Душегуб из Нью-Йорка - Иван Иванович Любенко
– Ах, ка-кой же ты ша-кал! – по слогам и нараспев, качая головой, произнёс банкир. – Ты ещё и оболгать меня решил, да? Но тебя это не спасёт! Не надейся! Испекут тебя на электрическом стуле, как рождественского гуся в духовом шкафу, понял?
– Простите, мистер Баркли, – поморщился лейтенант, – про какую пустыню он болтает?
– А?.. Пустыня Мохаве. Я уже давал пояснения полиции Сан-Франциско под протокол. Только Морган Локхид никуда не исчез. Он скитается где-то, путешествует, а может, что для него не удивительно, подался в монастырь, – дрожащим голосом пролепетал Баркли.
– Ах вот оно что! Получается, Эшли взял для себя прозвище Морлок, исходя из первых букв «Морган Локхид»! – смекнул офицер. – Стало быть, задержанный мстил за брата?
Морлок молчал. В комнате стало так тихо, что было слышно, как бьётся между оконными стёклами ещё не уснувшая муха.
– Ладно, джентльмены, пора выбираться из этой глуши, – проговорил Нельсон и, обращаясь к полицейскому меньшего роста, добавил: – Чарли, ты останешься здесь и будешь ждать грузовик, полицейских и эксперта. Покажешь им, где схоронили три трупа. Их тоже надо увезти в той же машине, что и золото. Всё доставите в управление.
– Да, сэр.
– Лейтенант, вы не могли бы прихватить с собой и мистера Войту? – попросил Клим Пантелеевич. – А я составлю компанию мистеру Баркли.
– С удовольствием, – кивнул тот.
Эшли помогли одеться, вывели и усадили на заднее сиденье полицейской машины. Нельсон не забыл о перчатках, лежавших в «Рено», и забрал их с собой. Подойдя к Ардашеву, он промолвил:
– Хочу поблагодарить вас за оказанную помощь.
– Не стоит, лейтенант. Я обязан был это сделать.
Офицер окинул Ардашева внимательным взглядом, хитро улыбнулся и заметил:
– А пальто у вас совсем новое. И шляпа. Я не заметил этого вчера, когда осматривал ваш номер. От старой одежды вы успели избавиться? Куда дели, если не секрет?
– Подарил какому-то бродяге. Я ведь попал на пароход уже в Атлантике. Пересел на него из дирижабля. Когда карабкался на борт по штормтрапу, испачкал полы пальто, да и шляпа потеряла форму. А что?
Нельсон рассмеялся, махнул рукой и сел в машину. «Форд», рыча двигателем, покатил по лесной дороге.
Клим Пантелеевич открыл дверь «Паккарда» и, плюхнувшись на заднее сиденье рядом с Баркли, изрёк:
– У нас будет долгий разговор. Советую поднять стекло, отделяющее нас от водителя.
Баркли покрутил ручку, и прозрачная стена разделила кабину надвое. Автомобиль тронулся. Прокашлявшись, Баркли сказал:
– Благодарю вас, мистер Ардашев. Я готов выполнить условия нашего договора – выплатить вам десять процентов от биржевой стоимости золота. Документы, как вам известно, пришли, и я не вижу никаких проблем с получением груза после небольших формальностей в полиции. Сегодня же вам и мистеру Войте будут заказаны билеты первого класса на любой пароход, следующий в Европу. Вы поплывёте с комфортом. Разрешите принести вам свои глубочайшие извинения.
– Извинения принимаю. А что касается остального, то предлагаю вам сначала меня выслушать, а уж потом принять судьбоносное для вас решение.
– Я весь внимание.
– Почему вы не сказали мне, что у Моргана Локхида был сводный брат?
– Я забыл о нём.
Ардашев покачал головой.
– Слабо верится. Думаю, вы догадывались об этом с самого начала.
– Нет. Я видел-то его всего раз или два в пятнадцатом году. Даже забыл, как он выглядит. Я ведь угощал его виски в отеле, хотя так тогда набрался, что мог наливать даже платяному шкафу. Не скрою, у меня возникла мысль, что Морлок – один из родственников Моргана, когда в тамбуре вагона, из которого выбросили Эдгара Сноу, нашли восьмиугольную памятную монету выставки «Панама-Пасифик», но я так и не смог заподозрить Сэма Эшли. Повторяю, я забыл о нём.
– А почему вы скрыли от меня правду о том, что произошло в пустыне Мохаве в августе пятнадцатого года?
Баркли не ответил.
Глядя в окно на мелькавшие деревья, частный детектив продолжил:
– Начну с того, что в вашем повествовании о злоключениях в пустыне полным-полно разного рода несуразностей, нелепых ошибок и, попросту говоря, вранья. Вы убеждали меня, что в песках спаслись белым кактусовым молоком и эхеверией, чьи водянистые листья вы жевали. Но белое кактусовое молоко содержит большое количество алкалоидов и потому крайне ядовито. А эхеверия – растение семейства толстянковых – не растёт в песках. В пустыне Мохаве его можно встретить только на скалах. Вы поведали мне, что ели сырых ящериц с оранжевым окрасом и чёрными разводами на теле. Этого не могло быть, потому что упомянутая вами ящерица – аризонский ядозуб с очень ядовитой слюной. Это пресмыкающееся является одной из двух самых ядовитых ящериц, существующих на планете. И человечество пока не нашло от него противоядия. Если бы отведали хоть кусочек сырого мяса ядозуба, то вас бы мучила рвота, снизилось бы кровяное давление и вы бы погибли. Вы также уверяли меня, что потеряли компас и сбились с пути, но через несколько дней наткнулись на реку Мохаве, где не только вдоволь напились воды, но и поплавали. И опять солгали. Эта пустынная река длиною сто десять миль имеет постоянное течение только в горах и в нескольких ущельях, расположенных в её низовьях. Но там вас не было. А на остальных участках, особенно в августе, она уходит под землю, и русло остаётся сухим. Как я заметил, ваша архивная комната полна журналов National Geographic. Один из них – № 9 за 1914 год – был самым зачитанным. Половина того журнала посвящена пустыне Мохаве. Кое-где на полях вы поставили галочки, а в других местах подчеркнули строки. Полагаю, что легенду о злоключениях в пустыне вы построили, основываясь на знаниях, полученных из этого издания. Но для достоверности рассказа вам следовало бы обогатить себя материалами по зоологии и медицине. Если именно такие показания занесены в полицейский протокол при допросе в Сан-Франциско, то вас могут ждать большие неприятности. Они начнутся с обвинения вас в лжесвидетельстве и закончатся обвинением в убийстве Моргана Локхида.
Клим Ардашев достал из кармана коробочку леденцов и положил под язык красную конфетку.
– Теперь я понимаю, зачем вы посещали библиотеку на судне, а потом и в Нью-Йорке, – глухим голосом проронил Баркли. – Но я его не убивал. Морган случайно упал в небольшой каньон и сломал руку и ногу. Он попросил вытащить его, и я пошёл
