М. Маллоу - Пять баксов для доктора Брауна. Книга 6
— Ну вот что, милый, — сказала тетя Элизабет, — пойдем-ка.
— Э, нет, — пробормотал Ральф.
— Э, да! — передразнила тетя. — Я сказала, пойдем!
— Не надо, я сам.
— Не начинай, пожалуйста. Я знаю, что значит твое: «сам!» Ральф, ей-богу! Ты же не маленький мальчик!
Она попробовала схватить племянника за рукав, но Кеннел увернулся. Тетушка попыталась снова. Ральф отступил за раскладной стол, обошел его кругом, потом развернулся и побежал. Миссис Кеннел пробормотала неприличное слово и кинулась за ним.
— Es wird Brand! У него будет гангрена! — возмутился Засс и тоже бросился в погоню. Эдна Вандерер выскочила из своей палатки.
— Дайте мне! — крикнула она. — Я его уговорю!
— Возьми, если хочешь! — огрызнулась тетка. — Он бегает, как конь!
— Ай, шайтан, — с уважением сказали феллахи, наблюдая, как бегает Ральф.
Миссис Кеннел остановилась.
— Милейший, вы! Эй! Как вас там!
Она показала феллахам на своего племянника.
— Вы что, не видите, любезный? Поймайте его!
То ли никто из феллахов ее не понял, то ли ее не хотели понимать, но все они остались равнодушно наблюдать за происходящим. Зато кинулась за Ральфом Эдна.
— Мистер Кеннел! Стойте! Дайте мне! Вам не будет больно, мистер Кеннел!
— Ты с ума сошла! — заорал дочери Вандерер. — Кеннел, стоять! Стоять, говорю вам!
Но молодой человек и не подумал откликнуться. Эдна бежала за ним. Следом устремились остальные.
— Ловите его! — кричала на бегу миссисс Кеннел. — Тюфяки! Бестолочи! Лентяи!
Началось светопреставление. Ральф Кеннел петлял, как заяц. Он метался из стороны в сторону, прятался за лесами, приседал за горами песка и щебня. Следом бежала тетушка Элизабет. За ней Эдна — причем, было не совсем ясно, догоняет ли она Кеннела или сама убегает от отца. За Вандерерами бежал Засс с аптечкой. Позади топала охрана.
Адвокат развивал неплохую скорость, и Кеннелу пришлось применить некоторые усилия, чтобы оторваться. Он спрыгнул в квадратную дыру раскопа, когда Засс уже протянул руку. В душной темноте подземного хода Ральф как ни в чем ни бывало спустился по ступеням и был, наконец, настигнут. Снаружи доносились возгласы: тетя Элизабет, не стесняясь в выражениях, крыла Лоу и Хэтфильда.
* * *В ночь на 26 декабря 1925 года профессор Кейн уволил своего ассистента.
— Это переходит все границы мыслимого! — восклицал он, тряся своей седой головой с безумным креном на левую сторону.
Когда ваш ассистент угоняет грузовик находясь под действием египетского гашиша, и тем ставит всех в неудобное положение, потому что сегодня экспедиция в полном составе собиралась в гости по приглашению доктора Филипса, который, между прочим, уезжает завтра утром, в этом еще нет ничего фатального. Когда этот бестолковый молодой человек забывает поставить грузовик на тормоз и тот съезжает в лагерь, устраивая там панику, это все еще можно простить. Но когда этот ассистент не в состоянии вовремя вскочить в кабину, чтобы грузовик не успел смять палатку с плодами вашего уникального открытия — это находится за гранью человеческого. Да-да, за гранью человеческого!
Миссис Кеннел хохотала, как гиена: когда в праведном негодовании швырнула в костер отобранный у племянника гашиш; когда Вандерер в бешенстве бежал за грузовиком, который вел Ральф, и особенно, когда лагерь осадили лысые египетские мау. Куда ни ступи, везде по песку валялись голые кошки. Они издавали неприличные вопли, набрасывались на любые встречные ноги, не давали прохода, сладострастно выгибая спину и вытираясь о ваши лодыжки, а затем начинали вести себя так непристойно, что просто никаких слов не находилось.
Тетушку также очень насмешило, когда нанюхавшийся дыма Засс полез целовать ей ручки. Она только хихикала, сидя на складном стуле, и грозила пальцем своему племяннику. Но затем оказалось, что лысые кошки уделяют миссис Кеннел повышенное внимание. Никто в лагере не пользовался таким их расположением, как тетушка Ральфа. Мало того, к ней намертво пристали мужчины — Засс с любезностями и злой, как собака, Вандерер. Завидев старую даму со следующими по пятам кавалерами, мау оставляли свои оргии. Они собирались перед любезничающей тетушкой, искательно заглядывали в глаза, трогали лапкой край ее юбки и старались дотянуться до сумочки. Сначала тетушка шутила, затем мило отмахивалась, затем была вынуждена отмахиваться несколько активнее, а под конец бросила мужчин и попыталась спастись от назойливого благорасположения в своей палатке. К несчастью, пытаясь обойти банду лысых разбойниц, которые так и лезли под ноги, миссис Кеннел споткнулась. Маленькая дамская сумочка шлепнулась на песок и вмгновение ока была растерзана: вещи рассыпались, шелковая подкладка вывернулась и явила миру фурор.
Смеялись феллахи.
Ржали Лоу с Хэтфильдом.
Вытирал детские слезы Засс.
Смеялась горничная тетушки Элизабет, которую Ральф тут же отправил в палатку к мисс Вандерер — Эдна проснулась и проявляла недоумение.
Даже Вандерер, уже охрипший от воплей, зашелся хохотом, хлопая себя по ляжкам.
— Banger! Dies ist ein banger! — говорил Засс, показывая пальцем. — Это сосиска, фрау?
Миссис Кеннел дала ему пощечину.
— Старый дурак!
Потом развернулась на сто восемьдесят градусов и дала вторую пощечину — хохочущему племяннику.
— Меня-то за что! — возмутился тот.
— Болван! Молчать! — и миссис Кеннел, шумя юбками, исчезла в своей палатке.
И тут из палатки профессора раздался ужасающий вопль.
— Погибли! Погибли! Их больше нет! Кончено!
Профессор Кейн кричал, плакал и таскал себя за волосы.
Мау пожрали мышей: Неферт, за ней Лейлу, Кати и Мукарамму — его любимиц. Все достояние профессора, которое не было сожрано мау, разбежалось. Лысые чудовища бродили вокруг разбитых клеток, ходили по столу, катались по раскладным койкам. Они разодрали москитную сетку, выразили свое презрение к профессорской обуви и опрокинули чернильницу прямо на последние записи — единственное уцелевшее доказательство его открытий. Кейн был совершенно прав: его карьера погибла.
* * *Наутро обстановка была еще та. Эдна за завтраком бросала вопросительные взгляды на отца. Вандерер с ней не разговаривал. Он косился на тетушку Элизабет. Тетушка притворялась, что она ничего не замечает, но чем больше она старалась, тем хуже у нее выходило. Зассу всерьез угрожало косоглазие: он одновременно умильно смотрел на миссис Кеннел и сверлил взглядом Ральфа.
Короче говоря, настроение было удручающим.
Подул слабый ветер. Насыпало песка в тарелки и кувшин с прохладительным.
