Серж Брюссоло - Лабиринт фараона
— Вот он! — застыв, прошептала она. — Вы его чувствуете?
Она говорила не думая, неспособная совладать с собой. Карлики недоуменно уставились на нее и, гримасничая, громко втягивали воздух, показывая, что с головой у нее не все в порядке. Вожак вытащил из-за пояса металлический стержень и знаком показал, что надо просто постучать по плитам, чтобы найти хитроумное устройство. Ануна догадалась: Нетубу не удалось втолковать пигмеям, что лабиринт Анахотепа устроен сложнее, чем в обычных гробницах.
Карлики считали, что опасность представляли только те скрытые колодцы, которые обычно устраивались под полом. Они абсолютно ничего не знали о меняющем направление лабиринте с подвижными стенками, изобретенном Дакомоном.
Они не понимали, почему Ануна двигалась так осторожно, и видели в этом лишь отсутствие смелости, типичное для женщин.
Девушка жестами попыталась им объяснить, что здесь нет люков и что они приведут в действие пружины, если начнут стучать по плитам железным прутом, проверяя их на прочность. Они не обратили на нее ни малейшего внимания и собрались обогнать ее, чтобы идти первыми. Ануне пришлось достать нож и погрозить им вожаку.
— Не так это просто, как они думают, — бросила она старику. — Плиты-ловушки помечены духами, которые обычный человек не может учуять. Надо обходить их.
Томак покачал головой, но по его испуганному лицу было видно, что ему абсолютно непонятны намеки Ануны.
Девушке пришлось остановиться и переждать неожиданный приступ головокружения. Нервное напряжение и лихорадка отнимали у нее очень много сил. Когда она собралась продолжить путь, то поняла, что больше не чувствует таинственного аромата. Нервное напряжение сказалось на ее обонянии. Она чуть было не поддалась отчаянию.
«Правильно сказал Дакомон, — подумала она. — У меня нет его таланта и никогда не будет. Я могу лишь на короткое время перенять его… но не больше».
Она встала коленями на гранитный пол. Одна из плит, лежащих перед нею, вызовет первое изменение лабиринта, если нажать на нее, но которая? Аромат медленно вплывал в ее ноздри. Она опустила лицо ближе к полу, чтобы определить, какая из двух плит была помечена Анахотепом. Сзади насмешничали карлики.
— Левая, — выдохнула она. — Запах идет оттуда. Значит, надо брать правее. Наступайте только на правую плиту. Понятно?
Преодолев препятствие, они смогли пройти два отрезка коридора, потом аромат появился снова, и пришлось опять обнюхивать плиты, вызывая ярость пигмеев, которые не переставая показывали на светильник, фитилек которого уже начал обугливаться. Ануна была близка к обмороку. На ногах ее удерживала лишь мысль о том, что она упадет на коварную плиту. Сложность задачи пугала ее. Она и не думала, что аромат так разрежен, так… капризен. Что для того, чтобы его почувствовать, следовало концентрировать все свое существо. Как только она позволяла себе отвлечься, он исчезал и плиты становились простыми, ничем не отличающимися друг от друга гранитными квадратами. Она напряглась, сдерживая подступившие к горлу рыдания. Ей удалось миновать три ловушки. Пот стекал по ее лицу и телу, руки тряслись, она еле держалась на ногах. Надо было сделать передышку, чтобы карлики смогли долить масла в светильник. Продвигались в полутьме, которая еще более все осложняла, и часто трудно было различить точное направление плит, настолько идеально они были пригнаны. С тысячью предосторожностей Ануне приходилось становиться на колени и исследовать контуры кончиками пальцев, словно касаясь морды спящего льва. Потные ладони оставляли темные отметины на камне. Она боялась ошибиться, ослабить внимательность… Неужели в самом деле не было никакого запаха, или она просто не сумела уловить его?
В некоторых коридорах не оказалось ловушек, зато в других была «помечена» каждая вторая плита, так что приходилось делать зигзаги, стараясь не надышаться запахами до такой степени, когда уже не различаешь, что спрыснуто духами, а что нет.
На все это уходило много времени, и потрескивание маслянистого фитилька в тишине гробницы было для Ануны постоянным укором.
Катастрофа произошла, когда она позволила себе небольшую передышку, сев у стены и закрыв глаза. Неожиданно вожак оттолкнул ее, чтобы оказаться первым, и начал обстукивать пол уже знакомым девушке бронзовым стержнем. Он стучал изо всех сил, проверяя прочность плит и считая, что так можно определить местонахождение возможного люка. Впавшая в оцепенение Ануна услышала щелчок пружины под полом. Она даже почувствовала его ступней, а отзвук ощутила в животе. Инстинктивно она отшатнулась от стены, чтобы та ее не раздавила, когда начнет вращаться.
Но стенка осталась неподвижной, зато шуршащий шелковистый шум стал наполнять коридор. Вначале Ануна не поняла, что произошло, но, подняв глаза к потолку, увидела невидимое до сих пор отверстие… Из него тек непрерывный поток песка, который с поразительной быстротой заполнял коридор, поднимая облако желтой пыли, затрудняющей дыхание. Струя воздуха задула огонек светильника, и девушка очутилась в полнейшей темноте. А песок продолжал сыпаться, и казалось, конца этому не будет. Ануна сделала движение, чтобы убежать, но скрипящий ковер уже поднялся ей до колен, и девушке с огромным трудом удавалось вытаскивать ноги из все увеличивающейся песчаной массы. Она задыхалась, кашляла; кремневая пыль слепила, забиваясь в глаза, затрудняла дыхание, попадая в рот и легкие. Словно песчаная буря разразилась внутри лабиринта, засыпая все, хороня людей и предметы. Ануна изо всех сил старалась защитить лицо. Плотный слой не переставал расти, надо было двигаться, вылезать из него вслепую, чтобы он не накрыл с головой. А что с карликами? Их маленький рост как раз подходил для подобных ловушек. От кашля у Ануны разрывалась грудь. Она уже не знала, где находится, и слышала лишь непрерывный шорох песка, текущего сверху монолитной колонной.
«Дакомон не рассчитал, — подумала она, стараясь добраться до конца коридора. — Анахотеп спутал его планы; он отказался от перемещающегося лабиринта и заменил подвижные стены резервуарами, устроенными над потолком. Лавина песка обрушивается, когда наступишь на плиту с пружиной. Если в этот момент окажешься под люком, то рискуешь быть оглушенным весом песка, падающего со свода…»
Ануна никогда о таком не слышала. Необычная западня, превращавшая пирамиду в огромную песочницу с гранитными стенами, в песочницу, которая заполнится при малейшей оплошности.
«О боги! — подумала девушка. — Сколько же еще песка над нашими головами?»
Казалось, что в пирамиде скоро окажется половина пустыни. Западня… Текучая, невидимая, она, казалось, способна заполнить все коридоры один за другим.
