Экс на миллион - Greko
Мое внимание привлек оклик, нарушивший царившую досель тишину и заметавшийся между стен «Летучего голландца». Серьёзным достоинством его двора было отсутствие вони, которая чуть не снесла меня с ног на подходе к прежнему логову Пузана. Доходный дом — скорее, полуночлежка-полупансион — еще не заселили. На верхнем этаже продолжался монтаж кованых ограждений. Не понятно по какой прихоти архитектора верхний карниз опирался на изящные модерновые кронштейны. Их тоже не все установили. Но рабочих не видно. Только на третьем этаже люди Пузана. И — с моей позиции не разглядеть — на противоположной галдырейке сейчас должен уже стоять Володя со своими людьми.
— Устряпали вы дельце знатно. Да вот беда: всю ночь гребли, а лодку отвязать забыли. Где моя мотя⁈ Пришла пора поделиться, — выкрикнул Пузан так громко, чтобы подпольщики его услышали. — Тащи мешок.
Володя пререкаться не стал. Как и спрашивать, где Беленцов. Не торопясь и хватаясь одной рукой за перила, пошел по мостику. В другой он нес небольшой мешок. Оставил его точно на середине перехода, развернулся и пошел обратно.
Теперь пришла очередь Николы Мокрого. Именно блондинчика отправил Пузан за своей долей, выросшей вдвое. Ну, так он себе придумал, дурашка. Я пытался его выцелить через оптику. Увы, тщетно. Его прикрывал знакомый брат-близнец успокоенного мною громилы. Я пренебрег возможностями шнелера и плавно потянул основной спусковой крючок.
Раздавшийся выстрел разорвал утреннюю тишину просыпающегося города. К его звуку тут же добавились резкие хлопки маузеров. Замерший было Никола пошатнулся, наткнулся животом на перила мостика, перевалился через них и с громким криком обрушился вниз. Секундами раньше громила, который стал моей целью, расстался с мозгами, если они у него имелись. Свалился кулем набок, открывая мне новые объекты для атаки.
К моему расстройству, воры сориентировались быстро. Потеряв нескольких товарищей, выбитых прицельным огнем из маузеров, уцелевшие пригнулись, скрывшись от меня за перилами. Попытались огрызаться, но довольно бестолково. Высовывали руки с наганами над оградкой и разряжали барабаны не по нападавшим, а просто в их сторону.
Боевики-подпольщики действовали куда грамотнее. Каждый из них поодиночке ничего из себя не представлял, кроме товарища Володи. Но сбившись в стаю, они совершенно преображались. По моему совету, залегли на галдарейке, просунули стволы сквозь прутья перил и открыли огонь на подавление. К пистолетному лаю добавились металлический звон от попадания пуль в кованые столбики ограждения и крики сраженных воров.
«Золоторотцы» оказались в западне. С галдарейки не было иного хода — только через ярус, занятый боевиками. Им не оставалось ничего другого, кроме как укрыться в квартирах, двери которых выходили на галерею. Или попытаться воспользоваться пожарной лестницей. А тут я сижу, злобный ждун. Приходи, кума, любоваться!
(Дом-корабль с галдарейками в Зарядье. Кадр из кинофильма «Стачка» С. Эйзенштейна)
Так никого и не дождался. Не решились воры воспользоваться очевидным путем к спасению. Раз гора не идет к Магомету, Магомет по имени Вася идет к горе. Винтовку за плечо, перебежать от левого к правому крылу Дома-корабля, зацепиться за порыжевшую ступеньку трапа, и возносимся в небеса, перебирая ручками. В наступившей вдруг тишине: боевики перестали стрелять, не видя доступных целей.
«Я узнал, что у меня есть огромная родня: и тропинка, и лесок, в поле — каждый колосок…», — эти строчки не могли не прийти мне в голову. Уж больно ситуация схожая с Балабановским Братом, когда он топал на верхотуру небоскреба. Лишь метод подъема и его дистанция отличались. И, конечно, я карабкался вверх, пользуясь лишь одной рукой. В другой я сжимал браунинг, нацеленный на открытый торец галереи третьего этажа.
Пистолет не пригодился. Вскарабкался. Выглянул, осторожно приподняв голову над бетонным полом галдарейки. Какая прэлэсть! Воры изначально сгрудились на том участке яруса, который имел восходящий от меня наклон. И уцелевшая парочка, прятавшаяся за телами товарищей по несчастью, оказалась у меня как на ладони. Я сдернул винтовку с плеча. Удобно ее устроил на твердой опоре. Бах! Первый пошел! В царство небесное, конечно.
Второй мгновенно оценил новую угрозу. Пузан — ну кто бы сомневался, что он самый живучий? — на четвереньках рванул вглубь галереи, пока я передергивал затвор. Скрылся от моих глаз за переломом, который образовывали наклонный и прямой участки широкого пандуса. Но не получилось у него уйти безнаказанным. Кто-то из боевиков заметил тень, мелькавшую за перилами, и исполнил почти «золотой» выстрел. Главвор, прежде чем исчезнуть из моего прицела, громко закричал подраненным зверем. Пуля в задницу или в бедро — это больно.
Я выбрался на пандус. Винтовка прижата к плечу, ствол наведен на галерею, ноги полусогнуты.
— Изя! — окликнул поднявшегося за мной парня. — Руку мне сзади на плечо, и смотри кругом в оба глаза. За тобой тыл и противоположная сторона. Хоть там и наши, но всякое бывает.
Мы двинулись вперед гуськом.
— Свои! Свои! — заорал я что есть мочи, чтобы избежать дружественного огня от боевиков.
— Принял! — откликнулся Володя. — Помощь нужна?
— Держите мостики под прицелом. Сам справлюсь.
Продвинулся до пятерки тел, подстреленных во время короткого огневого контакта. Парочка моих в добивании не нуждалась. Насчет оставшейся окровавленной тройки я не был уверен.
— Изя! Если кто-то из них жив, нужно дострелить. Нам неожиданности не к чему, — сказал я, не отрывая глаз от места, за которым скрылся Пузан. — Справишься?
Хлесткий выстрел за спиной стал самым убедительным ответом из всех возможных. А звук рвоты подсказал, что роль палача Изе далась нелегко.
— Все? Оклемался? — уточнил я, когда Изя перестал блевать.
На мое плечо легла его рука — значит, готов. Но я ее стряхнул.
— Сейчас сделаем иначе.
Сорвал с головы кубанку, нацепил ее на ствол, задрав его чуть выше головы, и медленно двинулся вперед. С той стороны, где исчез Пузан, могло показаться, что кто-то поднимается. Ожидаемого выстрела не последовало.
Вернул кубанку на место и, снова выставив винтовку вперед, прижавшись к стене дома, поднялся по пандусу. Он был пуст. Лишь полоска крови показывала дверь, за которой исчез Пузан. Она вела в одну из незаселенных пока квартир. На сером бетоне валялся наган с откинутым барабаном.
«Вот же гадство! Штурм замкнутого помещения без свето-шумовой гранаты, без дробовика — что может быть хуже? Брошенный револьвер ничего не доказывает. А
