От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Вячеслав Алексеевич Никонов
Франция была предельно ослаблена войной. Национальный доход Франции был вдвое меньше, чем в 1938 году. «Железные дороги были практически заблокированы – из 12 000 локомотивов у нас осталось 2 800… На автодорогах были взорваны 3 000 мостов, из трех миллионов автомобилей осталось всего около 300 000 на ходу, а недостаток горючего превращал любую поездку в самую настоящую авантюру… Имеющиеся склады продовольствия, сырья, горючего, готовой продукции оказались совершенно пустыми», – писал де Голль.
Страна потеряла около 600 тысяч человек и испытала серьезные разрушения. В Нормандии и Гавре уцелело лишь 18 % зданий, в Кане – 27 %. Продовольственный кризис тянулся до 1947–1948 годов. Муку импортировали из США, но, якобы по ошибке переводчика, она оказалась кукурузной, и какое-то время французы довольствовались исключительно желтым хлебом из кукурузной муки.
Начались споры о характере политической системы страны. Предложения возродить институты Третьей республики в итоге были отвергнуты. Известный писатель и историк Андре Моруа объяснял почему: «Во-первых, потому, что исстрадавшаяся страна затаила злобу на тех, кого считала ответственными за свои страдания, и, казалось, желала что-то нового. Во-вторых, потому, что те люди, которые в Лондоне, в Алжире либо в сопротивлении внутри страны приняли на себя командование в таких опасных обстоятельствах, считали вполне законным сохранить за собой власть и теперь. Поэтому было решено, что Французской республикой будет управлять Временное правительство, будет назначено Учредительное собрание, а новую конституцию ратифицирует плебисцит».
Партии официально возобновили свою деятельность. Сам де Голль, представлявший себя единственным лидером всей страны, не хотел связывать руки партийными путами, а потому не создавал собственной партии и внешне не отдавал предпочтения ни одной из них. Без мощного центра притяжения в лице национального лидера политики разбредались по разным политическим квартирам, множа количество партий. Вместе с тем были и люди, именовавшие себя голлистами и готовые делать ставку исключительно на де Голля.
Восстановилась социалистическая партия (СФИО), возглавляемая Леоном Блюмом и Ги Молле. На левом фланге Рене Плевеном и Франсуа Миттераном была образована небольшая партия Демократический и социалистический союз Сопротивления (ЮДСР). Вновь заявило о себе одно из старейших объединений страны – Республиканская партия радикалов и радикал-социалистов, одним из лидеров которой выступал Пьер Мендес-Франс. В конце 1944 года была образована новая, христианско-демократическая партия Народно-республиканское движение (МРП) во главе с бывшим председателем эмигрантского Национального совета Сопротивления Жоржем Бидо и соратником де Голля Морисом Шуманом.
Правые партии – Демократический альянс и Республиканская федерация, – дискредитировавшие себя сотрудничеством с вишистским режимом, прекратили свое существование. На правом фланге их заменила Республиканская партия свободы (ПРЛ).
Крупнейшей силой выступала Французская коммунистическая партия (ФКП) во главе с Жаком Дюкло и вернувшимся из СССР Морисом Торезом.
Швейцарский историк Даниэл Гансер писал: «ФКП добилась огромного престижа и какого-то морального превосходства за то, что возглавила Сопротивление… Ее патриотизм был бесспорным… Соединенные Штаты, так же как и Великобритания, были против власти ФКП, которую они считали зависимой от решений, принимаемых в Москве… Нигде в Европе, за исключением Италии, коммунисты не были так сильны в послевоенный период, как во Франции. Руководство ФКП не планировало захватывать власть силой. ФКП правильно поняла, что она будет загнана в политическое гетто, а то и вовсе раздавлена американской армией, которая после освобождения все еще базировалась во Франции… Де Голль включил двоих коммунистов в свой новый кабинет министров, и в то же время в ноябре 1944 года ему удалось убедить сильную Армию сопротивления коммунистов Франции сдать оружие в обмен на обещание честных демократических выборов».
Муниципальные выборы весной 1945 года принесли убедительную победу Компартии, которая с 30 % опередила всех остальных. МРП оказалась второй с 15 % и социалисты – третьими с 11 %. Такой успех коммунистов еще больше озлобил де Голля и Запад в отношении СССР.
Франции уже обещали выделить в Германии зону оккупации, которую предстояло создать из части британской и американской зон. Но де Голль был недоволен тем, что решения об этом были приняты без его участия. Это стало причиной того, почему он медлил с выводом французских войск из захваченного ими в американской зоне оккупации Штутгарта.
Границы французской зоны оккупации были предметом переговоров на протяжении нескольких недель до и после капитуляции Германии. Де Голль требовал передачи Франции обширных территорий по обоим берегам Рейна в надежде позднее выдвинуть требование об аннексии части территории Германии.
Грю не комментировал эти предложения, ссылаясь на то, что американские планы в отношении западных районов Германии находились еще в стадии обсуждения. Хотя и американцы, и англичане склонялись к тому, чтобы не менять границу Германии на западе в угоду французским территориальным притязаниям.
Не были еще определены и границы французского оккупационного сектора в Берлине. Советское правительство дало на него согласие, но при условии, что сектор будет выделен из американского и британского секторов.
Спорным оставался вопрос, должна ли Франция войти в состав комиссии по репарациям. Сталин был против. Когда Стеттиниус попытался выяснить у Молотова на конференции в Сан-Франциско причину такой позиции, советский нарком ответил, что наше правительство не имело бы возражений, если бы тот же статус предоставили Польше и Югославии. Они отважно сражались, понесли огромные потери, так почему же им отказывать в праве на получение репараций? Американцам и британцам возразить было нечего.
28 мая Богомолов был приглашен на завтрак к французскому министру иностранных дел. Бидо рассказывал о своих впечатлениях от поездки в Сан-Франциско. Богомолов интересовался, как шли переговоры о франко-английском пакте взаимопомощи.
– Плохо, – ответил Бидо. – Иден уклоняется от серьезной беседы на эту тему, и дело не идет.
Неожиданно Бидо сменил тему и обрушился на де Голля – за его трудный характер, неловкую политику.
– Почему де Голль не принял предложение Черчилля и Сталина о трехстороннем пакте? Это было бы правильным решением, но в конечном счете еще придется вернуться к этому предложению, хотя бы и в худших условиях. Я не могу понять политику де Голля, который пытается играть на противоречиях между великими державами. Надо сохранить хорошие отношения со всеми тремя, и особенно с СССР. Англичане и американцы натравливают де Голля на Москву, якобы она против принятия Франции четвертой державой в систему «трех великих». Де Голль подпрыгивает до потолка от такой информации со
