Жаклин Монсиньи - Княгиня Ренессанса
Появившийся на берегу крестьянин, которого, судя по одежде, вытащили буквально из постели, должен был принести причитающуюся с него дань. Но так как он отказывался платить, два головореза уволокли его, получив бесстрастно отданный приказ Римини:
– Che sia ammazzato[3]!
Обреченный тут же исчез за скалами. Через несколько мгновений оттуда послышался такой вопль, что, кажется, и мертвый бы содрогнулся.
Зефирина почувствовала на себе взгляд Римини. Он явно искал на ее лице признаки страха. Она же силилась улыбнуться и делала вид, что продолжает есть с аппетитом.
Неожиданно глаза девушки прищурились. Она была почти уверена, что всего несколько минут назад «убитый» крестьянин снова явился молить Римини не отнимать у него последние деньги. Что за дьявольская игра тут происходит? Уж не запугать ли ее хотят? И опять ей показалось, что Римини подчиняется какому-то более важному лицу.
На освещенном факелами берегу подземного озера люди Римини устроили кабаньи бега. Хрюканье животных и возбужденные крики «владельцев» вызвали у Зефирины отвращение.
Недоразвитой рукой Римини поднял наполненный вином серебряный кубок:
– Не желаете ли, синьора Элена, посмотреть поближе это истинно флорентийское развлечение?
Он как-то подчеркнуто сделал ударение на ее имени.
Зефирина кусала губы. Несмотря на отвращение, которое у нее вызывали черные свиньи, это, быть может, единственный шанс узнать, где бандиты держат Гаэтана.
– С удовольствием, мессир Римини, – ответила она. Она сделала вид, что допила свой кубок, содержимое которого на всякий случай вылила в озеро, воспользовавшись моментом, когда Римини отвлекся.
По жесту бандита обе его жены, все так же агрессивно недружелюбные, снова наполнили кубки. Одна из жен, высокая мулатка, особенно пугала Зефирину.
Каждое новое блюдо, поданное на стол, вызывало подозрение – уж не подсыпала ли ей отравы ревнивая «супруга» Римини.
Однако ужин продолжался, а Зефирина все еще не чувствовала никаких болей в желудке.
Но вот Римини поднялся из-за стола, девушка последовала за ним, и они спустились на берег. Взяв Зефирину под руку, бандит повел ее на противоположную сторону озера. Из огромной пещеры вглубь расходились длинные каменные коридоры. Было ясно, что у входа в каждый такой коридор наверняка стоит бандит с кинжалом на поясе и мушкетом в руке. Единственную, хотя и очень слабую надежду вызывала походка Римини. Ведя долгие философские разговоры, главарь банды не забывал о вине и пил слишком много. Он шатался, когда они приблизились к группе игроков, ставивших на животных.
– Десять цехинов на того большого самца! – крикнул Римини, швырнув кошелек.
– Сорок паоли на самку!
– Два экю за Бертолино.
– Восемь байокко за ту…
– Один байокко за эту…
– Двадцать четыре яйца за себя…
– Бутылку вина…
– Ставлю мои серьги…
Любители этих странных гонок, разгорячившись, все увеличивали ставки. В дело пошли золото, съестное, драгоценности, и все это складывалось в кучу перед огромным существом, лоснящимся от жира и увешанным драгоценными камнями.
– Еще двадцать золотых цехинов за свадебную ночь! – объявил Римини и посмотрел на Зефирину своими пронзительными глазами.
От этих слов она похолодела. Но, несмотря на громовой хохот, которым разразилась грубая толпа, Зефирина попыталась сохранить самообладание.
Мужчины, сидевшие верхом на спинах свиней, чтобы до последнего момента удерживать их на месте, стали выстраивать животных в ряд перед барьером. Запах мочи и помета доводил Зефирину до тошноты.
Она бросила быстрый взгляд вокруг себя. Все были так поглощены предстоящими бегами, что никто из банды – ни мужчины, ни женщины, ни дети – не обращали на нее ни малейшего внимания. Вот подняли барьер, гонки начались, и присутствующие наперебой стали кричать, подбадривая каждый своего «конкурента».
Подгоняемые ударами бича, свиньи начали бег с яростным хрюканьем и визгом. Они должны были пробежать один круг вокруг озера. От зрителей животные были отделены специально построенным ограждением.
Казалось, другого, более удачного случая у нее не будет!
С сильно бьющимся сердцем Зефирина сделала осторожный шаг назад, потом второй, третий. Она чуть было не вскрикнула, наткнувшись на чью-то грудь.
Это оказалась мулатка. Но, вопреки ожиданию, чернокожая жена Римини приложила палец к пухлым губам. Схватив беглянку за руку, она увлекла ее за скалистый выступ.
– Я помогу тебе убежать… Ведь ты этого хочешь?
Зефирина кивнула и спросила:
– А мой спутник?
– Я знаю, где он находится…
Зефирина была готова ко всему, но только не к встрече с такой союзницей.
– Почему ты хочешь мне помочь? – прошептала она, опасаясь предательства.
Мулатка пожала плечами:
– Я люблю этого красивого мерзавца; мне и второй его жене, белой, не хотелось бы, чтоб у него появилась третья жена. Если я убью тебя, ему это не понравится, поэтому лучше будет, если ты убежишь…
Зефирина не могла не согласиться с мулаткой. Она вдруг почувствовала к ней необыкновенную симпатию.
Мулатка сделала знак следовать за ней. Казалось, она знает все ходы и выходы из пещеры наизусть. Во мраке она двигалась, словно кошка. Иногда Зефирине казалось, что она потеряла свою проводницу, но вслед за этим цепкая рука мулатки хватала ее и помогала пройти по ступеням, выбитым в скале или перебраться через какую-то внутреннюю перегородку.
Ловко обходя охрану, расставленную Римини, мулатка привела Зефирину во второй грот, который был значительно меньше первого, а посреди грота вместо озера протекала подземная река.
У реки, сидя на сером песке, три бандита из банды Римини играли «в пальцы», игру, которой много веков назад, Зефирина это знала, страстно увлекались римские легионеры.
Игра состояла в том, что один бандит другому показывал правую руку, на которой загибал один или несколько пальцев. При этом он выкрикивал число оставшихся незагнутыми пальцев. Другой игрок должен был в тот же миг вытянуть свою правую руку с тем же количеством загнутых пальцев. При каждой ошибке и даже колебании засчитывался проигрыш. Третий присутствующий выступал в роли судьи.
Несмотря на несложные правила игры, темп ее был таким стремительным и требовал такого внимания, что все трое без конца спорили по поводу результатов. Споры были шумными, яростными, и все время казалось, что игроки вот-вот вцепятся друг другу в глотку. Но Зефирина понимала, что проклятья и угрозы являются частью игры.
И ничего удивительного не было в том, что увлеченные игрой бандиты не заметили, как за их спинами тенью проскользнули два женских силуэта.
