Жюль Верн - Безымянное семейство (с иллюстрациями)
С долгим стоном из уст де Водреля снова вырвалось имя Клары.
— Он может умереть, — сказал Жан, — и нельзя допустить, чтобы он умер, не повидав своей дочери...
— Я пойду за ней, — ответила Бриджета.
— Нет! Это сделаю я, матушка!
— Да ведь тебя разыскивают по всему графству!.. Ты что, хочешь погибнуть, не исполнив своего долга?.. Нет, Жан, ты еще не имеешь права умереть! За Кларой де Водрель пойду я!
— Матушка, Клара де Водрель откажется идти с тобой.
— Не откажется, когда узнает, что ее отец при смерти и призывает ее. Где я найду в Сен-Дени барышню де Водрель?
— В доме судьи Фромана... Но это слишком далеко, матушка!.. У тебя не хватит сил!.. Туда и обратно двенадцать миль!..
— Я же, если отправлюсь тотчас, смогу дойти до Сен-Дени и привести Клару де Водрель до рассвета. Никто не увидит, как я выйду. Никто не увидит, как я вернусь в «Запертый дом».
— Никто?.. — переспросила Бриджета. — А солдаты, которые патрулируют дороги, как ты их обойдешь?.. Если ты попадешь к ним в руки, разве ты сможешь вырваться?.. Даже если допустить, что они тебя не узнают, неужели тебя оставят в покое? А вот меня, старуху... к чему им меня останавливать? Хватит спорить, Жан! Де Водрель хочет видеть свою дочь!.. Надо, чтобы он повидался с нею, и только я могу привести ее к нему!.. Я иду!
Жану пришлось уступить настояниям Бриджеты. Хотя ночь и была темной, пуститься по дорогам, которые патрулировались войсками Уизераля, было крайне рискованно. Клара де Водрель должна была переступить порог «Запертого дома» до восхода солнца. Как знать, доживет ли до утра ее отец? Он, Жан Безымянный, теперь уже хорошо известный всем, после того как сражался с открытым забралом, — сможет ли пробраться в Сен-Дени? Сумеет ли вернуться обратно с Кларой де Водрель? Не будет ли здесь риска почти наверняка отдать ее в руки королевских солдат?
Последнее соображение оказалось самым убедительным для Жана, ибо опасность, которой подвергался он сам, он не ставил ни во что. Он рассказал Бриджете, как найти дом судьи Фромана, и вручил ей записку, в которой написал лишь следующее: «Доверьтесь моей матери и следуйте за нею!» Записка должна была развеять все сомнения Клары.
Было часов десять с небольшим, когда Бриджета проворно спустилась к дороге, безлюдной в эту пору. Леденящий холод зимней канадской ночи, окутавший местность, сделал почву твердой, удобной для быстрой ходьбы. Молодой месяц, вот-вот готовый скрыться за горизонтом, не мешал мерцанию нескольких звезд, выглянувших из-за высокой тучи.
Бриджета шла скорым шагом по пустынным, темным местам, не ощущая ни страха, ни слабости. Чтобы выполнить этот долг, она призвала всю свою былую энергию, которая еще не раз пригодится ей. Дорогу от Сен-Шарля до Сен-Дени она, кстати, знала, так как часто ходила по ней в молодости. Опасаться ей следовало только встречи с каким-нибудь отрядом солдат.
Она наткнулась на них раза два-три на протяжении двух миль от Сен-Шарля. Но чего ради солдатам было останавливать эту старуху? Ей пришлось лишь выслушать несколько оскорбительных фраз от подвыпивших мужчин, вот и все. На подступах к Сен-Дени подполковник Уизераль не выставил никакого заграждения. Прежде чем отправиться карать это злосчастное селение, он хотел выяснить, какие действия предпримут победители позавчерашнего дня, и не собирался рисковать собственной победой из-за какого-нибудь непродуманного шага.
