Поль Феваль - Странствия Лагардера
– Но мне надо выполнить еще одно поручение, мадам. Первое касалось вас и вашего супруга – как известно, мне приказали доставить в безопасное место господина посла Франции и его жену. Я надеюсь, что господин де Сент-Эньян сам доложит обо всем его высочеству. Что же до второго поручения…
– Продолжайте! – поторопила герцогиня.
– Оно касается меня лично, да и регент просил, чтобы я занялся этим делом.
– И что же это за дело?
– Мне предстоит узнать, что сталось с мадемуазель де Невер и ее подругой. На это мне дана неделя. Одна неделя на поиски девушек и Лагардера! Вы просите у меня один день, и я дарю его вам, сударыня. Хотя завтра мне придется мчаться быстрее ветра.
– Но вы потом вернетесь в Париж?
– Через неделю между Францией и Испанией начнется война. Я остаюсь в армии, на границе. Лагардер и я, мы постараемся оправдать доверие, оказанное нам регентом.
– Надеюсь, что эта война будет короткой[58], – сказал Сент-Эньян, – и Испания вскоре запросит мира. Берегите свою жизнь, маркиз, у вас есть друзья, которым она дорога.
Этот день пролетел как один миг для посланника и его жены и бесконечно долго тянулся для Шаверни, который томился и скучал, несмотря на общество обаятельнейшего Сент-Эньяна и его прелестной супруги.
Заходящее солнце медленно опускалось в Гасконский залив. Настало время прощаться.
– Когда вы вернетесь в Париж, – обратился герцог к Шаверни, – милости прошу к нам. Надеюсь, мы с вами расстаемся добрыми друзьями.
– Вы ведь не забудете нас, маркиз? – взволнованно добавила герцогиня. Тон ее не ускользнул от внимания посланника, однако лицо его по-прежнему выражало дружелюбие.
– Молитесь, сударыня, – произнес Сент-Эньян, – чтобы Аврора де Невер как можно скорее оказалась на свободе и стала графиней де Лагардер, а наш храбрец Шаверни обрел донью Крус…
– И сделал ее маркизой… – тихо добавила его жена.
– Спасибо вам, друзья мои, – ответил Шаверни. – Надеюсь, что ваши молитвы помогут мне в моих поисках. Вернувшись в Париж, я без промедления отправлюсь к вам, дабы вы не усомнились ни в моей дружбе, ни в моей вам преданности.
– Я тоже буду молиться за вас, господин де Шаверни, – промолвил посланник. – Я попрошу Господа хоть немного умерить ваш безрассудный пыл и отвести вражеские клинки от вашей груди. До свидания, маркиз, и, смею надеяться, до скорого свидания.
Затем герцогиня де Сент-Эньян села в карету, герцог занял свое привычное место возле дверцы, и маленькая кавалькада тронулась в Париж.
Герцогиня де Сент-Эньян была верной и преданной женой, но в тот вечер сердце ее билось учащенно, и она еще долго прижималась лицом к окошку кареты, силясь различить в сумерках хрупкий силуэт маркиза де Шаверни, скакавшего обратно в Испанию.
V. ПРОДАВЕЦ ВОДЫ
Поразмыслив, Шаверни решил, что нет смысла возвращаться в Испанию прежней дорогой, ибо, проехав по ней дважды, он не обнаружил никаких следов Лагардера.
Посланник заверил его, что шевалье не было в Мадриде; не было там и девушек, что подтвердил ему сам Гонзага во время их последней встречи.
Значит, надо искать в другом месте. Но где? Куда ему ехать? На восток? На запад? А может, ему следует отправиться в Арагон или Кастилию или помчаться в Леон?
Сыскать человека в Испании не легче, чем извлечь иголку из стога сена, а у маркиза оставалось так мало времени! На счету был каждый день, каждый час! Вдобавок Шаверни плохо знал испанский язык, что весьма затрудняло поиски. И если он на своем ломаном испанском еще мог кое-как задать вопросы, то пространные ответы собеседников он зачастую понимал лишь наполовину.
Поэтому все свои надежды он возлагал на некое озарение или же знамение, которое укажет ему, где надо искать девушек и Лагардера.
В ожидании чудесного предзнаменования он вместо Наварры поехал в Страну Басков, причем заметьте, любезнейший читатель, что, отправляясь на поиски, Шаверни вовсе не думал о том, что в любую минуту он может быть схвачен людьми Гонзага или же агентами Альберони. Между тем попасть в руки испанцев значило для него оказаться если не на эшафоте, то в тюрьме; впрочем, времени сидеть взаперти не было: в надвигающейся войне Франции потребуются твердая рука и непобедимая шпага Лагардера.
– Помоги себе сам, маркиз, – то и дело повторял Шаверни, – и тогда Небо тоже поможет тебе!
И Провидение пришло-таки ему на помощь. Сам того не подозревая, маркиз приехал как раз туда, куда ему было нужно. Он оказался рядом с ущельем Панкорбо, чья отверстая пасть неодолимо влекла его к себе.
На фоне величественной природы человек всегда ощущает себя маленьким и ничтожным. Вот и Шаверни, который стоял у входа в Панкорбо, казался себе карликом. Он вспомнил, что неподалеку отсюда находится Ронсевальское ущелье[59], и подумал, что если доблестный Дюрандаль[60] в руках Роланда легко крошил скалы, то чудовищный меч, сжимаемый некогда рукою Властелина судеб, сокрушил эти горы с той же легкостью, с которой путник взрезает кинжалом спелый гранат.
Въехав в ущелье, он пустил лошадь шагом. По обеим сторонам высились черные скалы, вдоль тропы бежал ручей. Над узкой расселиной кружилось воронье, задевая крыльями острые камни. Отталкивая друг друга, зловещие птицы с хриплым карканьем устремлялись вниз. Сомнений не было: в ущелье лежали трупы и прожорливые вороны, привлеченные запахом падали, слетались сюда со всей округи.
В ручье, зацепившись за камень, мок какой-то бесформенный предмет.
Маленький маркиз спешился и поддел его концом шпаги; предмет оказался грязной серой шляпой со сломанным пером.
«Кажется, я уже где-то видел сей головной убор, – подумал Шаверни. – Подобное украшение даже в этой стране благородных лохмотьев решится надеть далеко не каждый. Черт возьми, но все-таки чье же лицо выглядывало из-под этой шляпы? Неужели я так и не сумею это вспомнить?»
И, словно фокусник с Нового моста, он, весело смеясь, стал кончиком шпаги подбрасывать отвратительную тряпку, еще недавно гордо именовавшуюся шляпой. Раскатистое эхо вторило звонкому смеху Шаверни.
Наконец головной убор звучно шлепнулся на землю; маркиз как зачарованный уставился на него и неожиданно воскликнул:
– Кокардас! Слава богу! Я знал, что этот предмет некогда уже услаждал мой взор!
В узком проходе между отвесных скал вилось воронье. Появление человека ненадолго отпугнуло птиц, и они, мерзко каркая, расселись на обломках камней.
Встревоженный, Шаверни двинулся вперед. Неужели где-то здесь лежит бездыханным и сам хозяин шляпы?
