Ганс-Йозеф Ортайль - Ночь Дон Жуана
Йозефа безмолвно уставилась вдаль. Что с ней? Неужели все из-за этого вида?
— О Боже, мне кажется, что я допустила ошибку. Я привела твоего мужа сюда, потому что очень горжусь своей беседкой. Я построила ее с единственной целью — чтобы Вольфганг мог творить здесь и наслаждаться этим видом. Для него же это ровным счетом ничего не значит. Он забивается в самый темный угол и прислушивается к биению твоего сердца.
— Но Йозефа! Кто бы мог подумать? Ты построила беседку ради Вольфганга? Это должно ему польстить. Он будет приятно удивлен. И я даже знаю, как нам заставить его прийти сюда!
— Нет, Констанция, я не хочу. Я не хочу заставлять твоего мужа быть счастливым. Иначе позже скажут, что Йозефа Душек заставила Моцарта писать для нее.
— Он должен что-то написать для тебя?
— Это моя заветная мечта. Я хочу, чтобы Вольфганг написал для меня здесь небольшую композицию, арию, когда пройдет премьера. Больше мне ничего не надо.
— Дорогая Йозефа, Вольфганг сделает это. Позволь мне помочь тебе! Тем самым он сможет отблагодарить тебя за дружбу и гостеприимство. Если бы твое имение не находилось в такой глуши, Вольфгангу было бы легче что-нибудь написать. Ему нужен покой для работы, ему нельзя мешать. Но вокруг может быть и шумно. Вольфганг любит шум. Больше всего ему нравятся смех и чьи-нибудь громкие Шутки.
— Тогда мы можем пригласить для него гостей.
— Было бы неплохо пригласить пару человек. Мне они тоже по душе. Например, молодую графиню и синьора Джакомо. Почему бы им не приехать на кофе, шоколад и чай?
— Дорогая Констанция, как ты разумна и предусмотрительна! Теперь я понимаю, что допустила еще одну ошибку, оставив Вольфганга в полном одиночестве. Наедине с тобой. Спасибо, что ты подсказала мне, что для него лучше. Наверное, я постоянно ошибаюсь. Вы будете недовольны Йозефой Душек.
— Это не так, дорогая Йозефа! Пойдем же. Давай спустимся вниз и выпьем хорошего ликеру. Потом мы можем немного спеть дуэтом. Это заинтересует Вольфганга и вернет его в нашу компанию.
Они медленно спустились с холма. Констанция взяла Йозефу под руку. Следовало сделать ее своей подругой. Да, правильно, не стоит заводить себе таких врагов, как Йозефа Душек. Она могла испортить все одним махом — их пребывание здесь, оперу, все без исключения! Такие женщины именно этого и хотели. Они кипели и бушевали, не могли найти покоя и при этом сами не понимали, что с ними происходит. Немного интриговали, то тут, то там говорили колкости. И внезапно начинали извергать огонь. Они просто не могли быть другими! Горе тому, кто слишком близко подходил к ним — такие женщины испепеляли. В целом Йозефа сама мучилась от своих эмоций — слишком бурных эмоций, которые становились тем сильнее, чем больше было в жизни разочарований.
Констанция подошла к двери в салон загородного дома.
— Что сказал напоследок да Понте? Какими были его последние слова? Расскажи мне еще раз поподробнее. Мне так нравится слушать тебя.
Женщины заходили в дом, когда Йозефа снова начала рассказывать всю историю с самого начала. Ей это доставляло удовольствие. Было видно, какое наслаждение испытывала Йозефа. Лоренцо да Понте стал первой жертвой. Йозефа втайне радовалась этому, как будто великое творение требовало жертвоприношения.
Глава 2
После обеда Казанова сидел в салоне и наслаждался своим триумфом. Он победил: да Понте исчез. Старания последних дней увенчались успехом!
Казанова закрыл глаза и прислушался к голосам слуг. Те все еще продолжали убирать комнаты. В воздухе по прежнему витал запах сгоревших свечей. Пахло костром, и это навевало мысли о преисподней. И действительно, злой дух снова изгнан в преисподнюю! Паоло не спускал глаз с да Понте, провел его в гостиницу и стоял у дверей в его комнату, чтобы Лоренцо не мог сбежать.
Рано утром Паоло отвел да Понте в театр. Либреттист проливал горькие слезы и умолял Луиджи сделать все возможное для оперы. Луиджи, худой, хилый юноша, оказался последней соломинкой, за которую цеплялся да Понте. В конце концов, он подарил актеру свое золотое кольцо с изображением льва, как будто перстень обладал магической силой и мог заставить Луиджи играть в стиле Лоренцо да Понте.
Но актрис невозможно было разжалобить. Тереза Сапорити и Катарина Мичелли кричали вслед да Понте, что он чудовище. Что он не соблюдал договоренностей и превратил репетиции в ад. Пускай проваливает навсегда. Они стояли у окон, когда да Понте выходил из театра. Женщины хотели непременно увидеть, как Лоренцо сядет в карету. Паоло закрыл за ним дверцу, кучер взмахнул плетью. Не было никого, кто попрощался бы с господином да Понте и помахал ему вслед. Прочь, пускай возвращается в Вену и там ведет беспутную жизнь!
И наконец-то Джакомо Казанова держал в руках текст! Видимо, да Понте давно его закончил. Финал тоже был завершен: Дон Жуан проваливался в преисподнюю, на сцену выходили его преследователи и ликовали! А серенада Луиджи? Неужели он написал и ее? Да, вот она. Да Понте вложил ее в текст. Она состояла всего из нескольких строчек. Что же он написал? «Подойди к окну, моя милая, и излечи мою боль… Твои медоточивые уста, твое нежное сердце…» О Боже, как это отвратительно! Неужели Моцарт уже сочинил для нее музыку?
Об этом Казанова спросит маэстро позже, когда тот придет к нему. Да, Моцарт собирался зайти к Джакомо Казанове, чтобы поговорить об опере. Наверное, композитор работал над финалом. Значит, в нем можно еще что-то изменить. Остальной текст можно лишь осторожно подправить: слово, слог, небольшие нюансы, но ведь именно от них зависит все впечатление…
Казанова потянулся. Вчерашний прием был его шедевром, захватывающим представлением, галантной драмой с эффектным финалом! Когда Казанова думал об этом, он уверял себя, что не нарушил своих жизненных принципов. В который раз синьор Джакомо обратился к ним, о чем никто даже не догадывался! Эти жизненные принципы затрагивали три основные потребности человека: еду, продолжение рода и стремление победить врагов и соперников. Любая из перечисленных потребностей может опуститься до уровня животного инстинкта. Но если руководствоваться разумом, каждая из них способна превратиться в наслаждение, определяющее стиль жизни. Еда становилась огромным удовольствием, продолжение рода — эротической игрой, а победа над врагами — искусно сплетенной интригой.
Едва ли кому-то удавалось соединить вместе все эти потребности на высочайшем уровне. Вчера вечером Казанове впервые это удалось. Это было настолько неповторимо, что наслаждение от блюд повлекло за собой эротические игры и пробудило желание так стремительно и сильно, что под конец его враг потерял над собой контроль. Он, Джакомо Казанова, победил своего врага не на поле брани. Казанова и пальцем не пошевелил, не вытащил шпаги из ножен и не сказал ни слова… Он выждал, когда да Понте сам допустит ошибку. Из-за своей слабости Лоренцо попался в ловушку, а его нерешительный характер не позволил ему сопротивляться. Нужно было просто привлечь внимание к ужасному падению Лоренцо да Понте!