Поэтому остальные две трети пути Бриджета преодолела без нежелательных встреч. Бедняги, которых она догоняла и даже обгоняла, были беженцами из Сен-Шарля; бесприютные, они разбрелись по приходам графства после того, как их дома были разграблены и сожжены.
Разумеется, там, где Бриджета проходила беспрепятственно, Жан проскользнуть бы не смог. При встрече с патрулями ему всякий раз приходилось бы сворачивать с большой дороги и идти кружным путем, это помешало бы ему возвратиться в «Запертый дом» до рассвета. А если бы его остановил какой-нибудь кавалерийский пикет, дело не обошлось бы только казарменными шутками и остротами. Его могли узнать, а тогда... слишком хорошо известно, какой приговор ему вынес бы монреальский суд.
В половине двенадцатого ночи Бриджета добралась до берега реки Ришелье. Дом судьи Фромана, как объяснил ей Жан, находился на этой стороне, немного не доходя до Сен-Дени. Таким образом, Бриджете не надо было переправляться через реку; впрочем, где она нашла бы лодку? Еще четверть мили вниз по дороге — и она очутилась перед дверью дома.
Место здесь было совершенно безлюдное. Глубокая тишина царила в этой части селения.
Вдалеке едва мерцали несколько огоньков в окнах первых домов Сен-Дени, погруженного в эту пору в сон, не нарушаемый ни единым звуком.
Неужели весть о поражении в Сен-Шарле не достигла селения, подумалось Бриджете.
Кларе де Водрель, видимо, еще ничего не известно о катастрофе, и как раз от нее, вестницы несчастья, девушке придется узнать обо всем.
Бриджета поднялась по ступенькам невысокого крыльца на углу дома и постучала в дверь.
Ответа не последовало.
Бриджета постучала снова.
За дверью раздались шаги и показался слабый свет. Затем женский голос спросил:
— Что вам угодно?
— Видеть судью Фромана.
— Судьи Фромана нет в Сен-Дени, а без него я не могу открыть вам дверь.
— Мне нужно сообщить ему важные вести, — настаивала Бриджета.
— Сообщите, когда он вернется!
Дверь, похоже, твердо решили не отворять, и Бриджета, не колеблясь, воспользовалась именем Клары.
— Если судьи Фромана нет дома, — сказала она, — то здесь должна быть барышня де Водрель, и мне необходимо поговорить с нею.
— Барышня де Водрель уехали, — послышалось в ответ, но несколько нерешительно.
— Она уехала?..
— Еще вчера...
— А вы не знаете куда?..
— Наверно... они хотели к отцу!
— К отцу? — сказала в ответ Бриджета. — Я как раз и пришла за нею от господина де Водреля.
— От моего отца?! — воскликнула Клара, стоявшая в глубине прихожей. — Отоприте же!..
— Клара де Водрель, — заговорила Бриджета, понизив голос, — я пришла именно затем, чтобы отвести вас к отцу, меня послал Жан...
Уже был отодвинут дверной засов, когда Бриджета сказала тихо:
— Нет, подождите!.. Не отворяйте!..
И, спустившись по ступенькам, она быстро сошла с крыльца. В самом деле, было важно, чтобы никто не видел, как она входит в дом, а как раз сейчас сюда приближалась толпа мужчин, женщин и детей, направлявшаяся к берегу Ришелье.
Это была первая партия беженцев, добравшаяся до Сен-Дени, которая брела через поля, избегая проезжих дорог. Здесь были раненые, которых поддерживали родные или друзья, несчастные женщины, тащившие на себе то, что у них осталось из домашнего скарба, несколько вполне здоровых повстанцев, которым удалось спастись от пожаров и избиений. Многие из них могли знать Бриджету, и ей не хотелось, чтобы кто-то увидел, что она покидала «Запертый дом». А потому, спрятавшись в тени у стены дома, Она решила переждать, когда схлынет волна беженцев.
