Бернард Корнуэлл - Приключения Ричарда Шарпа. т1.
Французы - само собой разумеется, зелёномундирные драгуны – ехали вдоль реки у кромки холмов по западному берегу Тахо. Их было около тридцати. Скорее всего, их послали на поиски продовольствия, потому что за лошадью одного из них тащились две тощие коровы, но в этот промозглый мерзкий день, увидев на реке лодчонку, а в ней трёх мужчин и двух женщин, драгуны не смогли преодолеть соблазна. Они прокричали приказ немедленно причалить к берегу и тут же, не дожидаясь, пока их слова будут поняты и тем более исполнены, открыли стрельбу.
Пуля из карабина вошла в воду в пяти шагах от лодки. Шарп и Харпер налегли на вёсла, стараясь отвести лодку подальше к восточному берегу. Более десятка драгунов пришпорили лошадей, поскакали туда, где в реку выдавался лесистый мыс, и спешились.
- Они готовятся стрелять в нас, – предупредил Висенте.
На восточном берегу, прямо напротив того места, где река огибала мыс, в сотне метров от драгунов, в воду упало большое дерево. Оно наполовину утонуло, но длинные, выбеленные солнцем ветви торчали над водой и мокли под дождём. Шарп, обернувшись, увидел неожиданную преграду и усиленно заработал левым веслом, подгребая к ней. Ещё несколько драгунов спешились и, устроившись у кромки воды, прицелились с колена и дали залп. Пули засвистели над рекой, и одна отколола щепку от планшира.
- Видите дерево, Пат? – спросил Шарп.
Харпер оглянулся и буркнул что «вижу, мол». Они налегли на вёсла. В этот момент ещё один нестройный залп затрещал с западного берега, но высокий просмолённый нос лодки с треском врезался в мёртвые ветки, вокруг которых запутались водоросли и тина, образовав болотистую заводь. Пуля впилась в побелевший толстенный ствол, ещё одна свистнула над головами, а Висенте всё дальше втягивал лодку под защиту упавшего в реку дерева. Теперь, когда они пригнули головы, драгуны не могли их разглядеть, но продолжали беспорядочную стрельбу, уверенные, что рано или поздно лодка должна снова появиться.
Висенте первому надоело сидеть в укрытии. Он встал и пристроил на стволе дерева свою винтовку.
- Хочу посмотреть, смогу ли я стрелять, – заявил он.
- Ваше левое плечо не должно вам помешать, – ответил Шарп.
- Я имею ввиду, смогу ли я выстрелить точно, – пояснил Висенте и прицелился в сидевшего на лошади француза, вроде бы офицера.
Драгуны заметили португальца и, хотя вряд ли поняли, что в его руках оружие, осыпали градом пуль, ни одна из которых даже рядом не свистнула. Гладкоствольные драгунские карабины были даже менее точными, чем мушкеты, а для винтовки Висенте расстояние подходило в самый раз. Шарп как раз прикидывал, насколько хороший из Висенте стрелок, как у него над головой хлопнул винтовочный выстрел, и драгунский офицер боком свалился с лошади. Было видно, как брызнула кровь.
- Хороший выстрел! – заметил с уважением Шарп.
- Я тренировался всю прошлую зиму, – сказал Висенте. – Если я собираюсь командовать стрелковой ротой, то и сам должен быть хорошим стрелком, верно?
- Верно, – согласился Шарп, перекрикивая грохот залпа французских карабинов и свист проносящихся сквозь ветки пуль.
- Я теперь побеждаю в любом состязании, – с величайшей скромностью признался Висенте. – Но это только потому, что я много тренировался, – стрелять ему было не слишком затруднительно, но вот перезарядка давалась трудно из-за раненого плеча. – На этот раз я убью лошадь, – он забил пулю шомполом и встал снова.
Шарп и Харпер тоже сделали по выстрелу в спешившихся драгунов. Карабины яростно огрызнулись в ответ, но пули либо вонзались в ствол мёртвого гиганта, либо с всплеском уходили в воду, а по большей части совершенно безобидно посвистывали в воздухе. Скривившись от боли, Висенте перезарядил ещё раз и без колебаний выстрелил в драгуна, который вошёл по колено в реку, надеясь, таким образом, сократить дистанцию выстрела. Наконец, драгуны сообразили, что по глупости сами подставляют себя в качестве мишеней под винтовки, отбежали к лошадям, быстро вскочили в сёдла и исчезли в леске.
Шарп, перезаряжая, следил, как они, прячась за деревьями, поскакали на юг.
- Будут поджидать нас ниже по течению, – сказал он.
- Или вернутся к своим, – предположил Харпер.
Висенте встал, чтобы осмотреться.
- Думаю, они не уйдут далеко от реки. От Коимбры досюда продовольствия им много найти не удалось. Они будут искать мост, чтобы переправиться на этот берег. А мост в Сантареме.
- Где это?
