Тайна Моря - Брэм Стокер
Некоторое время я колебался, разумно ли исследовать проход без промедления, но пришел к выводу, что с этим лучше не затягивать. Тогда я вернулся к велосипеду и взял фонарь. Со спичками и револьвером, с которым уже не расставался, я чувствовал, что мне любая опасность по плечу. Думаю, окончательно на мое решение заглянуть в проход без отлагательств повлияло то, что я вспомнил слова Марджори: похитители ничего не предпримут без должной подготовки. Значит, они больше меня боялись разоблачения — с надеждой на это я без колебаний сошел в узкий проем. Там я с радостью обнаружил, что сдвинуть камень на место снизу не составляет труда: для этого в него были вделаны две железные скобы.
Не могу сказать, что был совершенно спокоен, зато я был настроен решительно и, помолясь, двинулся вперед с мыслями о Марджори.
Проход, несомненно, был природного происхождения, поскольку стыки пород напоминали те, что на побережье, где встречались страты разных геологических формаций. Однако человеческая рука чудесно усовершенствовала это место. Где потолок опускался низко, его сбили — обломки до сих пор лежали неподалеку там, где проход расширялся. В крутом склоне врезали грубые ступени. Спускаясь, я на каждом повороте следил за стрелкой компаса, чтобы составить приблизительное представление, в каком направлении двигаюсь. В основном путь, с уравновешивающими друг друга изгибами и поворотами, вел прямо вниз.
Когда я прошел, по моим расчетам, полпути, делая скидку на то, как восприятие времени чудесным образом меняется даже в недолгой прогулке под землей, проход раздвоился; левый туннель — круче и ниже того, где я только что шел, почти не тронутый рукой человека, — уходил под крутым углом вверх. Пройдя по нему несколько футов, я услышал шум бегущей воды.
Очевидно, это и был путь к колодцу.
Глава XXXI. Приключение Марджори
Я чувствовал, что туннель недолго будет полностью в моем распоряжении, и потому вернулся к основному проходу, ведущему вниз. Туннель был очень крутой и низкий; в скале под ногами проделали грубые ступени; поскольку я нес фонарь перед собой, пришлось опустить его так низко, что я даже чуял запах горячего металла, когда пламя нагревало стенку. Путь был в самом деле непростой, не для людей моего роста. Скоро я почувствовал, как рассеиваются первые страхи. Поначалу я боялся нехватки воздуха и воображал всевозможные ужасы, поджидающие в неизвестных пещерах. В памяти всплыли книги об экспедиции Бельцони в пирамиды, когда терялись люди или целым группам приходилось останавливаться, потому что идущий в авангарде застревал в узком лазе и полз на животе. Здесь же, хоть местами потолок и нависал так, что приходилось беречь голову, места вполне хватало, воздух поступал приятный и прохладный. У человека, непривычного к глубоким норам, хоть природным, хоть искусственным, под землей возникает особый страх. Здесь ты отрезан от света и воздуха, всегда в одном шаге от погребения заживо со всеми его потенциальными ужасами. Однако меня обнадеживали неожиданная понятность и легкость пути, и я спускался по крутому туннелю со спокойной душой. Незнакомому с подземельями любые расстояния в них кажутся невероятно длинными, и мне пройденная глубина уже представлялась физически невозможной, когда пол передо мной снова выровнялся. В то же время поднялся потолок, и я снова смог встать во весь рост. Тогда я предположил, что нахожусь у основания холма, неподалеку от старой часовни, и далее следовал с осторожностью, готовый закрыть фонарь рукой. На ровной земле я мог несколько ускорить шаг, а зная, что от подножия холма до часовни всего около двухсот футов, не удивился, когда уже через каких-то восемьдесят шагов туннель закончился комнатой, грубо вырубленной в скале. Перпендикулярно моему проему находилась полноценная лестница наверх — отчасти вырезанная в скале, отчасти достроенная. Прежде чем подняться, я внимательно огляделся и обратил внимание на то, что стены сложены из огромных валунов. Оставив дальнейшие исследования на будущее, я с колотящимся сердцем приступил к подъему.
Лестница была винтовой; я насчитал тридцать ступеней, прежде чем увидел, что путь преграждает большой камень. На несколько секунд меня охватил страх, что препятствие непреодолимо; затем я внимательно поискал способы сдвинуть камень. Я предположил, что, вероятно, на обоих концах туннеля применялся один и тот же метод.
В тот день удача явно была на моей стороне! Тут же нашлись и две железные скобы, прямо как те, что позволили вернуть монумент на место. Я крепко взялся за них и поэкспериментировал с направлением движения. Камень содрогнулся при первых же усилиях, тронувшись с места от малейшего давления. Я увидел расширяющуюся щель, откуда на меня падал тусклый свет. Удерживая камень одной рукой, я прикрыл фонарь и продолжил открывать проход. Помаленьку-помаленьку камень откатился с дороги, и я смог пробраться, согнувшись вдвое. Со своего места я видел часть стены с длинными низкими окнами меж массивных валунов — так я и понял, что наконец прибыл в старую часовню. Меня охватило радостное чувство: после неведомых опасностей пещерного прохода я наконец-таки достиг безопасности. Пригнувшись, я протиснулся через узкий проем. Камень был добрых четыре фута в обхвате, поэтому, чтобы выбраться, мне требовались по меньшей мере два шага. Я сделал один и уже занес было ногу для второго, когда услышал отчетливый и твердый шепот:
— Руки вверх! Только двинься — и ты мертвец!
Я, разумеется, остановился и, подняв глаза — поскольку распрямиться еще не успел, — обнаружил перед собой дуло револьвера. Мгновение я
