Олег Рясков - Записки экспедитора Тайной канцелярии. К берегам Новой Англии
— Посмотрим.
Последнее замечание окончательно раздосадовало Арновиля.
— Вы бы не маячили у всех на виду, — повысил он голос. — Если они вас заметят, могут обо всем догадаться.
Киттен загадочно улыбнулся и прислонил маску к лицу:
— Я это предусмотрел! Вот видите…
Арновиль видел… видел воочию, с каким глупцом ему пришлось иметь дело. Но союзников сэр Генри всегда считал людьми временными в своей жизни, к тому же с глупцом легче будет делить куш в финале. Успокоившись этими доводами, Арновиль оставил Киттена в подворотне, а сам направился к меняльне. Около нее его и заметила Воронцова.
— Эй, вы! — окликнула она.
Арновиль остановился и сделал удивленное лицо.
— Вы, вы! — кивнула Воронцова. — Ну-ка, подите сюда!
Секретарь направился к клетке с живым товаром.
— Вы ж обещали дождаться выкупа! Подлец! — бросила Анастасия в наглую физиономию.
— Я — подлец? — возмутился Арновиль такой несправедливости. — Вы ошибаетесь, сударыня, я — гораздо хуже!
— Вам это просто так с рук не сойдет!
— Боюсь показаться бестактным, но, по-моему, скоро ваш выход, — Арновиль подмигнул красотке. — Готовьтесь!
Потирая руки от удовольствия, он поспешил занять самое выгодное место у помоста, на котором уже появился Билл.
— Мерзавец! — крикнула ему вслед Воронцова.
Конечно, это обвинение никак не могло достичь сердца сэра Генри — слишком толстый кошель лежал во внутреннем кармане. Эта броня не позволяла уроженцу графства Суссекс поддаваться на разные сантименты. Тем более что в этот раз его алчность была приправлена острым желанием мести. Мучения Воронцовой доставили ему еще больше удовольствия.
Глава 3, из коей ясно видно, что знатность богатство не всегда синонимы
Семен Плахов метался по капитанской каюте, словно раненый зверь. Вангувер и Самойлов молча сидели за столом, не в силах помочь другу. Зато страдания юноши нисколько не портили аппетит Бену Андерсену. Он уплетал за обе щеки. Наконец нервное напряжение Семена нашло выход:
— Ну, может быть, кто-нибудь знает, как проходят эти торги?
— Обычно рабов продают на городской площади, — отозвался Бен.
— А если мы уже опоздали и их уже продали?
— В книге торговца, как правило, записывается, кто купил. Правда, бывает, покупатель называется чужим именем…
— Ваша осведомленность не оставляет сомнений, что вы не раз торговали во Фрипорте, — Семен внимательно взглянул на пирата.
— Рабы — самый ходовой товар. А плантации, на которых они работают, не лучшее место для отдыха. Так что работорговцы частенько пополняют свои запасы рабочей силы.
Плахов готов был высказать в глаза пирату все, что он думает о постыдном промысле и неразборчивости некоторых в способах заработка, но тут на пороге возник Егор:
— Ваши милости, похоже, мы прибываем!
Плахов подбежал к окну.
— Ладно, будем надеяться, что мы успеем, — с тревогой произнес он, глядя на приближающийся берег.
— Да не волнуйтесь вы так. Ваша красавица слишком хороша собой, чтобы исчезнуть без следа. Наверняка найдутся джентльмены, которые за пару монет расскажут вам, где, кто и как ее купил.
Аргументы Бена никак не могли служить успокоением. Плахов едва дождался, пока их корабль пришвартовался. Он сбежал по мосткам и остановился как вкопанный. Страх за любимую вновь овладел его душой.
— Ну и где их нам тут искать? — повернулся он к Бену.
Андерсен, напротив, был счастлив снова оказаться во Фрипорте. Он втянул ноздрями воздух этого благословенного местечка и невозмутимо ответил влюбленному страдальцу:
— Судя по всему, торги еще не начались. Так что, если поторопимся, узнаем это в городе.
На торговой площади, куда наши герои направились в поисках Воронцовой и Лизы, было полно народу. Работорговля на этом острове была не только самым доходным делом, но и служила развлечением для местных жителей. А когда торги вел Билл, публики собиралось особенно много. Работорговец начинал негромко:
— Подходите, люди добрые! Кто хочет прекрасную рабыню?
Он ожидал, когда заполнится партер, когда галерка начнет негромко посвистывать и подбадривать нерешительных покупателей, вот тогда Билл постепенно набирал обороты, голос его креп и перекрывал гудящую толпу:
— Давайте! Итак!
В этот раз первой на помосте оказалась Мегги.
— Ну-ка, что у нас здесь? — Билл с видом знатока окинул стройный стан. — О! — взревел он . — А ведь и вправду хороша! Полюбуйтесь! Нравится? Она действительно будет хорошей рабыней! Смотрите, какое тело!
Толпа одобрительно загудела. Слова Билла явно пришлись ей по вкусу. Продавец схватил мулатку за руку и покрутил, чтобы даже последнему скептику, зажавшему кошелек в потных руках, стало ясно, что за этот товар можно дать хорошую цену. И вдруг из толпы раздалось: «Двадцать!» Билл был явно оскорблен таким началом.
— Начнем со ста! — прекратил он любые попытки превратить торги в фарс.
Черные глаза Мегги сверкнули недобрым светом и словно подстегнули участников: предложения, одно выгоднее другого, посыпались со всех сторон. Билл только и успевал выкрикивать названную цену. Наконец кореец, хлопнув в ладоши, крикнул:
— Двести!
— Двести! Оу! Двести — раз! Двести — два! Двести — три! Продано!
Билл, довольный сделкой, прошептал помощнику:
— Похоже, наша желтая обезьянка любит чернявеньких.
Эта соленая шутка явно понравилась молодцу, он заржал.
— Ну, что ж, плати и забирай ее! — крикнул Билл.
Кореец, подумавший, что торговец обсуждает достоинства только что приобретенного им товара, кинул ему кошель. Билл поймал его и, довольно скалясь, отправил Мегги с помоста. Мулатка сбежала по лестнице и встала рядом с новым хозяином. Ее полные ненависти глаза взглянули на Билла, и план мести созрел в кудрявой голове. Мегги принялась нашептывать на ухо корейцу оскорбления, что только что услышала на помосте. Девушка не пожалела красок, кореец с трудом сдержался, чтобы тут же не расправиться с негодяем, что продолжал торги.
Тем временем наши герои спешили по улицам Фрипорта к рыночной площади. Процессию возглавлял знаток этих мест, он размахивал руками и делился с честной компанией воспоминаниями:
— Однажды я чуть было не купил здесь полгарема падишаха!
— Да? И чего ж не купил-то? — проворчал Плахов.
— Женщины на корабле — к несчастью. Ну, да ты теперь это знаешь… О! — воскликнул Бен при выходе на площадь. — Смотрите-ка, там, в клеточке! Вон ваша красавица.
