М. Р. Маллоу - Пять баксов для доктора Брауна
Дюк беззвучно пошевелил губами. Джейк потянул его за рукав и двое джентльменов поспешили уйти вперед. Клювы здешних пингвинов, гордо задиравших головы, были ярко-желтыми. Белоснежные грудки украшали «галстуки» такого же цвета. Курлыкая и растопырив короткие крылья, они бегали по своим пингвиньим делам, съезжали на животе с льдин, хохлились, спешили куда-то толпой, дрались и гонялись друг за другом, соскакивали в воду, вздымая тучу брызг, не подозревая, кажется, что находятся в опасности.
– Надеюсь, хоть их-то, – с сердцем сказал Дюк, – не...?
Все, что можно было сделать в такой ситуации, это похлопать М.Р. по худой спине с торчащими даже под курткой лопатками и поскорее продолжить путь. Эта пустынная земля была все-таки твердой сушей, с низкой кривой растительностью, с камнями и запахом мха.
Оторвавшись от команды и пройдя немного вперед, они встретили маленькую колонию котиков. Блестели серые шелковистые спины, неторопливо шлепали ласты. Время от времени какой-нибудь котик раскрывал усатую пасть и издавал отрывистый рев. Оба джентльмена обернулись: команда «Матильды» быстро приближалась. Колонию заметили. Хэннен и еще несколько человек приготовили ружья.
– Вот, сейчас наши и их тоже,– горько пробормотал Дюк. – Никогда я не смогу привыкнуть. Не могу я. Не...
Тут он обнаружил, что компаньон не только не отвечает, но и вообще не слушает: роется себе в карманах. М.Р. тоже сунул руки в карманы, нахохлился, и остался рассматривать замшелые валуны.
– Нет, я понимаю, – продолжал он. – Охота и все такое. Но, знаешь, я, наверное, просто такой человек, который...
Д.Э. перестал рыться в карманах, посмотрел, прищурившись, куда-то в сторону низких дюн и сделал головой: пошли.
– Да можно сколько угодно отворачиваться, – бубнил М.Р., следуя за ним. – Я же все равно не могу. Ну, не могу, и все. Можете считать меня хоть рохлей, хоть манным пудингом.
– Я вас буду считать занудой, – проворчал Д.Э., проворно скидывая куртку. – Что ты разнылся? От слов никакого толку.
М.Р. страшно обиделся и стал думать, какую бы гадость сказать в ответ, но тут увидел, что Джейк отстегивает подтяжки и подумал, зачем бы. Потому что, понимаете, для того, что вы подумали, таких хлопот не надо. Первым делом Дюку пришло в голову такое, что он сморщился: можно же некоторым и подальше отойти. Все-таки жизнь в такой обстановке очень влияет. И был ведь приличный парень, а прошло еле полго-да – и вот вам, пожалуйста. Как будто это не он в Миддлбери мог отлить, только отойдя чуть не на полмили.
– Сэр, – тоскливо произнес Дюк, – а вам не кажется, что стоило бы отойти подальше? Неужели тебе так нужна публика, чтобы...
– Подальше ничего не получится, – хмуро отозвался Джейк. – Промажу, как пить дать. Придется рискнуть.
Это заявление Дюк обдумывал так и этак.
– А что ты, собственно, встал? – поинтересовался Д.Э.
Он отломил с ближайшего дерева ветку.
– Хотя ладно, стой на стреме. Это ты прав: узнают – голову оторвут.
М.Р. некуртуазно вытер рукавом вечно сопливый нос, уставясь на руки компаньона. Тут только ему пришло в голову.
– Я идиот! – Дюк треснул себя по лбу и рванул собственные помочи, чудом не оборвав пуговицы. – Ой, какой я дурак!
Это была сущая правда: в жестких пальцах компаньона была рогатка. Джейк подтянул спадающие штаны и отцепил ту двойную штуку, что крепит помочи к пуговицам.
