В августе 79-го, или Back in the USSR - Ахмаров Азат
После работы Мария Владиславовна обнаружила, что у ее красавицы проколоты сразу два колеса. Я с Санычем в этот момент «случайно» проезжал мимо. Мы остановились, и я спросил у женщины:
– Извините, вы, случайно, не знаете, где находится управление «Пермгеофизика»?
– Здесь, – ответила она и сказала в сердцах: – Проклятые хулиганы!
– Что?! – притворно оскорбился я.
– Это я не вам, извините. Какие-то обормоты прокололи мне два колеса сразу! Что делать, не представляю – у меня всего одна запаска!
– Да, проблема. – согласился я. – А где у вас ближайший шиномонтаж?
– На Моторостроителей, в автопарке.
– Саныч, вылезай! – Я махнул рукой своему помощнику. – Надо помочь симпатичной даме. Поменяй, пожалуйста, одно колесо, а второе сними и отвези в шиномонтаж, пусть по-быстрому все сделают. И сразу возвращайся сюда, а я пока постою здесь с… – Я посмотрел на женщину.
– Мария Владиславовна, – сказала она, краснея как маленькая девочка.
– А меня зовут Артур Керимович, работник культуры из Москвы, – представился я и добавил: – Вот, значит, Саныч, я с Марией Владиславовной здесь тебя ждать буду.
– Вы меня так выручите!.. – с волнением произнесла она. – Большое вам спасибо!
– Какой смысл ставить запаску, если колесо все равно ремонтировать надо? Я лучше сниму и отвезу в ремонт оба колеса, – предложил Саныч.
Я с ним согласился, предупредив:
– Только сумку мою оставь здесь – она на заднем сиденье.
– А вы по каким делам в «Пермгеофизику»? – спросила Мария Владиславовна, когда Саныч принялся за дело. – Кстати, вы из-за меня опоздали. Мы работаем до шести. Все, наверное, уже ушли.
– А вы тоже там работаете?
– Да, в профкоме.
– Неужели в профкоме? Вы-то мне, наверное, и сможете помочь, – слукавил я.
– А вы чем занимаетесь? Наверное, работаете в Министерстве культуры? У вас шикарная машина, я таких у нас ни разу не видела.
– Я композитор, фамилия моя Башкирцев.
– Как? Тот самый знаменитый Башкирцев? Но я видела его по телевизору, и вы совсем на него не похожи!
– Только вас, Мария Владиславовна, посвящу в свою тайну. Смотрите! – Я достал из сумки усы и парик, свои маскировочные причиндалы, и быстро надел их.
– Надо же! – Председательша всплеснула руками. – А я сначала вам не поверила, извините.
– Приходится маскироваться, иначе нельзя было бы на людях появиться.
– И как вас в нашу глушь занесло, Артур Керимович?
– Да вот, дела появились.
– А к нам, в «Пермгеофизику», что привело?
– Ну, об этом на улице неудобно говорить. Давайте дождемся Саныча, поставим вашу «Ладу» на стоянку, заедем в «Аэлиту» и там посидим, поговорим.
– Конечно. только там, наверное, мест нет.
– А я надену парик и усы, и пусть только попробуют не пустить!
– Да, я же забыла, кто вы… Жалко, мне же никто не поверит. А у вас, случайно, фотоаппарата нет?
– Случайно есть. – Я достал свой мобильник и сфотографировался вместе с ней. Показал. Она, конечно, удивленно ахнула при виде моментального фото, но огорчилась, что оно только на экране. Я ее успокоил, пообещал в Москве напечатать снимок на фотобумаге и прислать ей по почте, подумав: «Опять придется обычным фотиком с дисплея переснимать». После этого снял парик и усы и сложил в сумку.
Наконец приехал Саныч и поменял колеса. Жукова поставила машину на стоянку, и мы поехали к «Аэлите» – самому модному ресторану в Перми. Я не стал преображаться, просто сунул швейцару-охраннику десятку, и тут же нашелся свободный столик. Мы сделали заказ, закусили, выпили, поболтали. Мария Владиславовна оказалась неглупой женщиной, которая, правда, так обрадовалась общению со мной, что просто замучила меня вопросами о жизни московской богемы. Мы даже потанцевали под музыку местного ВИА. Тетенька от выпитого вина раскраснелась, но, как только я завел речь о деле, сразу сделалась серьезной.
– У меня в Перми родственники живут. Башкирцева Софья Александровна. Она в детском саду «Перм-геофизики» работает, старшей медсестрой.
