Эрнест Капандю - Рыцарь Курятника

— Когда настанет время, я дам вам знать, виконт. К несчастью, это все, что я могу вам сказать.

Таванн с нетерпением всплеснул руками.

— Какой вы странный человек! — сказал он.

Незнакомец тихо покачал головой.

— Если бы вы меня знали так, как я знаю себя, — отвечал он, — я бы показался вам еще более странным. Не будем больше говорить обо мне, — прибавил он, сменив тон.

— Напротив, будем говорить! — с живостью сказал Таванн. — Нас связывают крепкие узы искренней дружбы, скрепленной моей признательностью.

— Виконт…

— Я ваш должник, — продолжал Таванн твердым голосом. — И я не могу заплатить иначе, как стараясь сделать то же, что вы сделали для меня. Дайте мне возможность возвратить этот долг.

— Подождите!

— Вот уже пять лет вы велите мне ждать. Сами же все пять лет оказывали мне бесконечные услуги, а я все так и не мог быть вам полезен ничем. Я же хочу, чтобы вы дали мне возможность быть полезным вам.

Договорив, Таванн подошел к незнакомцу, схватил его за руки и пожал их.

— Послушайте, — сказал он, — сейчас, когда, трепеща за жизнь короля, я увидел, как вы быстрее мысли бросились между опасностью и тем, кому она угрожала, я испытывал в сердце чувство, которое не могу описать. В одно мгновение кабан был убит, король спасен, а вы исчезли. В это краткое время я понял все ваше великодушие, всю вашу силу и все ваше величие, потому что, увидев, что вы делаете, я вспомнил все, что вы сделали. Уверившись, что король жив и невредим, я бросился за вами, я хотел вас увидеть и сказать вам: «Жильбер, я поднял окровавленную Сабину! Жильбер, я знаю часть ваших тайн! Жильбер, почему мне не узнать их все? Почему мне не узнать, что вы за человек? Разве вы не доверяете мне?»

Жильбер — это был он, брат Нисетты, жених Сабины Даже, таинственный и оригинальный человек, — поднял голову и пристально посмотрел на Таванна.

— Вы хотите, чтобы ваша дружба была мне полезна? — спросил он.

— Да, — отвечал Таванн.

— Ну, хорошо, я вас попрошу оказать мне важную услугу.

Таванн знаком показал, что слушает с нетерпением.

— Вы с мельчайшими подробностями помните нашу первую встречу? — спросил Жильбер.

— Помню ли! — вскричал Таванн. — Как я могу забыть самый удивительный и, может быть, самый важный случай в моей жизни!

— Король завтра проведет целый день в Шуази?

— Да, но он не будет охотиться. Будет прогулка верхом и в карете по лесу и большой ужин в семь часов.

— К ужину приедут завтра приглашенные из Парижа?

— Некоторые: в Шуази приглашаются к ужину немногие, потому что столовая невелика.

— За ужином, — продолжал Жильбер, — будут говорить о Фейдо де Морвиле и Рыцаре Курятника.

— А кто будет говорить?

— Особы, приехавшие из Парижа. Тогда расскажите с мельчайшими подробностями, не упускав ничего, о нашей первой встрече.

Таванн вздрогнул.

— Как! — сказал он. — Вы хотите?..

— Чтобы вы рассказали все королю.

— Однако…

— Так надо… Это единственная услуга, о которой я вас прошу.

Таванн протянул руку Жильберу и сказал:

— Я сделаю это.

— Не пропустите ничего… Вот уже наступает темнота, король сейчас выйдет из павильона, в котором он отдыхал некоторое время…

— Король в павильоне? — с удивлением спросил Таванн. — Откуда вы это знаете?

— Говорю вам: он там. Пейрони поспешил к королю, пока мы были здесь, и, как доктор, приказал его величеству отдохнуть с часик; а так как павильон — единственное подходящее место поблизости, то король отправился туда. Он оставит павильон через четверть часа.

— Жильбер! Жильбер! — сказал Таванн с глубоким удивлением. — То, что вы мне говорите, более чем странно.

— Но это так!

— Откуда вы это знаете?

— Неважно, но знаю.

— Пейрони не было с нами во время этого происшествия; я не оставлял вас ни на минуту, откуда же вы можете знать, что Пейрони приходил и предписал королю отдохнуть в павильоне?

— Он только приказал отдохнуть, а откупщик Бурре предложил королю свой павильон.

— Жильбер! Невозможно, чтобы вы это знали!

Послышался топот лошадей.

— Вот по дороге едет всадник, — сказал Жильбер, — спросите его.

Он потащил Таванна за руку к дороге, по которой скакал маркиз де Креки. Увидев Таванна, он остановил свою лошадь. Жильбер же спрятался так, чтобы всадник его не видел.

— Где король? — спросил Таванн.

— В павильоне у Бурре, — отвечал маркиз.

— Зачем?

— Пейрони предписал ему отдохнуть час, прежде чем он поедет, и Бурре упросил короля провести этот отдых в его павильоне. Король сейчас едет; я отправляюсь за его каретой.

Креки ускакал. Таванн неподвижно стоял в задумчивости.

— Ну что? — спросил Жильбер, выходя из-за дерева.

— Что вы за человек? — вопросом на вопрос ответил ему Таванн.

— Вы это узнаете. Теперь возвращайтесь к королю. Не хотелось бы, чтобы ваше продолжительное отсутствие заметили; и если кто-нибудь из при дворных видел, как вы бросились за мною, скажи те, что вы не смогли меня догнать.

— Хорошо.

— Вы не забудете вашего обещания — завтра в Шуази рассказать?..

Таванн утвердительно кивнул.

— Виконт, — продолжал Жильбер, сменив тон и низко поклонившись, — мне остается сказать вам только одно слово, но в этом слове все: благодарю!

Таванн протянул руку Жильберу и быстрыми шагами направился по направлению к павильону. Уже слышались стук экипажей и топот коней. Жильбер бросился в чащу, труднопроходимую из-за столетнего плюща, обвившегося вокруг сухих ветвей, и остановился там. Послышалось пение петуха, затем еще раз. Плющ раздвинулся, и в тени ветвей появилась черная косматая голова.

— Письмо? — спросил Жильбер.

— Отнесено.

— А Хохлатый Петух?

— В павильоне.

— Какие известия из Парижа?

— Никаких.

Жильбер сделал знак рукой, и черная голова скрылась.

X. ЗЕРКАЛЬНАЯ ГОСТИНАЯ

Шуази было излюбленным местопребыванием Людовика XV, это был его любимый домик; там он забывал свое королевское звание, которое так ему наскучило, и заставлял других забывать о нем.

Шуази был выстроен герцогиней Монпасье, внучкой Генриха IV, дочерью Гастона — герцога Орлеанского и брата Людовика XIII. Она любила эти места — сцену рыцарских подвигов в волнующие дни междоусобных войн; она любила этот замок, в котором она оплакивала отсутствие Лозена, заключенного в Пиньероль. Монсар строил здание, Ленотр делал рисунки сада, знаменитого своими цветами, в особенности розами и жасминами, в котором тут и там виднелись обширные лабиринты, стены зелени и статуи на мифологические сюжеты.