Луи Жаколио - Покоритель джунглей
Время от времени он складывал руки на манер слухового рожка и внимательно прислушивался ко всем звукам, поднимавшимся из нижних долин со стороны Пуант-де-Галль. Можно было подумать, что он ждет условленного сигнала, которого все не было, ибо, прождав так какое-то время, он лихорадочно брался за бинокль, обследуя все складки местности, все лесные массивы, и в конце концов у него вырывался жест глубокого уныния.
Тогда, оставив на несколько минут наблюдательный пост, он мысленно строил обширные планы, воодушевляясь двумя поглощавшими его чувствами — любовью к родине и ненавистью к вековым врагам Франции.
Сердар был на редкость цельной и сильной натурой, его пример лучше всяких рассуждений показывает, что страсть к великим делам и способность к героическому самопожертвованию — не пустая абстракция. Не зная его прошлого, можно было утверждать, что, несмотря на горькие испытания, которым его подвергла жизнь, в нем не было ничего низкого и бесчестного.
За десять лет он исколесил Индию вдоль и поперек. Его возмущала алчность британцев, нещадно эксплуатировавших эту прекрасную страну и душивших ее всеми мыслимыми поборами, которые только могли изобрести купцы из Сити. Несчастных индусов облагали непомерными налогами, с помощью деспотических указов уничтожали ремесла, связанные с производством ситца и шелка, — к выгоде ткацких фабрик Манчестера и Ливерпуля, чрезмерным экспортом риса с холодной жестокостью обрекали на смерть сорок миллионов париев, сохранившихся еще в Индии, — рис был их единственной пищей. Возникавший таким образом периодически голод уносил миллионы жизней. В областях, где находили приют эти несчастные, англичане отказывались ремонтировать ирригационные сооружения, без которых в сухой сезон все чахнет и гибнет… Тот, кого в Декане бедняки называли Сердаром, повелителем, а в Бенгалии — Сахибом, встал на их защиту. И вот после десяти лет терпеливых усилий он вступал в переговоры со всеми кастами, завоевывал доверие тех и других, играл на религиозных предрассудках, манил раджей надеждой вернуть потерянные троны — ему удалось вместе с Нана-Сахибом организовать обширный заговор, где среди миллионов заговорщиков не нашлось ни одного предателя, ни одного доносчика. В назначенный день двести тысяч сипаев восстали, и английское правительство оказалось захваченным врасплох и не имело средств для отпора. Вызывающий восхищение, единственный в своем роде пример в истории народа, когда за долгие месяцы, за годы вперед был известен час восстания и ни один человек не выдал доверенную ему тайну.
Поэтому не без законной гордости Сердар бросил мысленный взгляд на прошлое. Дели, Агра, Бенирес, Лахор, Хайдарабад были в руках восставших, Лакхнау должен был пасть через несколько дней. Последние силы англичан были заперты в Калькутте и не осмеливались выходить из города. Но Сердару надо было завершить начатое и поднять все народы восточной части Индостана прежде, чем Англия пришлет достаточное подкрепление для ведения войны. Именно ради этой важнейшей операции, которая должна была обеспечить окончательную победу революции, он и пересек Индию и остров Цейлон, избегая многолюдных дорог, исхоженных троп, каждодневно вступая в единоборство с дикими слонами и хищниками.
Невозможно представить, какие стойкость, энергия и отвага понадобились этим четырем людям, чтобы преодолеть малабарские Гаты, болотистые леса Тринкомали и девственные чащи Соманта-Кунты, буквально кишащие слонами, носорогами, леопардами, черными пантерами, не говоря об ужасных ящерицах, гавиалах и других крокодилах, которыми изобилуют озера и пруды сингальских долин.
Прибыв накануне на стоянку, Сердар и его друзья были вынуждены всю ночь поддерживать огонь в костре, чтобы избежать нападения хищников, которые, рыча, постоянно бродили вокруг и покинули лагерь лишь на рассвете.
Наши герои решили, что окончательно сбили со следа английские власти, которые, зная, какое участие принял Сердар в восстании, прекрасно понимали, как важно им избавиться от подобного противника, и пустили бы в ход все, чтобы достичь этой цели.
Глава II
Слон Ауджали. — Неприятные новости. — Боб Барнетт. — Рама-Модели — заклинатель. — Долина Трупов.
День клонился к вечеру, солнце начинало спускаться к горизонту, а Боб, отсутствовавший уже часов пять, все не возвращался. Он не подавал никаких признаков жизни, так как уже довольно давно не слышно было его карабина. Раз двадцать Сердар возвращался к наблюдательному посту, но безуспешно. Он горько упрекал себя за то, что позволил Бобу уйти. Тот, нарушив слово, ушел, должно быть, гораздо дальше, чем позволяло благоразумие. Вдруг далекий крик, похожий на звук охотничьего рога и донесшийся из нижних долин, отвлек Сердара от размышлений.
У него невольно вырвался жест радости, он ждал, затаив дыхание, ибо услышанный им звук был настолько слаб, что долетел до него, словно шепот поднимающегося морского ветерка.
Минуту спустя тот же шум повторился снова.
— Нариндра! — позвал Сердар, не помня себя от радости.
— Что случилось, сахиб? — прибежав, спросил маратх.
— Послушай, — только и произнес Покоритель джунглей.
Нариндра прислушался в свою очередь. Крики повторялись примерно через равные промежутки времени, но они были по-прежнему слабы, так как кричавший находился на большом расстоянии.
— Ну? — спросил Сердар с ноткой нетерпения в голосе.
— Это Ауджали, сахиб, — ответил индус. — Я прекрасно узнал его голос, хотя он еще очень далеко от нас.
— Ответь ему, пусть он знает, что мы его слышим.
Маратх вынул из-за пояса огромный серебряный свисток и издал подряд три таких пронзительных и долгих звука, что их должно было быть слышно на много миль вокруг.
— Ветер дует в нашу сторону, — заметил Нариндра, — не знаю, донесся ли до него сигнал, но было бы удивительно, если бы он нас не услышал, ведь у Ауджали слух гораздо тоньше нашего.
В ту же минуту, как бы в подтверждение слов индуса, тот же зов прозвучал трижды, причем сила его указывала на то, что кричавший был твердо намерен сообщить друзьям о своем присутствии. Он, видимо, мчался с бешеной скоростью, так как сила звука свидетельствовала о том, что расстояние, отделявшее его от озера Пантер, быстро сокращается.
— Что за умница, — прошептал Сердар, словно обращаясь к самому себе. — Этот Ауджали поистине удивительное создание.
Оба внимательно следили за той частью долины, откуда легче всего было подняться на пик, но густая листва деревьев, увитых лианами и прочими растениями-паразитами, мешала им разглядеть бегущего. Сердар сиял от радости. Он больше не проявлял признаков нетерпения, зная, что скоро получит ответ на все волновавшие его вопросы.
