Юрий Корчевский - Княжья служба
Я оглянулся. Поодаль стоял собственной персоной боярин Охлопков, с любопытством меня оглядывая. И надо же было такому случиться, сейчас небось слуг позовет, наказывать станут. Я внутренне подобрался, чтобы дать достойный отпор. Черт с ними, положу всех, боярина в том числе, и уйду. Хоть бы кусок хлеба с водой на завтрак дали, а то – сразу работать.
– Пойдем-ка со мной. – Боярин двинулся на передний двор. Я поплелся за ним. На обширном пространстве переднего двора было десятка два незнакомых мне молодых парней и мужиков. Несколько пар дрались на деревянных мечах в центре, остальные наблюдали. «Никак, боевые холопы», – мелькнуло в голове. По Указу в случае военных действий боярин должен был по велению государя выступить в поход «оружно и конно», вместе со своим воинством, выставив по воину в полном снаряжении и на коне, с припасами от десяти чатей земли. Судя по количеству холопов, боярин землицы имел много.
Учебный бой остановился; боярин подошел к зрелому мужику с окладистой бородой, в полном воинском облачении – шлеме, кольчуге, опоясанному мечом. Они тихо переговорили, поглядывая на меня. А я оглядывал забор, ворота и холопов, прикидывая – как мне надо будет уходить. Потрудиться придется, поскольку меч только один – у старшего, с него и начнем, когда наступит время.
– Ну-ка иди сюда! – Боярин махнул мне рукой.
Я вышел в центр круга.
– Подерись-ка с ним.
Из группы холопов вышел здоровенный краснощекий парень с русыми курчавыми волосами, без рубашки, в одних портах. Кулачищи размером чуть ли не с футбольный мяч. Он, ухмыляясь, взглянул на меня.
– Лучше сам сразу ложись, лежачих не бью. – И заржал, смехом это назвать было нельзя.
Я повнимательней всмотрелся в соперника. Да, мышц было полно, они так и играли под лоснящейся от пота кожей. Только решает в бою реакция.
Холопы сгрудились потеснее, образовав пятачок метров десяти в диаметре. Раздались выкрики в поддержку кудрявого:
– Давай, Вася, врежь ему!
Вася набычился, сжал кулаки и, как бык, ринулся в бой. Когда его кулак уже был готов врезаться мне в подбородок, я чуть ушел в сторону, ухватился за его руку и помог ему пробежать дальше, подставив подножку. Вася с размаху врезался в колодезный сруб, тут же вскочил и с перекошенным от злости и ярости лицом кинулся на меня снова, молотя в воздухе пудовыми кулаками. Я вынужденно приплясывал вокруг него, уклоняясь от ударов и, выбрав удачный момент, ногой врезал по мужскому хозяйству. Вася, схватившись руками за причинное место, упал на колени. Я великодушно не стал добивать. Холопы уныло молчали.
Ко мне обратился их старший:
– Так не по правилам.
– А кто в бою правила соблюдать будет? В бою противника надо вывести из строя – ранить, убить, а как я это сделаю – мое дело.
Воин хмыкнул, переглянулся с боярином. Тот кивнул. Против меня выставили нового холопа, вручив нам обоим по деревянной палке, имитирующей меч.
– Бой!
Мой противник явно был поопытней, наверняка участвовал в боях – на лице косой шрам, на предплечье правой руки еще один. Да и не кинулся сразу в бой, неудачный опыт Васи его явно научил осторожности. Он пошел вокруг меня, слегка поигрывая палкой, периодически делая неожиданные выпады. Но я не реагировал, стоял в центре круга, опустив руку с деревянным мечом вниз. Чего зря дергаться, я поглядывал на ноги. Решит напасть – перенесет вес тела на опорную ногу. Вот, одна нога – чуть вперед, сейчас начнет атаку. И только мой противник кинулся вперед, в атаку, как я упал и деревянным мечом ударил его сзади под колени. Парень рухнул, а я приставил к его шее деревянный меч:
– Ты убит!
Парень встал с багровым от стыда лицом, затесался в толпу холопов.
Боярин пошептался с воином, один из холопов сбегал в избу, вынес меч в ножнах, уже не деревянный, а самый что ни на есть боевой, с потертой рукояткой, с зазубринами на лезвии.
Воин встал против меня, мне сунули меч в руку. Вообще-то так нечестно, он в кольчуге, в шлеме, на предплечьях – наручи, да и меч в руке – привычный, со знакомым балансом. Но чего мне – торговаться? Наверняка боярин хочет выявить – чем я реально владею, чего стую – как воин. Махнул мечом несколько раз, привыкая к оружию. Типично русский меч – им только рубить, конец тупой, закругленный, наносить уколы, как саблей или шпагой – невозможно. В прошлой жизни я неплохо владел саблей – оружием легким, удобным в бою, вертким, с отличным балансом. Меч же был тяжелее почти в два раза, баланс не тот, но выбирать не приходится. Ну что, начнем?
Воин передо мной несколько раз взмахнул слегка мечом и застыл, как бы предлагая мне напасть самому. Я описал вокруг него полукруг, делая легкие выпады мечом. Он лишь поворачивался корпусом ко мне, но я заметил – он следил за моими ногами. Опытный, чертяка, и нервы в порядке, не суетится. Я сделал несколько выпадов мечом, но воин лениво их отбил, даже не напрягаясь. Да, это не предыдущие противники, справиться с ним будет непросто. Я нанес удар слева, справа, опять слева и каждый раз под мой меч он успевал подставить свой, только звон стоял да искры летели. Надо что-то срочно придумывать: рука уже начала уставать, килограмма два с половиной в мече было. Оп-па, чуть не пропустил удар, меч просвистел совсем рядом. Быстр воин однако. Холопы вокруг прыгали:
– Давай, десятник, дави, рази, ату его!
Ну, пан или пропал. Я завертел мечом, обрушив град ударов на десятника, звон от сталкивающихся мечей стоял, как в кузнице, холопы притихли, поняли – развязка близко. Улучив момент, когда, слегка отступая, десятник чуть выставил вперед левую ногу, я своей правой ногой ударил его по костям голени. Удар довольно болезненный – по опыту знаю. Десятник на какой-то миг отвлекся, и я смог ударить его мечом в бок, лезвием плашмя, конечно. Все! Бой окончен. С меня градом катился пот. Десятник сунул меч в ножны, подошел ко мне, одобрительно похлопал по плечу.
– Как звать-величать?
– Юрий.
– Можно сказать – тезки, меня – Георгий.
Десятник подошел к Охлопкову, бросил коротко:
– Беру! Федор Авдеевич, ты сам видел – его и учить-то почти не надо. Мечом владеет неважно, но сила и быстрота есть.
Боярин махнул мне рукой:
– Поди сюда.
Я подошел.
– Каким оружием владеешь?
– Саблей, мечом никогда не работал, еще боевым топором.
– А луком?
– Нет, не пробовал даже.
– В дружину пойдешь али так и будешь дрова колоть? Неволить не могу, в бою жизнью рисковать придется, да и я не могу свою жизнь в походе тебе доверить, пока буду тебя из-под палки воевать заставлять.
– Пойду, все лучше, чем под Калистратом ходить.
– Хорошо, Георгий даст тебе одежу – не гоже ратнику боярина Охлопкова в отрепье ходить, – коня выделит, оружие подберет. Во всем беспрекословно десятнику подчиняешься: он тебе и отец, и воинский судья, и наставник.
