Древняя Греция. От Геракла до Перикла - Андрей Николаевич Савельев
Быть может, Алкивиад всегда считал себя выше Афин, которые давно не были теми Афинами, которые расцвели при «старшей тирании» Писистрата. Алкивиад, действительно, по своим способностям мог быть лидером общеэллинского масштаба. Он с детства с готовностью исполнял общественные функции, получил прекрасное образование, был блестящим спортсменом и храбрым воином – причем сподвижником Сократа, который спас его от смерти в битве у стен Потидеи, а он потом спас Сократа в битве при Делии. Упряжки Алкивиада победили на Олимпиаде, заняв три первых места. После чего его популярность распространилась на всю Элладу.
А что, собственно, афинская демократия представляла для активного политика? Скорее поток абсурдных решений, доходящих до безумия. Одно из них коснулось лично Алкивиада. Против него и Никия возбудил остракофорию демагог с говорящим именем Гипербол. Он убедил афинян, что следует изгнать либо Алкивиада, либо Никия. Ибо они «стали слишком влиятельными», собрав вокруг себя соответственно сторонников и противников экспедиции на Сицилию.
Абсурдную форму демократии в данном случае Алкивиад и Никий обратили себе на пользу – в результате были изгнаны не они, а сам Гипербол. Причем, подтолкнув противников к некоему шаткому союзу, позволившему соблюсти баланс интересов. С этого момента остракофории прекращаются – абсурд стал слишком очевиден. Но не прекратился абсурд в иных формах. Никий смягчил свою позицию, присоединившись к Сицилийской экспедиции, возможно, зная, что его соперник Алкивиад не получит от нее той славы, на которую рассчитывал. Славу должен был снискать Никий. Его расчет оказался верен только в том, что он добился единоличного командования афинскими силами на Сицилии. Но через два года эти силы были разгромлены, а сам Никий, до этого не знавший поражений, казнен победителями.
Во времена Алкивиада Афины решили покорить нейтральный Милос. И так тяжко им было осаждать Милос, что после победы Афинское народное собрание очень демократично решило перебить все мужское население Милоса, а женщин и детей продать в рабство. Причем, включая тех, кто составлял проафинскую «партию». Это в высшей степени абсурдное решение приписывают Алкивиаду, но он не мог к этому иметь отношения, поскольку для его честолюбивых планов оно не имело никакой ценности. Если только его противники не выступали бы против. В этом случае Алкивиад был бы решительно «за». Но мы не имеем сведений о его позиции, а абсурдное решение «афинского народа» вписано в историю грязной страницей.
Столь же абсурдным было решение народного собрания Афин о руководстве Сицилийской экспедицией – из трех стратегов, которые были поставлены во главе, двое находились в жестоком противоречии: Алкивиад был яростным сторонником экспедиции, а Никий – противником, призывавшим к осторожности и предрекавшим провал предприятия.
Наконец, полным абсурдом был отзыв Алкивиада из экспедиции по подозрению в осквернении священных герм (изваяний Гермеса) как раз накануне отплытия флота к Сицилии. Хотя эта выходка могла быть предпринята только противниками экспедиции – чтобы охватившее афинян недоумение и стремление непременно разобраться и выявить виновников привело к задержке. Афиняне почему-то решили, что это была пьяная выходка молодежи, ну а инициатором такого рода выходок не смогли назначить никого, кроме Алкивиада. Якобы, несколько рабов и метеков видели, как Алкивиад и его друзья занимались осквернениям священных изваяний.
Алкивиад был блестящим оратором и мог все измышления опровергнуть, а флот, который он возглавлял, подкрепил бы его успех так, что уже никакие решения без Алкивиада в Афинах не принимались бы. Поэтому флот отправили в плавание, отложив судебную тяжбу. Флот отплыл. В Италии и на Сицилии начались успешные операции. И в этот момент за Алкивиадом послали специальный корабль, предложив явиться на судилище – без своих сторонников, без флота. Алкивиад на одной из стоянок вместе со своими ближайшими друзьями скрылся, а в Афинах его заочно приговорили к смерти и конфисковали все его имущество. Понятно, что и в очном порядке он получил бы такой же приговор.
Алкивиад
Объявившись в Аргосе, Алкивиад принял спартанских послов и пообещал помочь спартанцам своими советами. Как общеэллинский герой-олимпионик, Алкивиад был радушно встречен в Спарте. И дал спартанцам совет, который в итоге решил исход Сицилийской экспедиции Афин. Он предложил направить в Сиракузы небольшой отряд во главе с опытным полководцем Гилиппом. Именно этот отряд обучил граждан Сиракуз военному делу, их поражения сменились победами, и война завершилась полным уничтожением афинского войска вместе с кораблями. Столь же точный совет, как победить малыми силами, Алкивиад предложил и в отношении Афин. В результате спартанцы отказались от массированного летнего вторжения в Аттику, которую они могли разорять, но не умели взять афинских стен. Вместо этого была захвачена крепость Декелея, постоянно угрожавшая Афинам и связывающая ее силы.
В этот период Алкивиад стал истинным спартанцем, полностью переняв образ жизни спартиатов – коротко остригся, начал купаться в холодной воде и питаться традиционными спартанскими лепешками и кровавой похлебкой, которую с презрением отверг бы, если бы жил в Афинах.
Алкивиад мог считать себя выше не только Афин, но и Спарты. Но далеко не все здесь готовы были это принять. Алкивиад был втянут в родовую склоку, поскольку ему приписали соблазнение жены царя Агиса II, которая, якобы, родила от него Леотихида. Замысел получить сына-наследника престола выглядит абсурдным: если бы Леотихид был признан законным сыном царя, он получил бы царство, но это ничего не дало бы Алкивиаду. Если бы Леотихид не был признан сыном царя, то он не получил бы царства, и Алкивиад не имел бы никакой выгоды. В результате царь на словах не признал Леотихида своим сыном (ибо тот был зачат во время его отсутствия), а Алкивиад в Спарте оказался нежелательной персоной. Свидетельство о данной истории исходит от Плутарха, который склонен к путанице и выдумкам. Она может быть зеркальным отражением истории с другим Леотихидом, который жил почти за столетие до своего тезки и стал царем, убедив спартиатов, что его конкурент Демарат – незаконнорожденный.
Спарта уже без советов Алкивиада заключила союз с персидским царем Дарием II и в обмен на отказ от претензий на ионийские города греков получила средства для строительства флота, который в итоге и победил афинян на море. Алкивиад смог быть только успешным исполнителем этой стратегии – взбунтовал против Афин все ионийское побережье. Вот только возвращаться в Спарту уже не было возможности: там готовилось его убийство. И Алкивиад предпочитает снова сменить подданство – он становится советником персидского сатрапа Тисаферна.
Очарованный вновь перевоплотившимся Алкивиадом, восточный владыка принял его совет сократить помощь спартанцам и играть на балансе интересов между
