Виталий Гладкий - Ассасины
Ни единый мускул не дрогнул на лицах юношей. Они молча поклонились Хусейну и вышли. Это был приказ, а приказы не обсуждают…
В дорогу Авар и Хасан отправились спустя два дня. За это время им подобрали добрых коней – помесь ахалтекинцев, которые не боятся палящего солнца и очень выносливы в длительных походах, и неприхотливых лошадок из кавказских гор, которые подобно горным козлам архарам, легко преодолевают горные препятствия, не обращая внимания на опасность, смело спускаются с отвесных горных круч и передвигаются по узкому серпантину горных троп у самого края пропасти. Одежду тоже дали дорогую и прочную, правда – неброскую. Из оружия у них были кинжалы, сабли, луки и копья. Легенда, которой молодые рафики должны были придерживаться, была простой и безыскусной, – они сыновья достаточно состоятельных родителей, которых позвал долг защитников родины от неверных, и они отправились в дальний путь, чтобы записаться в армию Салах ад-Дина.
Действительно, эта сказка была самой удачной. Многие молодые люди съезжались под Акру, где шли кровопролитные бои с франками. Так что подозрение могла вызвать только местность, откуда отправились в путь Авар-Абу и Хасан. В горах Сирии трудно было найти фанатичного приверженца египетского султана. Поэтому им пришлось сделать изрядный крюк, чтобы сказать постам Салах ад-Дина, что они жители Багдада, благо город юноши успели изучить досконально и знали в нем кое-кого из горожан. Так что поймать их на лжи было трудно.
Легенда была нужна им только для того, чтобы добраться до лагеря султана. А дальше придется назваться своими именами и сказать, кто они, откуда и по какому делу. Но это было смерти подобно. Зная, как относятся воины Салах ад-Дина к наемным убийцам, не раз покушавшимся на повелителя правоверных, новоиспеченные рафики очень сомневались когда-нибудь стать даи, тем самым получив доступ ко всем секретам Старца Горы. Авар был уверен, что их немедленно растерзают, едва узнав, что за птички прилетели в армию султана. Об этом он и сказал Хасану, когда они ехали по узкой горной тропе.
– Не хорони себя прежде времени… – Хасан хитро ухмыльнулся. – Главное для нас – пробраться неопознанными через все посты вне лагеря, а внутри мы подойдем к эмиру мамлюков, который и проводит нас к Салах ад-Дину. Посуди сам: какая польза будет султану от того, что его воины убьют каких-то безвестных фидаинов? Которые, между прочим, пришли к нему с миром и посланием от самого шейха аль-Джабаля. Прежде он должен выяснить, зачем нас послали. А уж потом… Будем надеяться на милость Аллаха. И не только…
– Что ты хочешь этим сказать?
– Узнаешь… в свое время.
На этом разговор закончился. Авар понял, что у Хасана есть какая-то задумка, способная спасти им жизни, и отстал от него. Пусть хорошо распланирует, вдруг и впрямь им удастся вернуться из пасти дэва живыми…
Акра все еще сопротивлялась. Франкам удалось сделать подкоп и наполнить его горючим материалом, который они затем подожгли, тем самым уничтожив куртину внешней стены. После этого крестоносцы хлынули в образовавшийся пролом, и хотя ничего они этим не достигли, потеряв при штурме сто пятьдесят человек убитыми и захваченными в плен, все равно радость осажденных была недолгой, потому что вскоре франки соорудили огромную башню высотой в четыре этажа.
Первый этаж был деревянным, второй – свинцовым, третий – железным, а четвертый – медным. Башня была выше городской стены, и на ней размещались воины и баллисты, метавшие дротки. Ее подкатили к стене таким образом, что между нею и крепостным валом оставалось расстояние не более пяти локтей. Это была большая неприятность. Крестоносцы получили возможность безбоязненно обстреливать осажденных из луков и арбалетов, а также в любой момент могли по перекидным мосткам перебраться на стены Акры.
Тогда осажденные начали забрасывать башню горшками с горящим земляным маслом, и так продолжалось днем и ночью – до тех пор пока башня не оказалась объятой пламенем. Этот успех компенсировал потерю корабля из Бейрута, который все так ждали.
Обозленные франки на следующий день начали энергичный штурм города, идя на него великими силами. Однако гарнизон заранее условился с султаном, что в городе забьют в барабан, когда враг пойдет в наступление. И когда раздались звуки барабанной дроби, армия Салах ад-Дина, оседлав коней, налетела на лагерь франков, ударив с тыла. Несколько храбрецов спрыгнули в траншеи, ворвались в шатры крестоносцев и похитили котлы для приготовления пищи, а также все, что там было ценного. Часть добычи, захваченной в лагере, была доставлена и султану.
Тогда король Англии передал через гонца послание, смысл которого заключался в том, что он желает встретиться с султаном. Салах ад-Дин тут же дал следующий ответ: «Королям не принято встречаться без достижения предварительных договоренностей. Ибо после того как они побеседуют и явят друг другу знаки взаимного доверия, естественного в подобных обстоятельствах, им будет зазорно воевать друг с другом. Поэтому совершенно необходимо сначала провести предварительные переговоры. И чтобы в качестве посредника между нами выступил надежный толмач, который объяснял бы каждому из нас слова другого. Как только будут проведены предварительные переговоры, встреча состоится, если такова будет воля Аллаха».
Встреча так и не состоялась, хотя Салах ад-Дин очень на нее надеялся, потому что король Ричард сильно заболел. Султан был разочарован и даже зол, что редко с ним случалось, когда в его лагерь наконец прибыли посланники шейха аль-Джабаля. Естественно, не открываясь, кто они и какая нелегкая принесла их под Акру. Конечно же, юноши, изрядно умудренные советами наставников и собственным опытом, не ринулись немедленно просить у султана аудиенцию. Особенно на этом настаивал Хасан. «Осмотримся, немного пообвыкнем в лагере, а там видно будет», – сказал он решительно, и Авар с ним согласился. Как гласит поговорка, кто в спешке садится на лошадь, долго на ней не усидит.
По дороге они сумели влилться в отряд из Синжара под командованием Мужахида ад-Дина Биринкаша. Султан вышел встретить эмира и оказал ему большие почести; он принял его в собственном шатре и осыпал знаками почтения, после чего отвел прибывшему отряду позицию на левом крыле армии. Это вполне устраивало хашишинов, потому что военные действия здесь шли вяло и у них было много свободного времени, которое почему-то очень нужно было Хасану. Он часто куда-то исчезал, и хорошо, что командиры пока не знали всех своих воинов в лицо.
Дело в том, что по мере продвижения к Акре любой отряд мусульман пополнялся новобранцами из других племен и народов; среди них были самые разные люди – ремесленники, дехкане, сыновья богатых землевладельцев и даже музыканты, которые у воинов ислама находились в чести. Бойцы из них преимущественно были никакие, но игрой на своих дудках, ребабах[99] и бубнах они скрашивали время отдыха.
