Сокровища горы Монастырь - Михаил Иванович Ханин
Труп свинаря был обнаружен его собутыльником в его собственной хибарке. Без признаков насильственной смерти. Вскрытие показало, что Копченый отравился паленой водкой. Мы – тезка, Тихонович и я – не сомневаемся, что бутылку с паленкой ему подсунул Пельмень. Водился за ним такой грешок: торговать не только самогоном, но и паленой водкой.
Участковый, да и другие милиционеры вроде бы и согласны с нами, но никаких доказательств вины Мамочкина не нашли. На бутылке не обнаружено никаких отпечатков, кроме отпечатков пальцев самого покойного. Второй обыск тоже ничего не дал. Милиционеры не обнаружили в доме ни паленой водки, ни самогона, ни самогонного аппарата. Пельмень и на этот раз заблаговременно подготовился к их визиту.
Сам же он божился, что уже давно зарекся иметь дело с самогоноварением и алкашами вроде Копченого. Путные люди самогон почти не берут, а пьянчужки – только в долг и никогда не рассчитываются. Как тот же Копченый. А он не миллионер, чтобы заниматься благотворительностью. Свиней вот, коров завел. Все больше прока. Про паленку и вообще речи нет.
– Какую совесть надо иметь, чтобы торговать этой отравой? – возмущался приторно-сладеньким голоском Пельмень. – Люди, что вы творите? Опомнитесь!
Концов так и не нашли. Да сильно и не искали. Кому нужен какой-то занюханный алкаш? Зачем он вообще на белый свет родился, зачем?
Моя популярность в Тихоновке после извинений Ромео и отступных в виде конверта с баксами сильно возросла. Шесть дней назад к нам в лагерь пожаловали мой дальний родственник Сеня Рагожкин и его дружок Степка Загородин по кличке Димедрол, не так давно «наехавшие» на Гришу в «Эльдорадо». Они стеснительно попросили меня позаниматься с ними дзюдо или карате.
– Чтобы потом мне же и морду намылить? – понимающе ухмыльнулся я.
– Ты чё, Мачо! – засмущался Сеня. – Мы чё, не понимаем, что ли?
Поначалу я отнесся к этой идее скептически. Несерьезно как-то. Ведь за пару-тройку недель ничему такому нельзя научить и в хорошо оборудованном зале, а здесь… Тем более что мной уже понемногу овладело чемоданное настроение.
Но тут вспомнились слова Тихоновича о Яноше Корчаке, о спасении нации. Я вдруг ощутил какую-то не вполне понятную солидарность с педагогом и тоже почувствовал себя ответственным за будущее страны, этого Сени и ему подобных. С кем поведешься…
И я решился. В конце концов, любая самая длинная дорога начинается с первого шага. Сложнее всего было решить проблемы экипировки борцов. Дзюдога была только у меня (я прихватил ее с собой, намереваясь приобщить Виктора и Саню к борьбе) да у моих братьев – подарки им по случаю приезда.
Выручил нас Гриша. Он уговорил своего тренера выдать мне под его ответственность на две недели пятнадцать стареньких, еще советских времен, самбистских курточек. В знак благодарности я сфотографировался с ними, подарил им по автографу.
Место для тренировок подобрали на пляже. Чистый мелкий песочек заменил нам татами, а жгучие взгляды местных красоток подогревали энтузиазм моих подопечных.
Сеня со Степкой на радостях оповестили всех, что сам Мачо, обладатель черного пояса по дзюдо, чемпион Сибири и все такое, организует тренировочные сборы. На первую тренировку собралась чуть не вся деревня, в том числе дядька с теткой, Галочка, Зуев, Сухаревы, глава местной администрации Иван Николаевич Дробышев.
Это маленький, щупленький, лысенький и необычайно энергичный человечек. Он толкнул короткую зажигательную речь, подарил мне от имени земляков и под их аплодисменты книгу о Щебетовском районе, пожелал успехов в спорте и по жизни.
Начал я тренировку с короткого показательного выступления. Перевороты, сальто с пируэтом и без, ходьба на руках, шпагат, разбивание кирпичей, досок руками и ногами в прыжке. Потом пошли броски, болевые, удушающие приемы. Под самые бурные аплодисменты собравшейся публики.
После показательного выступления началась традиционная тренировка: построение (в шеренге, ожидая чуда и пожирая меня преданными глазами, стояло почти пятьдесят человек – перебор!), разминка до пота, элементы страховки, самостраховки, постановка и отработка простейших приемов в стойке и партере, спарринги и все такое. И пошло и поехало!
И Сеня, и Степка, и другие взрослые парни из числа моих учеников не были законченными отморозками, как показалось мне тогда в «Эльдорадо». В них бездна юмора, непосредственности, здравого смысла, своеобразного обаяния. Но парни были явно запущены и начисто лишены каких-либо нравственных ориентиров. Неужели в связи с реализацией планов А. Даллеса? А еще они озлоблены на страну, власть, не давшие им шанса занять достойное место в жизни. Люди без будущего, дети «реформ». Но хватит о грустном.
Во второй тренировке пожелал участвовать и Гриша. Захотелось юноше покрасоваться перед Надей и другими девчонками. Святое дело! Ударной техники у него нет никакой, зато борется как черт. Проиграть мне никто не считает зазорным: чемпион, черный пояс, кубки, медали и все такое.
А вот уступить пацану, в котором шестьдесят килограммов веса (ни кожи ни рожи!), здоровенным, отслужившим уже в армии парням ну просто даже как-то противоестественно. И лет, и силы, и роста, и веса намного больше, а вот устоять не могут. Ну, не получается у них устоять – и все тут! Только ноги в воздухе мелькают.
А уж его фирменные подсечка, «висячка», «спинка» со стойки и с колен даже у меня вызывают восхищение. Мужики из зрителей то и дело похлопывали одобрительно его по плечу, пацаны, женщины, девушки, особенно Надя, визжали, свистели, топали ногами.
– Во хвощ! Во веник! – изумлялся дядька. – Посмотреть не на что, а что вытворяет. Встретишь такого по пьяни.
Надя всю тренировку не просто отчаянно болела за Гришу, но и строила ему глазки, пыталась совратить его и все такое. Любопытно, она флиртует с ним от скуки в отсутствие Ромео или все же неравнодушна к нему? Юноша делал вид, что Надя для него пройденный этап, вчерашний день, не более того. Я чувствую, что это только хорошая актерская игра. А вот девушка повелась на нее, надула губки и домой отправилась под ручку с десантником…
Пару дней я помогал дядьке заготавливать сено. Вымотался вчера так, что