- Дальше на юге. – Висенте указал вниз по течению. – Это старая крепость над рекой.
- Мы будем проплывать мимо? – спросил Шарп.
- Думаю, лучше будет сделать это сегодня вечером, – сказал Висенте. – Мы отдохнём здесь некоторое время, дождёмся темноты и поплывём вниз по течению.
Шарп подумал, поступят ли так же братья Феррейра. В беспокойстве он постоянно оглядывался на север, почти ожидая увидеть их на реке. Может, они передумали? Направились, к примеру, на север, в горы, или пересекли Тахо выше по течению, а потом купили лошадей и спокойно едут сейчас по восточному берегу? Он убеждал себя, что это не имело значения, что единственной действительно важной вещью было вернуться в армию, но всё же хотел отыскать братьев. Майор Феррейра должен был заплатить за свое предательство, и у Шарпа был свой счёт к Феррагусу.
Они оставались на месте до сумерек, развели на берегу костёр и вскипятили очень крепкий, приправленный порохом чай из того, что удалось наскрести в ранцах Шарпа и Харпера. Драгуны наверняка вернулись к своей армии, опасаясь партизан, которые представляли ночью нешуточную опасность. Когда окончательно стемнело, Шарп и Харпер вывели лодку из убежища за стволом дерева и позволили ей плыть вниз по течению по собственной воле, потому что всё равно было не видно, куда править. Всё ещё моросил дождь. Они насквозь промокли и, как только погас дневной свет, стали мёрзнуть. Иногда сквозь промозглую дымку высоко в горах на западе были видны отблески костров, а однажды они проплыли мимо чего-то большого и горящего, расположенного намного ближе. Несколько раз лодка сталкивалась с плывущими по реке брёвнами. Прошёл всего час (хотя Шарпу показалось, что гораздо больше) с тех пор, как они отчалили от поваленного дерева, и на западном берегу показалась затуманенная дождём россыпь огней.
- Это Сантарем, – тихо промолвил Висенте.
На высокой стене, освещённые отблесками факелов и костров, горящих за парапетом, рисовались силуэты часовых. Шарп решил, что это французы. Из города доносились мужские голоса, горланящие песню. Он представил, как лягушатники пируют в тавернах, и подумал, испытали ли жители Сантарема тот ужас и те насилия, которые происходили в Коимбре. Шарп пригнулся пониже, хотя понимал, что любому часовому с высокой стены никогда не разглядеть ничего на чернильно-чёрной поверхности реки. Казалось, прошла целая вечность, пока они проплыли вдоль древних крепостных стен. Наконец, огни исчезли, их окутала влажная темнота. Шарп заснул. Сара вычёрпывала оловянной чашкой скапливающуюся на дне лодки воду. Харпер похрапывал, рядом с ним дрожала от холода Джоана. Река стала ещё шире и потекла быстрее. Шарп проснулся в серых, как волчья шкура, предрассветных сумерках. Всё затянул туман, сквозь него рисовались смутные очертания деревьев на западном берегу. Дождь прекратился. Он отложил вёсла и сделал несколько рывков руками, чтобы немного разогнать кровь. С кормы ему улыбнулась Сара.
- Я мечтаю о чашке чая, – сказала она.
- Нечем заварить, – ответил Шарп.
- Именно потому и мечтаю.
Харпер проснулся и взялся за вёсла, но Шарпу казалось, что они вообще не сдвинулись с места. Туман сгущался, и лодка, казалось, остановилась в жемчужной белизне, скрывшей водную гладь. Грести стало труднее. Сквозь пелену тумана он заметил смазанный силуэт кривого дерева на восточном берегу и, приняв его за ориентир, стал грести изо всех сил. Его подозрения подтвердились: лодка оставалась практически на месте, еле-еле двигаясь вперёд.
- Это прилив, – пояснил Висенте. – Идёт вверх по реке и сносит нас назад. Но прилив скоро кончится.
Шарп решил было причалить к восточному берегу, но потом подумал, что братья Феррейра, которые, наверное, уже совсем близко, могут ускользнуть в таком тумане, и они с Харпером гребли до пузырей на ладонях, борясь с приливом. Светало, прилив ослабевал. Над ними пролетела чайка. До моря было ещё много миль, но в воздухе запахло морской солью, и вода стала солоноватой. Становилось теплее, туман, казалось, сгустился и плыл над струящейся серой водой, словно пороховой дым на поле боя. Им пришлось приблизиться к западному берегу, чтобы увернуться от растрёпанных остатков рыболовецких сетей и запутавшихся в них обломков жердей, дрейфующих у восточного берега. На западном берегу не было ни души, казалось, они совершенно одни на серой глади реки под жемчужно-туманном небе, и вдруг впереди, ниже по течению раздался громкий орудийный выстрел. Испуганные грохотом, отразившимся от невидимых в тумане холмов эхом и раскатившимся вдоль русла реки, птицы взлетели с деревьев и закружили в небе.
