Луи Буссенар - Том-Укротитель
— А чем будут питаться плотоядные?
— Припасли мяса на два дня… А еще есть старые лошади, при необходимости их можно забить.
— Так-так…
— Кроме того, к составу прицеплена цистерна с водой. И наконец, вагоны для артистов и другого персонала цирка. Словом, я могу передвигаться на огромные расстояния практически без остановок.
— Все приспособлено отлично! А вот и слон! Какая дрессировка! Он поднимается на платформу сам! Но меня прежде всего интересует жирафа!
— Минуточку-минуточку!
— Интересно, как можно совместить двадцать шесть футов роста от кончиков ушей до копыт[151], с высотой вагона и сводов железнодорожных тоннелей…
— Черт побери! Сейчас все увидите!
На платформе, стоявшей вплотную к перрону, находился огромный ящик восьми метров высотой, четырех — шириной и пяти — длиной. По бокам — множество окошков, укрепленных металлическими прутьями.
— Вы хотите запереть сюда бедную Фатму?
— Конечно! Видите, животное с помощью мистера Госсе спокойно входит в этот гигантский короб.
— Да, да! Но мне кажется, несчастная Фатма при въезде в первый же тоннель будет обезглавлена!
— Ошибаетесь! Смотрите дальше…
— Ах, так! Браво!
Как только жирафу заперли в ящике, мистер Госсе схватил рычаг и начал его неторопливо вращать. Короб стал медленно наклоняться и плавно лег на вторую пустую платформу.
Ширина короба, таким образом, стала его высотой, точно соответствующей высоте паровозной трубы.
— Теперь вы видите, — продолжил мистер Диксон, — нашей Фатме в этой берложке не страшны тоннели и мосты. К сожалению она вынуждена согнуть шею… Но большего для нее сделать невозможно… И если Фатму вдруг начнет мучить мигрень[152], она вполне может прилечь, что с удовольствием и делает во время длительных путешествий.
— Очень хитроумное устройство. Некоторые неудобства с лихвой компенсируются отсутствием риска. Когда тронемся?
— Через час.
— Зачем так долго ждать?
— К нам должны подцепить четыре вагона с пассажирами, направляющимися в Аризону-Сити[153].
— Если не ошибаюсь, это наша первая остановка?
— Да, и там я рассчитываю дать несколько представлений.
— Ну, раз так — подождем.
Закончены последние приготовления, проверена надежность сцепления вагонов, осмотрены колеса, рессоры, клетки, платформы, крепеж оборудования. Словом, речь идет о тысячах мелочей, которые не упустит только зоркий и наметанный глаз хозяина. Огромный пыхтящий паровоз уже под парами. Кряхтя и задыхаясь, он медленно поехал задом и остановился во главе состава.
Несколько ударов колокольчика — в Америке, в отличие от Франции, не часто используют в таких случаях свисток, — и стальной монстр надежно сцепили с платформой.
Гризли-Бен отправился в головной вагон и незаметно для окружающих дал хорошие чаевые машинистам. Те довольно заулыбались и заверили директора, что все будет в порядке.
Прошло более получаса. Дополнительных вагонов все еще не было.
Появился заместитель начальника станции и коротко бросил Гризли-Бену:
— Мистер Диксон, вы едете один!
— Разве?
— Я получил указание формировать для пассажиров отдельный состав.
— Значит, вагонов не будет?
— Не будет!
— Но почему?
— Вы недовольны?
— Да нет. Нас вполне это устраивает. Такой любезностью мы обязаны вам?
— Я совсем не та фигура, чтобы принимать подобные решения. Могу только повторить распоряжение, которое я получил: формируется дополнительный пассажирский поезд. Он тронется по расписанию, а вы последуете за ним через двадцать пять минут.
— Ну что ж. Благодарю вас. Возьмите. Думаю, этой зажигалкой вам будет удобнее прикуривать ваши сигареты.
— Спасибо, сэр.
Когда цирк на колесах тронулся в путь, все с облегчением вздохнули. Прощай, Сан-Франциско! Ты оказался неприветливым! Здесь каждый почувствовал леденящее дыхание смерти!
Вернулось веселье, а вместе с ним и надежды на будущее.
За окнами замелькали строения пригорода Сан-Франциско, затем появилась живописная долина Санта-Клара, где приютился красивейший городок Сан-Хосе[154], или Озе — как ласково называют его горожане.
Фриско остался в двадцати лье позади. В этом месте железнодорожное полотно расходится в разные стороны.
Поезд поехал в направлении Лос-Анджелеса, Аризоны и Мексики.
Состав двигался теперь вдоль Сан-Жоакин — симпатичной речушки, орошающей большую калифорнийскую долину, а далее разделяющей Сьерру-Неваду[155] и прибрежную зону. Река протекала совсем рядом. Она поблескивала на солнце посреди цветущих изумрудно-зеленых равнин, огромных садов, виноградников, где поспевал урожай для калифорнийских вин. Кстати, скверных по сравнению с нашими, французскими.
Населенные пункты встречались на пути все реже и реже.
Вот уже сухие пески сменили жирные плодородные почвы. Разительно изменилась растительность. Появились толстые, мясистые, колючие кустарники причудливых форм и гигантских размеров, напоминающие доисторических животных.
Подумать только: здесь встречается алоэ[156], листья которого достигают пятнадцати метров в длину, а у отдельных экземпляров молочая[157] — двадцати пяти метров.
Невдалеке промелькнул приток Сан-Жоакин.
Показались хижины, где обитали индейцы племен моки и папагос. Время от времени вдалеке виднелись отдельные группы всадников. Это апачи, самые кровожадные и жестокие индейцы.
Клоун Баттерфляй проезжал по этой местности много раз. Он без устали комментировал все, что мелькало перед глазами артистов. А мистер Госсе не переставал восхищаться.
Показав на индейцев, клоун произнес:
— С ними лучше не встречаться. Когда я был здесь в последний раз, они напали на поезд.
Гризли-Бен невозмутимо ответил:
— Если им вздумается повторить нечто подобное, мы сможем их встретить достойно. У всех есть оружие?
— Да, сэр!
— Хорошо. Но этого недостаточно. Надо дополнительно раздать карабины. Всякое может случиться.
В багажном вагоне было припасено несколько десятков винчестеров. Каждый получил по карабину и по две коробки с патронами. Предосторожность, возможно, бесполезная, но и не излишняя. Никто не знает, что может ждать путешественников в этой стране, где высочайший уровень цивилизации зачастую соседствует с самыми дикими и жестокими проявлениями варварства.
ГЛАВА 5
