Советское – Лучшее! - Алекс Бертран Громов
Это иллюстрация реальности, а не выдуманных «страшилок» о Советском Союзе, где якобы гнобили западную музыку, рок-группы, джаз. И исходило все это якобы от комсомольских и партийных органов. На дискотеках поначалу стопроцентно звучала иностранная музыка. И никого это не смущало. Важен был контекст, в котором это все звучало, грамотное преподнесение – карнавальное действие – и грамотный комментарий. Диско-клуб «Ренессанс», безо всяких указаний сверху, самостоятельно, первым стал искать и вставлять в свои программы отечественную музыку. По телевидению показали музыкальный фильм «31 июня» с музыкой А. Зацепина. На диско-музыку она слабо походила, но для дела продвижения отечественной музыки – годилась. Надо же было с чего-то начинать. Я нашел телефон, дозвонился и взял интервью у Александра Зацепина. Попросил у него записи. И он дал, сам переписал и передал безвозмездно все свои записи. И мы их отдельным блоком на 40 минут стали вставлять на своих дискотеках, смонтировали песни с интервью, с визуальным рядом – фото А. Зацепина, его студии. Это поначалу вызвало у публики шок. Все привыкли, что советская музыка вторична, не танцевальна и вообще – моветон. «Западнизм» въелся уже тогда в сознание (особенно столичной, городской молодежи) прочно. Авторитеты только «забугорные», свои – «отстой». И надо было иметь определенное мужество, дабы не оказаться освистанным из-за включения в свои программы отечественной музыки. А такое случалось: публика прекращала танцевать, начинала свистеть и требовать привычную западную танцевальную музыку.
Для того чтобы не попадать в ситуацию, когда публика диктует ведущему свои вкусы, надо обладать знаниями по психологии восприятия, психологии толпы. Каждый раз мы имели дело с новым составом публики, и расслабляться никогда не приходилось. Очень важно было общее взаимодействие всей команды: звука, света, визуального ряда и, конечно же, работы ведущих (у нас, как я уже писал, было одновременно не меньше двух, были эксперименты и с тремя-четырьмя «диск-жокеями»). Задача всегда стояла из непростых – превратить «толпу» в организованную публику, в соучастников единого действа.
За всю историю диско-клуба «Ренессанс» ни одного прокола не случилось.
В МГУ под опеку нас взял в конце концов комитет комсомола (он был на правах райкома, поскольку членов комсомола в университете было поболее, чем в ряде городских районов, не говоря уж о сельских). Не обошлось без курьеза. Секретарем комсомола МГУ тогда был Сергей Никитин (не надо путать с бардом), аспирант философского факультета в ту пору. Мы жили с ним на одном этаже в «высотке» и регулярно общались. И у меня, и у него росли дети-погодки, общались мы с ним как отцы, регулярно выгуливавшие своих детишек в скверике. Жены общались регулярно по поводу лечения детишек. Я даже не знал, что Сергей – первый секретарь комсомола МГУ. Знал, что он аспирант с нашего факультета, а я старшекурсник. Как-то он спросил меня, встретив в коридоре: «Твоя жена как-то обмолвилась, что ты какое-то отношение имеешь к дискотекам».
– Ну да. А что?
– Да мне наперебой в райкоме, горкоме постоянно говорят, что у нас в МГУ есть какая-то крутая дискотека. Какой я молодец, что такое создал. Даже в ЦК говорят, что не только слышали, но и видели. Они у них уже выступали. Ты, случайно, не знаешь, кто это такие, где их найти.
– Ну у нас на каждом факультете уже появляются, особенно у «естественников».
– Да я все комитеты обзвонил по факультетам, никто ничего.
– А может, название есть или какие-то имена?
– «Ренессанс» вроде…
И я начал громко смеяться, аж до слез.
– Сереж! А зачем тебе, аспиранту, искать какую-то дискотеку?
– Так я же секретарь комсомола.
– Нашего факультета?
– Нет, МГУ.
Тут уже у меня глаза на лоб полезли.
– А я записывался несколько раз на прием, и все никак.
– А по какому вопросу?
– Так «Ренессанс» – это я.
Тут «отвисла челюсть» у Сергея…
Процесс пошел. Комитет комсомола решил вопрос с постоянной площадкой. Это был филиал ДК МГУ в Доме студентов на Вернадского, тогда только введенный в эксплуатацию.
– Сергей, приходи на дискотеку, с женой. Моя посидит с детьми. Сам составишь представление, не со слов.
Пришел.
– Ну, как тебе?
– Жена в восторге, а чего-то… Не определился. Я, собственно, на дискотеках и не бывал… – понял: сказал, чтоб не обидеть.
Через некоторое время Сергей зашел ко мне.
– Тут к нам приехали делегации студентов из ведущих университетов Европы. И из соц-, и из капстран. Просятся на дискотеку. Я и так их отговаривал, и этак. У них же это давно, и уровень техники… Куда нам до них? А они ни в какую. Я их приведу?
– Да нет вопросов. Приводи. Пусть с нашими пообщаются. Тем более, у нас тоже полно из разных стран студентов.
Центр Москвы в советское время
К тому времени мы опробовали включения в канву программы показов кинороликов. Нашли замечательный мультфильм «Фаэтон – сын Солнца» и вставили его посреди слайд-шоу. Зал был оборудован стационарными киноаппаратами, и мы решили их задействовать. Эффект был потрясающий. Среди статичных фото вдруг началось стремительное действо – огненная колесница неслась навстречу солнцу, сгорая в его пламени. И все это под пронзительную, бешеного темпа музыку. У нас была танцевальная группа, группа пантомимы под руководством А. Пепеляева. Грамотно подключали мощный стробоскоп… Зал неистовствовал…
Поутру стук в дверь. На пороге Сергей Никитин. Какой-то взбудораженный, взвинченный.
– Юра, сможешь сегодня прийти в комитет? Я бюро срочно собираю.
– Ё-ё-ё! Настучали…
– Да нет! Мы помочь.
– Значит, точно… Настучали… Вот неймется кому-то….
К 10 утра я был у кабинета первого секретаря, готовый к отпору наветов и поклепов на наш славный коллектив.
Бюро комитета комсомола МГУ было в недоумении, по какому событию их собрали столь экстренно.
Слово взял Сергей Никитин.
– Товарищи, под нашей эгидой в университете сформировался замечательный коллектив – диско-клуб «Ренессанс», который ведет большую культурно-просветительскую работу среди молодежи.
