Вера Космолинская - Смех баньши
Кей на мгновение зажмурился.
— Лотиан Лотианом, но с племянничком она всегда заодно. Родство душ называется. Про любовь врать не стану, ненавижу сплетни. А Кадор с Лотом так бы не благодушествовали. Может, они вообще все заодно?
Дерелл деликатно откашлялся, тревожно поглядывая из-под лежащих вповалку иссиня-черных прядей.
— Послушайте, а зачем вы убили собаку? — ненавязчиво спросил он.
Мы уставились на него. «Ага!» — подумал я.
— Какую собаку? — спросил Фризиан на всякий случай — может, с Кабалом что случилось?
— Она что, мертва? — воскликнул Гамлет. — Я так и знал! Когда она заткнулась… Это не мы. Мы как раз решили, что что-то не так, и тут появились вы.
— Ага, — сказал Дерелл. — Мы, увидев ее, тоже решили, что что-то не так, потому и… — Он выразительно скосил глаза на свой меч, потом опустил его.
— Интересно… — складка меж бровей Кея на мгновение разошлась. Он брезгливо покосился на свои ножны, но и пальцем не шевельнул. Судя по всему, торчащая из них рукоять несла чисто декоративную функцию. — Ладно, подождем Марцеллина — он отправился за новым мечом для меня, а потом все могут быть свободны. Я не желаю там больше появляться, пока все не кончится. — Кей снова вспыхнул.
— Ты ни в чем не виноват, — сказал Бедвир.
Кей бросил на него взгляд, в котором под негодованием мелькнула боль, и гневно отвернулся. Бедвир покачал головой и слегка вздохнул, поглядывая на него с сочувствием.
Что ж, Кею еще повезло. Тенденции этого, так называемого, Божьего суда были изящны в своей простоте:
Кто без страха и упрека —Выходи на смертный бой! —Будет ворон остроклювыйНынче ужинать тобой.
— Может, нам тоже туда незачем возвращаться? — поинтересовался гуманный Гамлет, не прочувствовав намек, что Кей предпочел бы вообще никого сейчас не видеть.
— Нет, — быстро почти рявкнул Кей. — Бран сказал — если здесь все в порядке и ничего не случилось, вы еще понадобитесь ему там.
— Друид-то раскомандовался! — вырвалось у меня. — Но если собака убита…
— Зарезана, — подхватил Бедвир. — У нее почти отрублена голова. Я сразу решил, что это кто угодно, только не вы. Но кто?
— Вот именно, — кивнул я. — Тут не все в порядке.
Олаф прочистил горло.
— По-моему, рановато сменяться, пока мы все тут как следует не осмотрим и не поймем, что случилось с псиной.
— Точно.
Кто-то понял, что в ближайшее время меньше нас не станет, и решил не тянуть. Средь бела дня жалобно всплакнула какая-то ночная птица и с разных сторон ограды в заросли безмолвно посыпались люди. Парочка слева сзади у самой церковной стены, трое слева, парочка и троица с правой стороны, и еще трое вошли цивилизованно, через открытую нами калитку.
Чертова дюжина! В знакомых полузвериных нарядах, неплохо заменяющих камуфляж, и румянах, с легкой руки какого-то дальтоника синего цвета. Сам король Мельвас вошел, конечно, через калитку.
Кей схватился за меч, позабыв, что он сломан. Олаф весело громко крикнул:
— Эй, потише! Место занято! Мы тут несем стражу. Именем Мерлина! — Он помахал в воздухе серебряным амулетом.
Задавить аудиторию авторитетом у него вышло на целую секунду.
— Неужели? — вкрадчиво, с хрипотцой, проронил Мельвас. — Регед уже и сюда сунул свой нос. И что мне теперь с вами делать? Вы мне мешаете. Стоите на дороге.
Пока он говорил, в калитку просочились еще четыре тени, а потом и пятая. Я тихо уважительно присвистнул. Мельвас неплохо подготовился. Те двое, что вошли вместе с ним, тащили средних размеров кожаные мешки, из которых выпирало что-то жесткое, тяжелое и угловатое — прощай священный камушек.
Кей стиснул зубы, оставил свой меч в покое, и преградил Мельвасу дорогу еще более явно, с вызовом.
— От тебя стоило ждать такой подлости, король Клайдский! Уходи. Никто не получит этот меч иначе как по правилам.
Глубоко посаженные темные холодные глаза Мельваса слегка прищурились. Хищный крючковатый нос делил смуглое лицо короля резко пополам. Усмешка на губах была бледней и тоньше папиросной бумаги.
— Что ты знаешь о правилах, римский щенок? Что ты знаешь о богах и их путях? — Едва уловимый тембр в голосе обещал нечто такое, отчего в жилах стыла кровь.
Мельвас двинулся вперед. Кей нахмурился, даже безоружный не отступая ни на шаг. Король Клайдский остановился и улыбнулся. Улыбка никак не отразилась в глазах, отрешенно безразличных, вроде тех, что встречаются у маньяков-убийц, которых задним числом признают невменяемыми. Но объективности ради признаем, что попадаются и вполне нормальные личности с такими же глазами. Все бывает.
— Впрочем, какая удача! Убив вас всех, я смогу объявить, будто это вы намеревались украсть меч. Я же его только отбил.
— Тебе никто не поверит!
— Поверят тому, глупец, в чьих руках окажется священный меч. По тебе даже памяти доброй не останется!
Да уж, восемнадцать на семерых, у одного из которых сломан меч — неплохой расклад.
Король Клайдский быстрым движением обнажил ярко загоревшийся на солнце длинный клинок отличной спаты. Черненая рукоять была почти не видна. Лезвие будто воспарило птицей над его сложенными руками.
Мы все сделали то же самое — те, кто не сделал раньше. Кроме Кея, конечно. Я быстро подошел к нему, загородив от Мельваса.
— Мельвас! — окликнул я дружелюбно. — А что ты понимаешь в богах и их путях? Много ли больше, чем Галапас? Дух его еще не поведал тебе, как «сладко спать в земле сырой»?
Мельвас, кажется, дрогнул от изумления.
— Как ты!.. — рявкнул было он, потом поджал губы и смерил меня взглядом, чем-то напоминающим алмазный стеклорез. — Так. Значит, это ты рыжий Эрик с Драконьего берега?
Популярность мне польстила.
— К твоим услугам. Это я. Звучит неплохо, верно?
— Наслышан. Ты, говорят, эльфийский подменыш. Будь ты какой угодно тварью, воронье или демоны будут скоро рвать твою печень. Таранис! — завопил Мельвас, и бросился на таран.
Но промахнулся. Намеренно. Вот так же мы недавно валяли дурака с Бедвиром. Так что, не пытаясь нанести ответный удар, я отступил в сторону, повернулся… в самый раз, чтобы увидеть, как Бедвир выхватывает кинжал, подскочив к побледневшему Кею, решительно вкладывает ему в ладонь свой меч, и отступает, не оставляя тому времени для протеста. Кей изумленно обернулся, но было уже поздно, и ему было чем заняться кроме размышлений. Я тут же забыл про Мельваса, которого перехватил Гамлет.
— Бедвир! — крикнул я.
