Море, поющее о вечности - Александр Герасимов

— Да, — мегарец кивнул. — Но все-таки вопрос о плавании к Самофраки надо решить всей командой.

— В таком случае пойдем и займемся этим, — предложил Одиссей.

Вместе с Меланионом они покинули помещение, Ясон и Аталанта остались вдвоем. Царевич тоже собирался уйти, но девушка вдруг встала прямо перед ним:

— Позволь задать тебе вопрос.

— В чем дело? — он посмотрел на нее сверху вниз с легким удивлением.

— Ты же был не до конца честным, правда? — она склонила голову набок. — Желание разведать обстановку и обезопасить морской путь… все, о чем говорил Одиссей, не может быть единственной причиной. Я уверена, потому что знаю тебя.

— Это очень важный повод, — Ясон ответил твердым голосом, но его взгляд дрогнул.

— Обманывать меня не получится. Не с таким видом, милый. — Аталанта вздохнула. — Все дело в ней, да?

— О чем ты?

— Я говорю о Гипсипиле, Ясон. О царице Лемноса. Она нравится тебе как женщина, если мои догадки верны. Поэтому тебе хочется совершить ради нее благородный поступок, не так ли?

— Нет. И это не твое дело, в любом случае.

— Вот как? Не мое, говоришь… — на лице Аталанты вспыхнула злость. Почуяв приближение бури, Ясон быстро пояснил:

— Я плохо подобрал слова, извини. Просто не хочу, чтобы ты превратно понимала мои намерения. Нам предстоит простая разведка для оценки опасности Самофраки. И она… то есть царица Лемноса… не имеет к этому отношения.

— Понимаю. В таком случае не буду тебя задерживать.

Аталанта отошла в сторону, освободив дорогу. Ясон быстрым шагом направился прочь, словно желая избежать неприятностей.

В спину ему полетело чуть слышное «лжец».

Горькое слово, полное обиды и разочарования. Но Ясон его не услышал.

Глава 8

Крупные капли дождя стучали по крыше дома, скатывались по ней и тяжело разбивались о землю. Дождь в это время был нечастым явлением, но радовал каждого, кто возделывал землю — можно было не думать о поливе. Многие выставили наружу глиняные кувшины, чтобы впрок набрать воды для домашней скотины или приготовления пищи. На Лемносе приветствовали такую погоду и наслаждались возможностью подольше побыть с близкими, оставив хлопоты на следующий день.

Одиссей стоял на пороге, вдыхая полной грудью свежий, сырой воздух. Ему нравился этот аромат, а размеренная песнь дождя всегда действовала на итакийца успокаивающе. Он сполна наслаждался ощущениями, но недолго — его окликнул Меланион:

— Эй, не впускай сюда ветер. Лучше присаживайся к нам.

Пожав плечами, Одиссей подошел к нему. Перед тем как устроиться рядом с приятелем, царевич заметил:

— Вы уже третий кувшин вина опустошили? К вечеру здесь не останется разумных людей.

— А что еще делать в такую погоду? — развел руками сидящий напротив Кастор. — Да и напитки на Лемносе отменные.

Их было пятеро: сам Одиссей, слегка разгоряченный от вина Диоскур, Меланион, Палемоний и Киос. Последний уже спал, укрытый шкурой. Посуда рядом с ним служила доказательством, что торговец проснется отнюдь не скоро.

— Он такой с самого утра, — итакиец бросил на купца недовольный взгляд. — Разве можно быть столь неумеренным в возлияниях?

— И у Киоса бывают дни, когда он становится сам не свой, — заявил Палемоний, отрезая ножом полоску от вяленого мяса на тарелке.

— Все же выпил он больше, чем полагается одному человеку…

— Знаю. Я с ним посижу, когда вы разойдетесь.

Порыв воздуха ворвался в окно, принеся с собой прохладу и сырость. Меланион поежился. Кастор потянулся к мясу следом за Палемонием и взял себе кусок побольше.

Киос во сне что-то неразборчиво прошептал. Его руки стиснули овечью шкуру так, что побелели костяшки пальцев. Палемоний отодвинул в сторону еду и подошел к спящему другу. С неожиданной мягкостью он освободил руки Киоса, а затем аккуратно поправил покрывало.

— Спи спокойно, друг Киос. Пусть ничто тебя не потревожит.

Мужчина начал дышать глубже, а выражение его лица стало безмятежным, как и подобает спящему человеку. Палемоний вернулся к еде. Остальные вопросительно на него уставились.

— Прежде чем заняться торговлей, наш Киос был солдатом и гребцом. А еще раньше — промышлял на улицах, чем мог.

— Вот как… Значит, его прошлое богато на разные события? — улыбнулся Кастор. Палемоний кивнул, оставаясь серьезным:

— Так и есть. Я догадываюсь, что ему сейчас снится.

Он понизил голос, словно опасаясь разбудить друга. Собеседники придвинулись ближе. За короткое время Киос успел крепко сойтись со всеми членами команды, поэтому каждому было интересно узнать о нем больше.

— Кстати, а как давно вы знакомы? — спросил Меланион. Палемоний усмехнулся:

— Много лет. Помню его совсем юным. Киос всегда был таким, как сейчас, полным сил и любви к жизни. Уже тогда он стремился вперед, к неизведанному, при этом старался совершать добрые дела при любой возможности. И однажды появилась девушка, которая заставила его понять, что он не всесилен.

— Вечная история с женщиной? — Кастор покачал головой. Было видно, что ощутимо захмелел после выпитого. Палемоний нахмурился и махнул рукой, отрицая:

— Не совсем. Она торговала своим телом — вы и сами могли встречать таких девиц. Подобные ей держатся поближе к армии, иногда даже уходя на ночь в неприятельский лагерь. Бездомные, с голодными глазами, готовые на все… Мы с Киосом были в одном отряде, так что первое время пользовались ее услугами по очереди… как и десятки других мужчин, — воин замолчал, снова принявшись за еду.

Остальные послушно ждали. Закончив жевать, Палемоний продолжил:

— Не знаю уж, что он в ней нашел. Но в конечном счете Киос взял девчонку под свое покровительство. Хотя сам он был всего лишь скромным наемником, однако не давал ей заниматься привычным ремеслом. Обеспечивал двоих как мог. Никто из нас не ожидал, что ветрогон вроде Киоса начнет заботиться о беспризорной жрице любви!

— Полагаю, хорошего конца у твоей истории не будет? — Одиссей скорее утверждал, чем спрашивал.

— Как сказать, — Палемоний улыбнулся загадочной, несвойственной ему улыбкой. — Конец-то для всех один, не правда ли? Если они были счастливы хоть на несколько мгновений, то это хорошая история… просто короткая.

Меланион согласно кивнул, а Кастор с неодобрением поджал губы, словно подвергая слова товарища сомнению. Тем временем Палемоний рассказывал дальше:

— Их отношения продлились недолго. Киос сильно привязался к этой женщине, хотя в ответ на любые расспросы обычно отшучивался. А вскоре она забеременела.

— Отцом был Киос? — уточнил Меланион.

— Несомненно. Она ведь перестала торговать телом — Киос обеспечивал ее вещами и едой. Однако втроем справляться с бременем бедности стало тяжелее. К тому же они не были супругами… это порождало сплетни, косые взгляды и грубые насмешки. В