Олег Рясков - Записки экспедитора Тайной канцелярии. К берегам Новой Англии
И действительно Воронцову выводили из клетки на помост.
— Посмотрите на нее! Вот какая! Видите, какое личико! — подбадривал покупателей Билл.
Публика радостно зааплодировала, сзади раздался свист и крики одобрения. Плахов рванулся на помощь любимой, за ним побежал и Самойлов. Бен только и успел крикнуть им вдогонку:
— Я же говорил, что мы успеем. Ну…
— Давайте, парни! — кричал Билл. — Взгляните на нее!
Он хотел схватить Анастасию, но та оттолкнула наглеца:
— Руки убери!
— О-о! — взревел торговец. — Какая дикая кошка!
— Может, наконец, что-нибудь сделаем?! — спросил Плахов у Бена.
— Погодите, погодите, мой друг! — Бену нравилась вся эта суета вокруг. — Неужели вы не хотите узнать, сколько стоит ваша красавица?!
— Слушай, ты, шут гороховый, — Семен схватил пирата за грудки, — я это терпеть не намерен. Понял?
— Ну-ну, спокойно, мы сейчас что-нибудь придумаем…
— Она стоит немало! Горячая штучка! Ваша первая цена? — неслось с помоста.
— Триста, — раздалось из толпы.
— Триста! — подтвердил Билл названную цену. — Триста — раз! Триста — два!
— Четыреста! — донеслось с другой стороны.
— Четыреста! — рявкнул Билл. — Четыреста — раз! Четыреста — два!
Плахов посмотрел на покупателя и увидел за его спиной Киттена.
— А этот что здесь делает? — вырвался у него вопрос.
— Бьюсь об заклад, — Бен тоже посмотрел на Киттена, — он подыскивает себе раба… молоденького и симпатичного. Ждите меня здесь…
Через улюлюкающую от восторга толпу Бен направился в сторону Киттена. Сей маневр не остался незамеченным. Генри Арновиль вот уже несколько минут наблюдал за нашими героями из своего укрытия. Но Бен и не предполагал о слежке. Он сам надеялся сегодня удачно поохотиться. Пират осторожно прошел по колоннаде и остановился за спиной помощника губернатора, слишком увлеченного невиданным доселе зрелищем. Бен все-таки решил нарушить идиллию и хлопнул Киттена по плечу.
— Боже!!! — испугался тот, но, увидев старинного приятеля, улыбнулся: — Какая встреча! И вы здесь?!
— Ваше сиятельство! — зашептал загадочно Бен. — Нам надо поговорить!
— Нам?!
— Да, да! Конечно! За нами следят. Улыбайтесь.
— Боже, кто следит?!
— Кто? — Бен обнял друга покрепче и зашептал еще загадочнее: — Слухи о ваших увлечениях дошли до Лондона.
— Господи, это правда?
— Да! — горячо подтвердил Бен.
Киттен поднес маску к лицу и принялся натужно улыбаться. Но вдруг он вырвался из крепких объятий Андерсена и с раздражением спросил:
— Стойте, какие увлечения, какие слухи?!
— Тихо! — зашептал Бен, страшась за судьбу упрямца, — Тихо! Они возвращаются! Улыбайтесь!
Пока Киттен старательно следовал совету милого друга, пряча лицо за маской, Бен стянул у него из рукава кошель и был таков. Цена на Воронцову тем временем выросла до небывалых высот. Плахов совсем уже отчаялся, но тут рядом возник Андерсен с кошельком в руках.
— Держи! — щедрость пирата поистине не знала границ.
— Ну, и что делать? — растерянно спросил Плахов.
— Ну как, что? Торговаться!
Плахов открыл кошель и высыпал содержимое на ладонь.
— Пятью монетами?
Андерсен взглянул на жалкие крохи, что таил в себе кошелек Киттена.
— О, дьявол! — воскликнул пират. — А корчит из себя… Вот и верь после этого в знатность и богатство!
И все-таки в силу денег Бену Андерсену пришлось поверить очень скоро, потому что на площади появились невольники, несущие зарытые носилки. Впереди них вышагивал Мигель, облаченный в полосатый халат. Энн Бони не познакомила наших друзей со своим слугой, а потому у Бена возник резонный вопрос:
— О, а это еще кто?
Торговец прервал торги, увидев процессию. Толпа расступилась, носильщики остановились, полог откинулся и из-за него показалась рука с пятью расставленными пальцами. Мигель посмотрел на знак и крикнул:
— Пятьсот!
— Пятьсот! — громогласно огласил Билл предложенную цену.
Толпа неистовствовала, таких торгов здесь не могли припомнить даже старожилы.
— Ну, а теперь что делать? — молили о спасении глаза Плахова.
— Вы проследите, куда ее поведут, а я — за носилками. Любопытно, кто отвалил такую сумму, — Бен начал протискиваться к богатею, что так высоко оценил Воронцову.
Плахову ничего не осталось делать, как отдать Самойлову бесполезные пять монет и наблюдать за Биллом, который ставил окончательную точку в кульминационном действе:
— Значит, твоя цена — пятьсот?!
— Да, пятьсот! — крикнул Мигель.
Семен увидел руку, вновь показавшуюся из-за полога и протянувшую слуге объемный кошель, и услышал слова Билла:
— Пятьсот — раз! Пятьсот — два! Пятьсот — три! Продано!
Участь Воронцовой уже в который раз была решена вопреки ее воле. Под свист и улюлюканье толпы помощника Билла повели ее в меняльню. Настя билась как раненая птица, так же билось сердце в груди Семена Плахова. Он бы кинулся на ее защиту, но боялся, что излишняя горячность лишь испортит дело. Мигель деловито прошествовал мимо наших друзей в меняльню. В руках у него позвякивал тяжелый кошель. Когда крепкий мулат скрылся за тяжелой дверью, Плахов крикнул:
— Бен, они ее в меняльню повели!
Это все, что он мог сделать. Бен, разумеется, не слышал его слов. Все его существо занимал теперь только один вопрос: кто же стал счастливым обладателем белой рабыни?
Глава 4, в коей, наконец, выясняется непричастность осла к похищению денег в старом форте
Бен Андерсен подошел к носилкам и постучал по крыше. Он уже был готов познакомиться с толстосумом, купившим Воронцову, но тут Киттен вновь испортил ему все дело. Лощеный хлыщ имел дурацкую привычку — вечно крутился у него под ногами в самый неподходящий момент и буквально лишал удачи (коллекция слонов так и осталась неполной из-за него!!!). Помощник губернатора, напротив, считал Бена виновником своих бед, а потому, найдя его, завизжал на всю площадь:
— Мерзавец!
Бен был потрясен до глубины души таким наветом:
— Мерзавец?!
— Мерзавец!!! — верещал Киттен.
Андерсен принялся картинно озираться вокруг в поисках виновного:
— Где мерзавец?
— Ты мне ответишь за это! Ты украл у меня кошелек…
