Андреа Жапп - Дыхание розы
Вдруг она нашла ответ: дубликаты! Четырех дней вполне хватило бы, чтобы золотых и серебряных дел мастер или даже умелый кузнец сделал дубликат. Аннелету сразу же охватила тревога. А вдруг Бланш де Блино тоже скрыла временную утрату ключа? А вдруг – учитывая ее старческое умственное расстройство – она даже не заметила его исчезновения? А вдруг был сделан дубликат второго ключа, того самого, хранить который обязалась Аннелета, как об этом было всем известно? Аннелета машинально потрогала лиф платья. Она почувствовала под своими пальцами твердый предмет, но это не принесло ей спокойствия. Третий и последний ключ висел на шее Элевсии. Если допустить, что теория о дубликатах имеет под собой основания, Элевсия де Бофор была выше всяких подозрений, поскольку она могла в любой момент открыть несгораемый шкаф, чтобы взять оттуда свою личную печать. Кроме того, она должна была стать следующей жертвой, поскольку только ее ключ все еще существовал в одном экземпляре.
Что-то тут было не так. Не хватало какой-то основной детали. Почему убийца упорно стремилась заполучить печать, когда большинство из них теперь знали, что печать была главной ее целью? Аббатиса лично следила за всеми документами и дважды проверяла каждый акт, каждое послание. А если убийца отравит аббатису, ее печать будет сразу же признана утратившей силу.
Столько нитей, но ни одного узла, ни одной связи, чтобы объединить их! В этой жуткой истории отсутствовала логика. Аннелете никак не удавалось выяснить правду. Убийца была умной, необычайно хитрой женщиной. Ей удалось разгадать слабости и силу, маленькие секреты, мелкое тщеславие или большие обиды своих сестер, чтобы ловко использовать эти недостатки. Ребенок Иоланды, внешняя надменность Берты, старческое слабоумие Бланш… Но почему она отравила Гедвигу дю Тиле и Жанну д'Амблен? Какое место занимали эти старые подруги в ее убийственной геометрии? Старые подруги… Если только убийца не собиралась устранить одну из них, а их милая привычка садиться рядом во время трапез и пить вместе настойки не свела в могилу вторую… В таком случае, которая из них должна была умереть? Гедвига или Жанна? Гедвига дю Тиле? Есть ли какая-то связь с ее обязанностями ризничной? Ризничная получала доходы аббатства, следила и платила кузнецам, певчим, ветеринарам… Одним словом, она распоряжалась большими деньгами. В прошлом случалось, что благодаря подложным актам монахи сколачивали огромное личное состояние. А акты подделывались благодаря украденной или позаимствованной печати аббата. Нет… Нет, она заблуждалась, она это чувствовала. Аннелета была готова дать голову на отсечение – убийцей двигали вовсе не денежные интересы. Тогда Жанна д'Амблен, спасшаяся от яда только благодаря своему крепкому здоровью? Жанна имела право покидать пределы аббатства и ездить по краю. Она встречалась с многочисленными жертвователями, беседовала с ними, порой становилась их наперсницей. Может быть, она увидела или услышала то, чего боялась отравительница? Нечто очень важное, смысл чего казначея сразу не поняла? Думать… Размышления должны привести к правильному решению.
Тибо!
Тибо, горячо любимый сын Иоланды, ради которого она была готова солгать! Аннелета должна была узнать о Тибо как можно больше, но для этого ей потребуется помощь аббатисы.
Аннелета сделала большой шаг в нужном направлении. Вероятно, отравительница узнала, что по ночам сестра-лабазница выходила украдкой на улицу, чтобы встретиться со своей осведомительницей недалеко от гербария. Именно по этой причине отравительница взяла ее туфли, чтобы подозрения пали на Иоланду де Флери. Впервые за всю свою жизнь Аннелета выругалась, нервно топнув ногой:
– Черт возьми!
Эта гипотеза была абсурдной, поскольку она предполагала, что убийца догадывалась о поджидавшей ее ловушке. Но Аннелета никому не говорила о своем плане, даже аббатисе.
Тибо, Тибо… Аннелета могла бы поклясться, что отгадка заключалась в этом прелестном имени маленького незаконнорожденного мальчика. Колокольный звон постепенно вывел Аннелету из оцепенения: он созывал сестер на вечерню.
Аннелета вышла из гербария, как никогда преисполненная решимости ничего не есть, кроме того, что она своими руками приготовит на кухне, поскольку, если она не ошиблась, приписав своей противнице острый ум, та быстро поймет, что Аннелета была ее самым грозным врагом, и без колебаний убьет ее.
Человек притаился за изгородью из каштанов, защищавшей аптекарский огород от сильных порывов ветра.
«Аннелета, Аннелета, – думал человек. – До чего твое рвение тяготит меня, до чего оно огорчает меня! Что ты скажешь о смерти, дорогая сестра-больничная? Давай, сделай милость, порадуй меня. Сдохни!»
Элевсия де Бофор молча смотрела на свою дочь.
– То, о чем вы меня просите, Аннелета, кажется таким странным… Неужели вы думаете, что этот маленький мальчик может помочь в нашем расследовании?
– Я в этом уверена. Достаточно отправить туда одного из наших прислужников-мирян. Отец Иоланды де Флери живет на своих землях, в окрестностях Маласси. Вы мне сами об этом говорили. Это не так далеко. Один день понадобится на то, чтобы верхом на лошади съездить туда и вернуться в аббатство.
– И какова же будет его миссия?
Сестра-больничная вздохнула. Об этом она не имела ни малейшего представления. Но инстинктивно Аннелета понимала, что надо продолжать настаивать.
– Признаюсь вам, у меня нет мыслей по этому поводу.
– Аннелета, я не могу отправлять одного из наших людей, не уточнив, чего я от него хочу.
– Я прекрасно понимаю это, матушка… Мне хотелось бы узнать о малыше Тибо.
– Узнать? И это все?
– Это все. Я иду в дортуар.
Элевсию де Бофор охватило какое-то наваждение. Она, некогда избегавшая посещать тайную библиотеку, с какого-то времени чувствовала необходимость проверять книги каждый день, по нескольку раз в день. Ее толкала некая сила, которой ей нечего было противопоставить, ведь планы аббатства по-прежнему лежали в несгораемом шкафу. Убийца, если только она не было изощреннее, чем демон, не могла знать о существовании тайной библиотеки. Тем не менее аббатиса всякий раз приподнимала тяжелый гобелен и открывала дверь, ведущую в это место, которое притягивало ее и одновременно внушало ужас.
Элевсия посмотрела на масляный светильник, стоявший на ее рабочем столе. Тоненькое пламя не давало достаточно света, чтобы разогнать тени, сгустившиеся в библиотеке и, казалось, цеплявшиеся за полки, которые прогнулись под книгами, полными опасных откровений. Аббатиса быстро вышла в коридор и взяла один из смолистых факелов, освещавших его. Ей требовался мощный свет, чтобы просмотреть множество названий, вобравших в себя беспокойные истины.
