Алексей Витаков - Набег
— Алорк, все ли готово? — Фаустина щелкнула пряжкой на плече, и тога скользнула вниз.
— Да, госпожа, — ответила служанка, опустив голову так низко, что невозможно было разглядеть ее лицо. — Можно ли подавать воду для омовения?
— Да. И я хочу устроить для своих глаз приятный отдых. Надеюсь, гладиатор не против, чтобы его тело мыли нежные руки служанки в моем присутствии?
— Я…я. А можно не сейчас, то есть не сегодня? — Смятение овладело мной. Никогда мое тело еще не испытывало радости от близости с женщиной, но в то же время я понимал, что это должно произойти не так. По вечерам возле гладиаторских казарм можно почти все время видеть снующих с подмалеванными глазами гитонов, тунитикатов[30], проституток и даже почтенных матрон, чьи лица, разумеется, закрыты фламеумом[31]. Мои товарищи неоднократно пытались подложить ко мне кого-нибудь из тех, кто считал гладиаторов своими кумирами. Но всякий раз находились с моей стороны причины уклониться от контакта. Иной раз я просто убегал, точно белка, либо от сладковатого запаха греховной плоти, либо от кожной сыпи, присутствовавшей почти у всех, кто не считал нужным быть в подобных вопросах избирательным.
— Не сегодня! Ха… дурачок! Так ведь завтра может быть поздно. Я по твоему лицу вижу, что ты девственник. Отказаться от подобного предложения не захотел бы ни один здоровый мужчина. Пользуйся моментом: не упусти свою награду за ратные труды. Кстати сказать, завтра вместе с императором Филиппом Арабом приезжает его любимый фракиец, по прозвищу Голубь. Слышал о таком? На прошлых играх в Вероне он вскрыл животы четырем очень сильным бойцам. Причем заканчивал поединки так, чтобы у соперника не оставалось ни единого шанса выжить. Он сам признался однажды в разговоре: «Сразившийся со мной узнает мою тактику ведения боя, поэтому в другой раз может, воспользовавшись знаниями, здорово попортить мне нервы!» Завтра сюда приглашены две пары гладиаторов. Скажу по секрету, от меня в немалой степени зависит, кого с кем поставят. — Фаустина неприкрыто покупала близость со мной, от этого муторное состояние мое только усилилось.
Наверное, я выглядел нелепо и жалко. Друзья не случайно всякий раз, видя мое смущение, называли меня пучеглазой редиской. Но здесь, помимо смущения, была тошнота, подкатившаяся к горлу желудочной горечью. Я едва сдерживался, давя приступы откровенной рвоты. Сил не хватало на сколько-нибудь внятный ответ. Положение мое спасла служанка Алорк. Входя в альков хозяйки, она зацепилась за длинную штору и выронила из рук кувшин с теплой водой.
— Ты неуклюжая ослица, Алорк!
— Да, госпожа.
— Ты будешь завтра утром наказана розгами!
— Да, госпожа.
— В следующий раз отдам тебя в порнотеатр драматургу Коррелию и попрошу его написать пьесу о том, как обезумевший от воздержания осел нашел свою любовь. Догадайся: кто будет главной актрисой в этом захватывающем спектакле?
— Да, госпожа…
— Приберись здесь. А мы пока прогуляемся до бассейна. — Фаустина взяла меня под локоть и подтолкнула к выходу. — Прости меня, храбрый Белка. Девчонка действительно неопытна. Обычно в таких делах прислуживает Акта. О, тебе бы понравилось! Жаль: приболела. В Африке есть свои интересные обычаи. Например, делать обрезание женщинам. Этот обряд сохранился еще со времен хозяйничавших здесь когда-то пуннов, финикийцев. Сейчас их осталось крайне мало. Тем не менее им позволено поклоняться Ваалу и его жене Баалат. Кажется, это так звучит. Акте сделали обрезание по всем правилам. Если интересуют подробности, могу рассказать. Представляешь, такая девушка, естественно обнаженная, моет тебя! Ну как, уже заводит? А я наблюдаю за вами обоими и вижу, как побеждает природа и возникает anasurma priapa[32]. — Невеста Авла Магерия неожиданно выбросила правую руку с развернутой в мою сторону ладонью. Я ощутил значительно ниже пояса ее цепкие, как у зверька, пальцы. — Ха-ха-ха! Не ожидал? Ты можешь и не хотеть Фаустину, а вот он хочет. И мы с ним никого спрашивать не собираемся. Правда, дорогой? Ну, ничего, терпим! Итак, наш путь к бассейну. О, это моя гордость! Подходи ближе к краю, не бойся, Белка!
Я подошел и посмотрел в каменную чашу, сплошь изрисованную: мифологические персонажи подводного мира в самых невероятных позах занимались любовью, держали в руках и плавниках винные кратеры, убегали друг от друга с эротическим подтекстом в движениях. Но я сразу даже не понял, чем все же хотела меня удивить Фаустина, пока внимательно не посмотрел на дно, освещая путь взгляду факелом. Бассейн был заполнен водой, приблизительно до колена, может, чуть меньше. В бликах этого искусственного мелководья темнела фигура двухметрового крокодила. Когда я поднес факел, он судорожно дернулся, по всей видимости, вырванный из сна.
— Его зовут Нигер. Этот замечательный экземпляр привезен с Нижнего Нила. Эй!.. — Фаустина несколько раз хлопнула в ладоши.
Рептилия задвигалась, делая большие махи хвостом так, что вода бассейна пошла бурунами.
— Проголодался, дружок. Потерпи до завтрашнего вечера. Крокодил не должен быть крупным, иначе убьет жертву быстро и просто. Нигер тоже переросток, но ничего: завтра ему подрежут сухожилия на одной из задних лап, поэтому догонять жертву ему будет сложнее. Вид детских мучений особенно притягателен и высоко ценится любителями венацио, но не как бойни, а как настоящей эстетики. Для этих целей больше всего подходят мальчики семи-восьми лет, у профессиональных нищих их покупают за вполне приемлемую сумму.
— А где же профессиональные нищие берут этих малышей? — Даже я, успевший привыкнуть к виду крови на арене, ощутил ледяной холод под сердцем.
— Ну, вариантов множество. Первое: банальное воровство из-под носа зазевавшихся родителей или безалаберных педагогов. Второе: свалка. Правда, при втором варианте приходится несколько лет растить мальчика, потому как на свалках в основном грудные младенцы. Непосредственно перед венацио мальчика тщательно отмывают от многолетней грязи, завивают и стригут волосы, обрабатывают ногти и привязывают к спинке крылышки. Получается розовый ухоженный амурчик. Потом его опускают в бассейн, где ждет не дождется Нигер, и…
— Фаустина, давай поговорим о чем-нибудь другом!
— Я тебя утомила своей болтовней? Прости! Если бы не эта неуклюжая Алорк, ты бы уже отлетал в блаженстве, а заодно и я.
— Я бы хотел сохранить силы для боя.
— Ты переел, и с непривычки тебя мутит. Бывает.
— Не только от еды.
— Согласна: гитоны не лучшее общество.
— Позволь мне уйти в казарму. А завтра встретимся.
