Кесарь - Даниил Сергеевич Калинин
- Други!!! Слово о кесаре желаю молвить!!!
- Говори!
- Пусть говорит!!!
Очередного клича провокатора разобрать в общем шуме я не смог – но вышел именно с той стороны, откуда доносился его голос… Вскинув руки, призывая людей замолчать, я дождался, когда все вопли, наконец, смолкнут:
- Братцы, князя сегодня ранили – и все ваши «головы» да старшины были в его шатре. Они все знают! Но князь жив!!!
- Молчат!!! Молчат!!!
- Никто не сказал!
- Жив?
- Жив!!!
- Так почему все молчат?!
- А молчат потому, что приказано было не распускать слух, покуда доподлинно не узнаем, кто убивцев послал!
Я вновь взял слово, невольно подавшись спиной к стрельцам, отступая от напирающей толпы – да пытаясь разглядеть среди ратников человека, активно пробивающегося вперед… Впрочем, на подобное теперь решится только самоубийца.
Или отчаянно храбрый провокатор, коий будет до последнего раскачивать конфликт...
- Вернитесь к своим «головам», спросите у них о том, что случилось в шатре князя – и кто убил татя, поранившего кесаря отравленным клинком! Но я уже сейчас вам все обскажу – это я убил! И уже изловил всех, кроме одного вора! Двух лихих людей, прикинувшихся лекарями, так и вовсе живьем взяли – уже сегодня запоют в руках катов, все выдадут!!!
Толпа вроде притихла – но я заметил какую-то возню среди обступивших меня ратников…
- Потому не верьте зачинщикам, не просто так кричат! Среди них – последний-то тать и есть!
Ну давай, давай – вот он я, твоя наживка, твой живец… Убийца твоих братьев по ордену! И последний шанс спровоцировать толпу, бросить на воев Жеребцова – пальнув в меня с криком «бей немцев», да толкнув пару ратников прямо под бердыши стрельцов … А уж там, коли зачнется бой, все еще можно улучшить момент, чтобы ворваться к Михаилу в избу!
Конечно, на такое решится только отчаянной смелости – и одновременно с тем фанатично настроенный человек. Но как я понял по событиям последней ночи – иезуитам не занимать ни того, ни другого… Нам еще повезло, что с «первого захода» они сделали ставку на отравленное вино, а в шатре «страховал» только один убийца. Видимо, не хотели привлекать к себе внимание и надеялись, что сработает именно яд…
Вот он!
Действительно смазливый, с высоким лбом и аккуратно постриженной бородкой иезуит (скорее всего, именно «Антоний») целеустремленно пробился сквозь толпу, следуя именно в мою сторону. В свете нескольких ярко пылающих костров, разведенных рейтарами, мне удалость рассмотреть его сосредоточенное лицо – да обещание скорой смерти, застывших в темных глазах…
Я рванул пистоль из-за пояса – и обступившие меня вои невольно шарахнулись назад, толкнув рвущегося ко мне «Антония»… Последний уже вскинул пистоль, опережая меня как минимум на пару секунд – но грохот выстрела иезуита заглушил его чересчур поспешный крик:
- Бей немцев!
Голос ассасина сорвался от напряжения – а пуля зацепила мой бок по касательной, лишь вырвав клок ткани из тягиляя, да звякнув о кирасу. Ведь в момент выстрела руку иезуита невольно отвели в сторону, едва не сбив его с ног… Вскрикнул раненый рикошетом стрелец – а я, опустив пистоль (Антоний уже рванул назад, пытаясь растолкать людей), насколько возможно громко завопил:
- Держи убивца! Это он, тать – уходит!!!
…Н-да, иезуит переоценил свои силы; спровоцированный моими откровениями, он действовал слишком рискованно, необдуманно, полагаясь лишь не везение. Впрочем, у него был шанс – по крайней мере, до выстрела точно был… Но и я недооценил то напряжение, что фрязи сумели закрутить в душах ратников – не дав «Антонию» пройти и десяток шагов, вои повалили его наземь, и начали ожесточенно топтать отчаянно закричавшую жертву!
Так что когда мы со стрельцами сумели пробиться сквозь толпу, чтобы растолкать вошедших в раж воев, моим глазам предстало лишь кровавое месиво из тела итальянца, буквально закатанного в толщу спрессованного снега…
Н-да… Прошло уже пять дней с тех пор, как состоялось покушение на Михаила Васильевича. Великий князь, слава Богу, идет на поправку; он пришел в сознание и начал отдавать приказы уже на второй день после покушения. И естественно ему доложили все подробности несостоявшегося убийства… А также о том, кто в Москве за всем стоит.
Впрочем, кесарь остался верен себе – вначале спасение Родины от воров и польских интервентов, а затем уже и «внутрисемейная» разборка... Так что пока о предательстве Дмитрия Шуйского в войске знает лишь очень малый круг близких к Михаилу офицеров.
Увы, но и в борьбе с интервентами и ворами не все так гладко, как хотелось бы. Сапега то ли узнал, что кесарь ранен, то ли кто предупредил его о плане Михаила скорым маршем выдвинуться к Дмитрову и осадить его, заодно перерезав дорогу из Тушино. И к сожалению, когда Делагарди еще только выступил под Дмитров с большей частью объединенной рати, город уже был оставлен литовцами. А брошенные наперерез врагу стрельцы Давыда Жеребцова и мои рейтары только и смогли, что обстрелять арьергард спешно уходящего гетмана…
Слава Богу, что генерал хоть успел отвести наемников в роковую ночь, избежав большой крови! В чем есть заслуга и вовремя предупредившего его Тапани…
Но хуже всего то, что гетманы Сапега и