– Я тебе вторую отдам, – пообещал он М.Р. – Жертвовать обоими штанами – все-таки слишком.
И вытащил вторую резинку.
– Сэр, – Дюк торопливо завязывал узел на своей рогатке – не какой-нибудь, а настоящий бензель, – вы же гений!
Джейк уже расположился на животе в кустах.
– Есть немножко, – согласился он и прищурил, прицеливаясь, один глаз.
– Стреляй в нос, – посоветовал Дюк. – У них шкура толстая.
Обстрел пришлось продолжать довольно долго. Котики только-только начали проявлять некоторое недоумение, а охотники были уже близко. Отчетливо щелкнул ружейный затвор. Чертыхнувшись с досады, Джейк протянул руку за камнем поувесистей, но компаньон остановил.
– Не надо, сэр, – сказал он вполголоса. – Будет слишком заметно. Нам точно головы поотрывают.
Джейк в отчаянии выстрелил еще раз.
– Ну же! – шепотом крикнул он.
– Давайте же! – эхом откликнулся компаньон.
Но все было бесполезно: люди были совсем рядом, а котикам хоть бы хны. Джейк отшвырнул рогатку, вскочил на ноги и припустил к лежбищу. Дюк ахнул, вскочил тоже и рванул за ним.
Хэннен, как раз поднявший ружье, успел только издать нечленораздельный рявк, чем-то даже похожий на рев котиков. За миг до того, как увидеть проклятых щенков, старший помощник собрался нажать курок.
– Да что ж ты...! – только и выговорил он.
По дороге Д.Э. здорово отстал. М.Р. с разгона оказался прямо посреди стада. Как раз в том месте, где были почему-то одни серенькие, гладкобокие, размером поменьше, чем остальные. Дюк ахнуть не успел, когда перед ним вырос здоровенный, футов семь, самец-секач, который – в этом можно было поклясться! – вот только что был на том конце стада. Веса в нем было столько, что поместилось бы, наверное, пять М.Р. В раскрытой красной пасти оторопевший каютный рассмотрел желтые острые зубы. Запах рыбы, которым дышал котик, был парным, мерзким. Вспотев от ужаса, М.Р. отшатнулся. Подлетевший Джейк не стал раздумывать и, отшвырнув компаньона в сторону, загородил его собой. В ту же секунду он отчетливо понял: все.
Это был единственный котик, которого удалось грохнуть старшему помощнику Хэннену. Можно сказать, спасение котиков удалось. А палубного Саммерса спасли только отсутствующие помочи: не слишком удобно убивать, когда жертва, с зажмуренными глазами и втянутой в плечи головой, судорожно подтягивает сползающие штаны. М.Р. – нет, ну правда! – совершенно не собирался смеяться. Это у него на нервной почве получилось. Он зажал рот, и уже почти совсем взял себя в руки, но тут подорвалась хохотом команда. Смеялся даже капитан Бабридж. Хэннен, застывший, когда Дюка разобрал хохот, опустил руки. И еще махнул с такой, знаете, досадой: идите, мол, вы все!
Котиков, конечно, и след простыл, а искатели приключений отправились на борт – мыть гальюны. Уточним для полноты картины: неделю мыть гальюны на всем судне.
– Нет худа без добра, – Д.Э. бодро орудовал щеткой. – Зато на мачту не надо!
Его давно не требовалось ниоткуда стаскивать, но ванты, мачты и все такое палубный Саммерс ненавидел всей душой. Правда, не обходилось без некоторого удовольствия: никто на судне, даже М.Р., не представлял, чего стоило Д.Э. Саммерсу каждый раз залезать на верхотуру. Никто, сто тысяч копченых мокриц. Так что, вы понимаете, героизм. Д.Э. был секретным героем. Еще получалось, что, занятый грязной работой, он не участвует в разделке убитых животных, и это тоже было прекрасно. Так что настроение у палубного было не таким уж плохим.
