — по-прежнему мрачно отвечал Атос.
Вечером друзья отправились к господину де Тревилю. Дом был полон людей, лакеи сновали в толпе приглашенных. Шла большая игра.
— Сегодня я собираюсь выиграть, — сказал Атос. — И приглашаю вас присоединиться ко мне.
— Так вы при деньгах, дорогой друг? — удивленно спросил его д'Артаньян.
— Пока еще нет, — флегматично ответил Атос. Д'Артаньян расхохотался.
— Узнаю вас, друг мой. Однако участвовать в ваших авантюрах я не буду. Хватит с меня той игры с англичанами в Амьене, когда вы уговорили меня бросить кости, чтобы отыграть свою лошадь или сто пистолей на выбор.
— И что же? Вы выиграли, — холодно заметил Атос. — Вам положительно везет в игре.
— Нет уж, милый Атос. Играйте столько, сколько сможете, но я останусь наблюдателем. К тому же у меня не наберется и тридцати ливров.
— Говорю вам, что у меня не больше, гасконский упрямец, — отвечал ему Атос.
— Тем более! Как можно играть, не имея денег?!
— Я и собираюсь играть, чтобы приобрести их, — невозмутимо ответил Атос и направился к столу, за которым сидели сам хозяин дома, а также господа де Куртиврон и де Феррюссак.
Он обменялся учтивыми приветствиями с ними, мимоходом упомянул о д'Артаньяне, вернувшемся из отпуска, проведенного в Гаскони, и вскоре уже вступил в игру, присоединившись к ним.
— Напрасно вы не играете, д'Артаньян, — сказал Атос, спокойно сгребая выигранные после первого же броска пистоли. — Участвовать в процессе значительно интереснее, чем оставаться сторонним наблюдателем. Я говорю это потому, что вам придется провести здесь весь вечер — одного я вас домой не отпущу!
— В таком случае — желаю вам поскорее проиграть, Атос, — отвечал д'Артаньян, немного раздосадованный тоном своего товарища.
Отойдя от стола, за которым игроки азартно трясли игральные кости в стаканчике, он принялся обдумывать дальнейшие действия.
Побеседовав о пустяках с двумя-тремя знакомыми дворянами, наш гасконец пришел к выводу, что ему не хочется оставаться здесь слишком долго.
— Вам приходилось иметь дело с испанцами? — услышал он, приблизившись к одной из групп.
— Никогда, но это тем более интересно! Руки чешутся намять им бока хорошенько!
— Замечу вам, что это не так-то просто сделать, мой бесподобный Буассонье. Во всяком случае кардинал чуть было не обломал свои зубы об этот орешек пять лет назад.
— Вы имеете в виду события времен «Лионской лиги», любезный Ляфитон?
— Вот именно!
— Но ведь в конце концов маркиз Кевр выгнал тогда испанцев из Граубиндена, не правда ли?
— Вот я и говорю, что это удалось маркизу Кевру, но вовсе не Ришелье. А ведь именно он поведет войска.
— Что же с того? Ведь драться-то будем мы, а не его высокопреосвященство.
Послышался веселый смех.
Д'Артаньян отошел от разговаривающих и осмотрелся. Внимание его привлек молодой человек, скромно стоящий в тени, видимо, испытывая неловкость из-за своего одиночества и не слишком изящного костюма.
Мушкетер подошел к нему. Последовал учтивый обмен приветствиями. Имя молодого человека оказалось Жиль Персонн.
— Я вижу, вы в Париже недавно, сударь, — сказал д'Артаньян. — По вашему лицу сразу видно человека умного и порядочного. Не могу ли я чем-либо быть полезен вам?
— Я признателен вам за добрые слова, сударь. Вы правы — я всего лишь несколько месяцев назад прибыл в Париж. Однако сейчас я устроен очень хорошо и всем доволен. Я остановился у одного замечательного человека, который не берет с меня никакой платы.
— Кто же он?
— Его зовут отец Мерсенн. Он францисканец.
— К сожалению, имена святых отцов мало говорят моему слуху, — заметил гасконец. — Я человек военный: простой и грубый солдат.
— Я тоже, сударь.
— Вот как? Вам приходилось сражаться?
— И не раз.
— Где же?
— У Бормио и Кьявенны. Кроме того, я участвовал в обороне форта Святого Людовика в 1626 году.
— Ого, сударь. Вы успели повоевать. Черт побери! Не будет ли нескромностью с моей стороны спросить о вашем возрасте?
— Отчего же, — с несколько застенчивой улыбкой отвечал Жиль Персонн. Скоро мне исполнится двадцать семь лет.
Д'Артаньян прикусил язык, сообразив, что молодой человек, которому он только что предлагал свое покровительство, старше его и, по-видимому, слышал звон клинков и выстрелы так же часто, как и он сам.
— Каким же образом судьба привела воина в келью монаха? — спросил д'Артаньян, лишь бы что-нибудь спросить.
— Вы знаете, — живо отвечал Персонн, — отец Мерсенн — не обычный монах. Он бесстрашен и обладает живым воображением. Я не одинок в ряду его друзей, которые больше привыкли носить шпагу и плащ, чем рясу. Я знаю, что отец Мерсенн близок с одним мушкетером из роты господина де Тревиля.
— Скажите мне, кто этот мушкетер, ведь я лейтенант этой роты.
— Как? Вы лейтенант мушкетеров короля?!