– Башкирцева? Знаю, хороший работник.
– Хотел я за нее похлопотать. Она с мужем и двумя сыновьями в однокомнатной «хрущевке» много лет живет, а работник она хороший, вы сами это говорите. Нельзя ли им хотя бы трехкомнатную организовать? Если кого надо подмазать, без проблем, только скажите сколько?
Жукова задумалась, видимо, немного опасалась провокации – она ведь совсем меня не знала, – хотя известный композитор Башкирцев этим не стал заниматься.
– Очередь у нее еще, конечно, не подошла. – сказала после короткой паузы Мария Владиславовна. – Но она работает семь лет на одном месте, и стаж у нее большой. Попробовать можно. Я подниму вопрос на следующем же заседании профкома и с директором переговорю.
– А сколько благодарности? – Я выразительно потер друг о друга подушечки большого и указательного пальцев.
– Я думаю, трех тысяч хватит, – ответила она.
– У вас в сумочке конверт, а в нем пять тысяч, – сказал я. – Саныч положил, когда вы в туалет ходили.
– Зачем заранее-то? Вопрос ведь еще не решен.
– А я вам доверяю, Мария Владиславовна, вы ведь не последний человек в управлении!
– Ну, вообще-то, нам недавно главк две квартиры вне нормы выделил. Так что, я думаю, решим вопрос. – Жукова уверенно положила сумку на колени.
– Вот и хорошо! – Я улыбнулся. – Давайте выпьем за вашу красоту и ваши деловые качества!
Весь вечер председательша строила мне глазки и будто бы случайно прижималась ко мне упругой грудью во время танцев, но я делал вид, что не понимаю намеков, решив, что для нее и денег достаточно будет. Тогда она переключилась на Саныча – видимо, очень хотелось одинокой женщине мужской ласки и тепла. А где его взять председателю профкома? На работе нельзя, надо должности соответствовать, а тут приезжие, иногородние, солидные – никто не узнает, и никакого ущерба для авторитета. Саныч был совсем не против – Жукова ему понравилась. В итоге после ресторана он завез меня в гостиницу, а сам с новой знакомой уехал к ней ночевать.
На следующий день утром, а был четверг, я оставил у Центральной сберкассы Саныча. В четверг в газете «Труд» публиковались таблицы выигрышей государственных лотерей и лотереи «Спортлото» «6 из 49», и в эту сберкассу будут обращаться люди со всего города и даже со всей области с выигравшими билетами. Задача Саныча – вычислять владельцев билетов с крупными выигрышами и перекупать их, ссылаясь на долгие сроки и мороку при получении выигрыша (это действительно было правдой). Конкурентов – «покупателей» – отстранять. А конкуренты должны быть обязательно, так как этот способ официально отмыть неправедные доходы был очень распространенным в СССР.
Я оставил Санычу десять тысяч рублей, но надежда на максимальный выигрыш – автомобиль «Волга» – была очень маленькой, потому что по всей стране машину выигрывали всего пять – семь человек в неделю. «Волга» официально стоила восемь тысяч рублей, но на черном рынке за нее давали двадцать – двадцать пять тысяч, а столько стоила хорошая двухкомнатная кооперативная квартира в Москве. Максимальный выигрыш в «Спортлото» составлял десять тысяч рублей, но такие выигрыши тоже случались довольно редко.
Сам я подъехал к детскому садику «Золотая рыбка», где работала моя мама, чтобы посмотреть на нее хотя бы издалека. Близко подходить не решился – был риск, что мама меня узнает или что-нибудь заподозрит. Я увидел ее и своего младшего четырехлетнего брата на прогулке; мама была молодая и красивая. Я некоторое время наблюдал, как они гуляли, потом снова поехал в школу – проверить работу «охранников». Все было нормально: возле школы прогуливался приехавший на новенькой «Яве» капитан Обметко, а по коридору школы, у туалетов, патрулировал физрук. Я успокоился и съездил пообедать, а потом вернулся к Центральной сберкассе, чтобы подменить на обед Саныча. Но тот сам выбежал навстречу мне и взволнованно заговорил:
– Слушай, Артур, тут целая мафия! Кассир, «покупатели» и даже сержант-охранник – все в сговоре! Они чужих не подпускают вообще – меня сержант уже два раза из зала выводил! Правда, «крупняков» пока не было, в основном телевизоры, велосипеды да стиральные машины.
