Тайна Моря - Брэм Стокер
Поскольку дуло по-прежнему нелюбезно смотрело на меня, я произнес:
— Марджори!
И вмиг ее рука упала. Я восхитился ее самообладанием и решимостью, ведь пистолет не выпал. С возгласом радости она подскочила ко мне, отчего у меня защемило сердце — так много было в этом движении любви и порыва. Она положила левую руку мне на плечо, и, глядя ей в глаза, я ощутил ее радостную дрожь.
Несколько секунд она просто стояла, а потом промолвила со вздохом и ноткой самоупрека:
— А я не узнала тебя!
Меня словно залило светом от того, как она произнесла «я» и «тебя»! Если бы я не знал ее раньше, она полностью открылась бы мне в тот миг.
Мы оба, очевидно, были исключительно практичными людьми, ведь даже пребывая в восторге от нашей встречи — а для меня было не меньше чем восторгом выйти наружу после столь сумрачного путешествия по тайному подземному проходу, — мы не потеряли голову. Думаю, она первая вспомнила о нашем окружении, поскольку, едва я открыл рот, она уже предостерегающе вскинула палец.
— Тс-с! Вдруг кто-нибудь придет. Впрочем, думаю, никого поблизости нет. Погоди, дорогой, я посмотрю! — Она беззвучно выпорхнула из часовни, и я увидел, как она скрывается среди деревьев. Через несколько минут она вернулась, осторожно держа в руках плетеную корзину.
Открывая ее, пояснила:
— Если тебя увидят в таком состоянии, могут что-то заподозрить.
Из корзины она извлекла небольшой кувшин с водой, мыло, полотенце и щетку для одежды. Пока я умывал лицо и руки, она меня обмахивала. В короткий срок мой туалет на скорую руку был закончен. Она аккуратно вылила воду в трещину в стене и, отправив все вещи обратно в корзину и прихватив заодно и мой фонарь, сказала:
— Идем! Вернемся в замок, пока никто ничего не прознал. Они решат, будто мы повстречались в лесу.
Мы отправились в замок, стараясь не привлекать внимания, и вошли, я думаю, незамеченными. Я тщательно привел себя в порядок перед тем, как попасться кому-нибудь на глаза: наш секрет был слишком велик, чтобы навлекать на себя подозрения. Засвидетельствовав почтение миссис Джек, я последовал за Марджори в ее будуар наверху, где мы и сели, держась за руки, и я пересказал свое приключение во всех подробностях. Я чувствовал, какое действие на нее это оказывает: во время эпизодов, представляющих для нее особый интерес, она крепче сжимала мою руку. Она, не боявшаяся за себя, поддалась страху за меня!
Затем мы все обсудили. Теперь мы представляли себе передвижения похитителей; мы сочли, что с должной подготовкой выясним часы их появления и выследим одного за другим. К обеду мы определились с планом действий. Идея пришла из старых «Сказаний джинна»[41], где верный визирь привел чужого правителя в пещеру и попросил перерезать натянутую перед ним веревку, которая, как выяснилось, держала большой валун, накрывавший особый павильон, построенный самим визирем на виду с расчетом прельстить захватчика, чтобы тот его занял. Мы могли привязать тонкую нить к верхушке монумента и тайком протянуть в замок, и тогда ее разрыв предупредит Марджори об открывшемся проходе; так она и узнает час, когда похитители сходятся в часовне. Изобрели мы и другой механизм, в котором вторая нить, закрепленная на камне в часовне, оборвется движением камня и тем самым уронит книгу на постель Марджори, разбудив ее, если она уснет. Большую часть дня заняло воплощение этих идей, поскольку действовали мы медленно и скрупулезно. Затем я отправился домой.
Рано поутру я уже был у монумента. Зайдя за камень, я дал сигнал на случай, если Марджори уже меня ждет на крыше замка, но ответа не последовало. Тогда я присел и стал ждать приличного времени, чтобы явиться в Кром на ранний завтрак.
В это время мне послышался какой-то звук, то ли совсем близкий и приглушенный, то ли далекий — я не сумел различить. Если бы меня обнаружили, дело приняло бы крутой оборот, и я вынул револьвер. Сердце колотилось так, что временами я принимал его за внешний шум. Я выжидал, весь превратившись в слух.
Все было, как я и подозревал: звук доносился из туннеля подо мной. Я не знал, остаться или уйти. Если бы остался, увидел бы, кто выйдет из туннеля, но, с другой стороны, тут же станет известно, что секрет раскрыт. Камень мог сдвинуться в любую секунду, и требовалось выбрать — уйти или остаться. Я решил попытать удачу и остаться ради немедленного разоблачения. Поймав похитителя или хотя бы раскрыв целиком или частично его личность, я бы способствовал безопасности Марджори. Поэтому я нацелил револьвер и, отойдя, чтобы не сразу броситься в глаза, стал ждать.
Никого не было, но я по-прежнему слышал тихий звук. Переполняясь растущим беспокойством, я решил сделать первый шаг и сам двинулся к камню. На моих глазах он задрожал, а потом начал медленно отодвигаться. Пока он тихо откатывался, я держался за ним, чтобы меня не заметили, и ждал с револьвером наготове и последними каплями терпения.
Последовала мертвая тишина, а затем на краю отверстия показалась рука с револьвером.
Я знал эту руку, знал револьвер и знал прыткость их обоих. Потому не издал ни звука, когда Марджори чуть ли не выскочила из проема и крутанулась с пистолетом в руке, словно ожидая врагов со всех сторон.
Марджори была вся в пыли, с белыми, как снег, щеками, так что грязные кляксы лежали на них копотью, с расширенными зрачками после долгого пути в темноте. Несколько секунд она меня будто не узнавала, но, узнав, радостно бросилась в мои объятья.
— О! Арчи, я так рада тебя видеть. В потемках было ужасно и одиноко. Я уже было испугалась, что никогда не найду выход!
В потемках! Заволновавшись, я спросил:
— Но, дорогая моя, как же ты пришла? И зачем? Разве тебе нечем было посветить? Не могла же ты пойти в пещеру неподготовленной!
И тогда она на одном дыхании выложила всю историю. Как перед рассветом
