Ганс-Йозеф Ортайль - Ночь Дон Жуана
— Позволь мне, позволь!
Да Понте подошел к Иоанне и попытался обнять ее. Она все еще сопротивлялась, очень умело отклоняясь назад. Лоренцо попытался схватить ее покрепче, удержать и прижать к себе, крепко прижать это тело к своему. Затем стал медленно расстегивать платье. Его рука опустилась под тонкое кружево, и да Понте почувствовал кожу Иоанны. Пальцы медленно пробирались дальше. Одно плечо было обнажено. Да Понте поцеловал его. Затем его губы повторили очертания шеи. Сейчас упадет платье. Да Понте закрыл глаза и представил, что Иоанна уже была обнажена. Ее грудь, бедра… Лоренцо больше не владел собой. Все зашло слишком далеко — он полностью подчинился своему желанию наконец-то завладеть этим извивающимся и разгоряченным телом…
Одним сильным движением да Понте сорвал с Иоанны платье. Тут же он сам начал раздеваться, снял тяжелые сапоги и этот смешной костюм, который только мешал. Иоанна дрожала. Как прекрасно она дрожала! Такого с ней еще не случалось. Она была возбуждена. Да, Лоренцо чувствовал, как росло ее возбуждение под его настойчивыми руками. Руки стали двигаться быстрее, освобождая их тела от ненужной, мешавшей одежды. Еще одна рубашка, чулки. Прочь… Что случилось? Что с Иоанной? Что она собиралась делать?..
Иоанна закричала. Она закричала что было духу. Да Понте тотчас остановился и замер. Ему еще никогда не приходилось слышать, чтобы женщина так кричала. Это был пронзительный, стремящийся ввысь крик. Долгий и беспрерывный плач. Такой невыносимый, что да Понте даже не осмелился закрыть ей рот. Иоанна кричала снова и снова. Казалось, что она хорошо отрепетировала этот крик. Сейчас она выступала, кричала с закрытыми глазами… И конечно, кто-то начал стучать в дверь. Ворвался Паоло, этот глупый парень. Что он здесь забыл?
Паоло не колебался. Он схватил да Понте и швырнул его одним движением на пол. Затем набросился на него с кулаками. Господи, Лоренцо еще никто так не бил! Этот слуга сошел с ума! Он стучал головой Лоренцо о пол, лупил его кулаками в живот, рвал одежду. Видимо, Паоло собирался прикончить да Понте. Да, этот парень, не задумываясь, покончит с Лоренцо. Здесь, прямо во дворце. Тогда да Понте тоже громко закричал. Но его крик был совсем другим. Это был плач, бессильный, глухой плач! Придет ли кто-нибудь ему на помощь? Дикарь вскочил и схватил да Понте за шиворот, вытащил его из комнаты в коридор и бросил там, словно падаль, которую бросают на съедение бродячим псам. Все тело да Понте болело. Он до сих пор чувствовал на себе удары, из носа текла кровь. Кроме того, шумело в ушах. Шум не утихал, как будто стучали барабаны и кто-то продолжал бить его головой о каменный пол. Джакомо! Только Джакомо мог помочь Лоренцо. Наконец-то он появился в конце коридора в сопровождении толпы зевак. О Боже, неужели все увидят его в таком состоянии? «Уходите, возвращайтесь к своему десерту. Оставьте меня! Оставьте меня в покое!» Да Понте увидел, что Паоло вывел Иоанну из комнаты. Как она выглядела? Что с ней произошло? На ней была только нижняя рубашка, полностью разорванная. Иоанна распустила волосы, и они тусклыми прядями спадали на вспотевшее лицо. Ну нет, это не вина да Понте. Он тут ни при чем. Иоанна сама привела себя в такой вид.
Все молчали. Гости смотрели на эту ужасную, отвратительную сцену. Все подумают, что это он, Лоренцо да Понте, так оскорбил несчастное создание. Иоанна метила на кое-что другое, на его деньги — деньги за свое молчание. Да, речь шла о чем-то подобном. Да Понте хотел подняться, но его тело так сильно болело, что он не мог пошевелиться. Этот парень так жестоко избил Лоренцо, что тот не мог подняться без посторонней помощи!
Джакомо! Почему же он не бросился на помощь? Почему стоял вместе с другими, словно его взору открылась интересная картина? Наконец, Казанова подошел. Он приказал Паоло отвести Иоанну в кухню, где ее приведут в чувство. Зачем приводить ее в чувство? Зачем? Да Понте ничего с ней не сделал. Неужели Джакомо поверил этой проныре?
Паоло увел девушку. Иоанна закрыла лицо руками и жалобно плакала, словно да Понте собирался ее изнасиловать. А что происходило с ним? Лоренцо лежал полуголый на холодном каменном полу! О боже, у него совсем замерзли ноги. Брюки были так сильно разорваны, что, вставая, придется поддерживать их двумя руками. Как это могло случиться? Он действительно слишком много выпил и не мог вспомнить подробности. Последние несколько минут казались ему сценами из какого-то ужасного представления, и он, Лоренцо да Понте, случайно стал его участником. Кто-то навязал ему эту роль. Вокруг собралась публика, и кое-кто даже хлопал.
Казанова повернулся к зевакам и попросил их вернуться в салон. Не следовало поднимать шум из-за происшедшего и распространяться об этом. Казанова позаботится о да Понте. Да, он сам, его лучший друг, разберется со случившимся. Гости отвернулись, испытывая ужас и отвращение к этой сцене. Они возвращались к десерту, шептались и снова начинали хихикать. Теперь у них будет тема для разговоров. Они смогут вдоволь обсудить случай с синьором да Понте, польстившимся на одну из служанок!
Джакомо подал Лоренцо руку и помог подняться. Поддержал его. Затем они вдвоем медленно вошли в комнату Иоанны. Да Понте пришлось лечь: он был слишком слаб и не смог бы сидеть на стуле.
— Лоренцо! Что произошло? Ты в своем уме?
— Бестия! Она бестия, Джакомо! Дала мне свой ключ и заманила меня, соблазнительница! Хорошо же она поработала! Вселила в меня надежду, заманила, околдовала. И я не смог устоять и пошел к ней.
— Чтобы напасть на нее? Так поиздеваться над Иоанной?!
— Нет, я ничего не делал! Я хотел лишь поцеловать ее. Смешной, безобидный поцелуй. Обнять ее, быть нежным…
— Ты сорвал с нее платье, хотя она и отбивалась. Ты даже не обратил на это внимание. Нет, только не ты, Лоренцо да Понте! Как ты мог пытаться завладеть женщиной против ее воли? Это мерзко, Лоренцо. Это самое постыдное, что может совершить мужчина.
— Но, Джакомо, о чем ты? Ты ведь знаешь, как бывает: некоторым женщинам нравится сопротивляться.
Она тоже этого хотела. Вообще-то она именно так и хотела, поверь мне!
— Неужели тебе не стыдно? Ты говоришь так, словно я могу это понять? Я, именно я? Думаешь, что я смог бы совершить преступление, чтобы завладеть женщиной? Никогда, ни разу я не испытывал соблазна совершить подобное. И мне никогда не нужно было этого делать. Никогда. Я любил женщин. Ты понимаешь? Любил. Я служил им и любил их. Это вовсе не похоже на нападение! Хотя это в твоем стиле. Очень похоже на тебя и твоего Дон Жуана. Похоже на то, как ты заставляешь его покорять женщин: насильно, безыскусно. Ты вел себя так же, как и твой герой!
