Пьяное Средневековье. Средневековый алкоголь: факты, мифы и заблуждения - Екатерина Александровна Мишаненкова
Около полуночи им потребовалось выйти на воздух, но, будучи пьяны, они вышли простоволосыми, что было неприлично, однако они выглядели еще более непристойно, поскольку Друэн снял с них платья и юбки, оставив в залог у владельца таверны. Им не было до этого никакого дела, они пели и рассказывали друг другу анекдоты, пока не упали в уличную грязь. Тогда Друэн украл остальную их одежду: забрал нижние юбки, сорочки, башмаки, пояса, кошельки и бросил голыми в грязи и отбросах, как свиней.
На заре их так и нашли, сочли мертвыми, убитыми, поскольку вино, которое они извергли изо рта “и всех прочих отверстий”, смешавшись с грязью, покрывало их словно кровь. Их узнал один сосед и известил мужей, которые не тревожились, думая, что жены совершают паломничество. Разумеется, увидев такое зрелище, они стали сокрушаться и велели отнести тела на кладбище Невинно убиенных. Там дамы к полуночи проспались, очнулись, выбрались из-под кладбищенской земли и вышли голые, покрытые грязью, смердящие, “точно бродяги и нищие, спящие на улице”. Но они не потеряли присутствия духа и кричали: “Друэн, Друэн, куда ты делся? Принеси три селедки и кувшин вина…” Они также просили закрыть “большое окно”, поскольку им очень холодно, впрочем, от холода они снова лишились чувств.
Поутру могильщик, закопавший их накануне, увидел их поверх земли и пришел в ужас, решив, что пал жертвой дьявольского колдовства. Сбежались зеваки, принялись судачить об этом происшествии, но тут Тифания пришла в себя и тотчас потребовала вина, а за ней и две другие дамы. Столпившиеся прохожие тотчас разбежались, приняв их за демонов. Протрезвев и раскаявшись, они разошлись по домам. На этом рассказ кончается, не сообщая о том, как встретили жен мужья».
Второй пример – песня, популярная в Болонье в XV веке. Она начинается со слов женщины своей подруге: «Ну-ка, выпей вина, добрая женщина, и не разбавляй его, потому что если вино крепкое, то оно греет голову». Дальше они идут в таверну и выпивают там пять бочек вина (правда, все-таки разбавленного) и еще кварту, чтобы лучше прочувствовать вкус. После такого количества выпитого одна обмочилась, да так, что вторая ей сказала заткнуть свою дыру, иначе она утонет в собственном озере.
Дегустация. XIV в.
Параллельно пьянству итальянские подружки, так же как и французские, много едят (восемь каплунов и двести яиц[72]) и развлекаются купанием голышом в городских банях и скандалами с теми, кто напоминает им об их работе.
Не отставали от континентальных жителей и англичане – на один и тот же сюжет о пьянствующих подружках сохранились два английских кэрола[73], что уже свидетельствует о его популярности. Первый – XV века, второй – начала XVI века. В первом из них шесть подружек-сплетниц – Элинор, Джоан, Марджери, Маргарет, Элис и Сесили – которые регулярно собираются поесть и выпить в таверне, решают весело погулять без ведома своих мужей. Они договариваются встретиться так, чтобы их никто не видел, и прокрадываются в таверну. Там они отказываются от слабоалкогольных напитков и требуют лучшее крепкое вино. Причем они утверждают, что оно полезно для здоровья и, дескать, только поэтому они его и пьют. Кроме выпивки они, так же как француженки и итальянки, предаются безудержному чревоугодию, правда, в отличие от тех, еду они принесли с собой:
И каждая из них что-то принесет, Гуся, свинью или крыло каплуна, Пирожки с голубями или что-то еще.Интересно, что в английском варианте этой истории меньше комедийности и более сильный социальный подтекст – подруги не только веселятся, но и жалуются на своих мужей. Одна рассказывает, что муж ее избивает, и чем больше она плачет, тем более он жесток. На что другая говорит: «Господи, пошли ему короткую жизнь!», а третья хвастается:
Я не знаю ни одного мужчины, Который нанес бы мне два удара и не получил в ответ пять. Я не боюсь, хоть у меня и нет бороды!Правда, когда подруги вернулись домой, перед мужьями они наглеть не стали и сказали, что были в церкви. А потом, сытые и пьяные, улеглись спать.
Второй, более поздний, вариант кэрола в целом повторяет первый, отличаясь от него лишь деталями.
И, наконец, пятый пример на похожую тему, который приводит А. Линн Мартин – это «The Tunnyng [Brewing] of Elynour Rummyng» авторства Джона Скелтона (1460–1529). Тот, по его уверениям, описал реальную женщину, занимавшуюся элеварением и державшую кабак в Суррее. Скелтон называл Элинор родной сестрой дьявола, варившей эль на курином помете, и красочно описывал неуправляемые толпы женщин, стекавшихся в ее подозрительный кабак. Причем эти посетительницы, по его словам, могли быть босыми, в рваной одежде, а также простоволосыми (что было особенно непристойно, поскольку с непокрытой головой обычно ходили только проститутки). Одни шли открыто, другие пробирались тайком и, чтобы знакомые их не заметили, перелезали через ограду на задний двор.
В изложении Скелтона эта толпа любительниц эля больше всего напоминает орду наркоманов во время ломки. Женщины тащат в оплату за обожаемый напиток все, что нашли дома ценного, среди перечисляемых вещей есть разнообразные продукты, а также обручальные кольца, ремень, ковш, рама, седла, топор, прялка, веретено, наперсток и иглы, шляпа мужа, капюшон и т. д. К тому же эти элезависимые дамы еще и постоянно ссорятся между собой, злятся, оскорбляют друг друга (а кто-то и вовсе является ведьмой), и Элинор приходится утихомиривать их, угрожая разбить им головы.
Мужская территория
Все это было бы очень весело,
