Луи Буссенар - Капитан Сорвиголова
— Что там еще? — крикнул майор, возбуждение и гнев которого все возрастали.
Но тут из повернутой к англичанам стены резервуара взметнулись столбы белого дыма, и под грозный аккомпанемент оглушительных взрывов каменное ограждение, веками выдерживавшее мощный напор дождевой влаги, рухнуло в нескольких местах на протяжении ста двадцати метров. Через пробоины ринулись стремительные потоки и с громоподобным гулом устремились вниз по склону, взрывая на своем пути землю, увлекая камни, опрокидывая палатки, унося фураж и заливая склады оружия.
— Спасайтесь! Спасайтесь!.. — вопили солдаты, охваченные ужасом при виде леденившего душу зрелища.
Даже находившиеся на взгорье орудия, зарядные ящики и артиллерийские повозки в любую минуту могли быть затоплены. Напуганные лошади громко заржали и, сорвавшись с привязи, понеслись в открытую степь.
Вздыбившаяся волна смыла последние остатки стены. Образовавшийся гигантский водопад шириною в полтораста метров быстро превратил веселую долину в бурную реку.
Непоправимая катастрофа! Уничтожен бассейн Таба-Нгу, безвозвратно утрачены запасы бесценной жидкости. А посему этот пункт потерял стратегическое значение.
То было подлинное бедствие для всей английской армии и, в частности, для майора Колвилла, которому доверили охрану этой местности. Взрыв резервуара задевал самолюбие командира и бросал тень на его воинскую честь.
Колвиллу не оставалось теперь ничего иного, как отступить перед потоками все прибывавшей воды. Солдаты, опасавшиеся новых взрывов и обезумевшие от страха, бежали без оглядки. Но не все: некоторых задавила рухнувшая стена, другие, унесенные, как жалкие щепки, стремниной, погибли в пучине. Потери составили человек пятьдесят.
Однако майора куда больше беспокоила непонятная задержка отряда улан, посланного на поиски бурских пастушек. Все мысли этого маньяка вертелись вокруг дерзкого ответа, начертанного на его объявлении неизвестной рукой. И ужас его все возрастал по мере того, как он вспоминал находчивость, смелость и сбивавшую с толку ловкость своего невидимого, но вездесущего врага, который неотступно преследовал, унижал и позорил его, и все это с безнаказанностью, способной довести человека до исступления. Солдат, потеряв голову, не знал, что ему делать, что предпринять.
Обоснованно или нет, но Колвилл полагал, что бурские пастушки кое-что знают обо всем этом и, может быть, наведут его на след. И ждал посланного за ними сержанта с явным нетерпением.
Между тем доносившиеся издалека выстрелы прекратились, и майора бросило в дрожь, когда он подумал, что эта стычка могла оказаться роковой для посланных им солдат.
Рев водопада заглушал все остальные звуки в долине. Лишь изредка доносились призывы тонувшего человека о помощи или предсмертное ржание коня.
Внезапно на горизонте показались силуэты трех всадников, быстро приближавшихся на рысях. Кто они? Может, уланы? Но у них не было пик. Да и солдаты ли это? Конечно же нет: хотя и ехали они верхом на полковых конях, в глаза не бросался цвет хаки.
Когда всадников уже можно было разглядеть, майор с подчиненными буквально остолбенели при виде нелепого маскарада. Не случись это при столь трагичных обстоятельствах, появление несуразного трио заставило бы расхохотаться даже англичан — людей, как правило, подверженных сплину[122].
То были три обряженных в женское платье кавалериста. Их упиравшиеся в стремена ноги были босы, торсы затянуты в корсажи, головы украшали неописуемые шляпки, а кое-как напяленные юбки развевались по ветру.
И никаких следов сержанта и остальных семи солдат уланского отряда!
ГЛАВА 2
Герилья. — Чистейшее безумие. — Двоюродные сестры Поля. — Шутка капитана Сорвиголовы. — Поспешное бегство. — Уланы. — Снова смерть. — Пленники. — Переодевание. — Поклон майору Колвиллу.
После капитуляции армии Кронье действия буров приняли совсем другой характер. Они отказались от нанесения противнику мощных ударов крупными войсковыми соединениями. Республиканские армии были разбиты на мелкие отряды, и генералы кончили тем, с чего им следовало бы начать, — герильей.
Герилья — это удары, неустанно наносимые врагу неуловимыми подвижными отрядами. Партизаны нападают на обозы и отставших солдат, взрывают железнодорожные пути, уничтожают телеграфные линии, перехватывают разведчиков, налетают, как рой ос, на воинские эшелоны, отрезают войска от продовольственных складов, держат противника в постоянном напряжении, изнуряют голодом солдат и коней и совокупностью всех этих действий причиняют тяжкий урон неприятельским армиям, ряды которых тают с каждым днем. Только благодаря войне подобного рода испанцы сумели справиться с закаленными в боях войсками Наполеона, которые одержали немало блистательных побед над знаменитейшими полководцами того времени и разбили несколько европейских коалиций.
В искусстве нанесения дерзких ударов и внезапного нападения Жан и его молокососы не знали равных. И когда командир юных партизан явился к генералу Бота за очередным заданием, тот немедля решил использовать замечательные способности Сорвиголовы с наибольшей пользой для дела. Но, к несчастью, сорванцы были раскиданы по всем фронтам, и группа Жана состояла теперь всего из трех бойцов: самого капитана, лейтенанта Фанфана и рядового Поля Поттера. Два офицера, чтобы командовать войсковым соединением, — это еще куда ни шло, но один солдат никак не мог составить целого отряда.
Генерал Бота обещал отважному разведчику обратиться ко всем командирам с просьбой предложить находящимся в их распоряжении молокососам немедленно вернуться к своему капитану. Учитывая подвижность бурских отрядов, можно было надеяться, что юнцы соберутся дней за десять. Но Сорвиголова не мог примириться с бездеятельностью даже в течение такого срока и просил дать ему пока хоть какое-нибудь поручение.
— Но у меня нет для вас ничего подходящего. Не забывайте, вас всего-навсего трое.
— А вы подумайте, генерал. На войне всегда найдется что-нибудь особо трудное и не терпящее отлагательства.
— Если бы в вашем распоряжении находилась сотня молокососов, я поручил бы вам взорвать водохранилище Таба-Нгу.
— Но, генерал, я берусь это сделать с помощью Фанфана и Поля.
— Бассейны охраняет тысяча англичан. У них кавалерия, артиллерия, пехота, — возразил Бота.
— В таком случае сто человек скорей помешали бы мне. Мы вполне справимся втроем, даю вам слово.
