Джеймс Нельсон - Хозяин форта. Возвращение викинга

Конандиль покачала головой, она была сбита с толку.

— Орнольф же не знает, что Гримарр задумал тебя убить, что он убил твоего отца. Об этом известно только тебе, потому что я тебе рассказала.

Харальд нахмурился, но чувствовал, что уже не все так мрачно: разумеется, Орнольф ничего не знал.

— Наверное, сейчас он что-то понял, — добавила Конандиль. — Его корабль ведет себя не так, как другие. — Она кивнула в сторону, Харальд неловко повернулся и посмотрел в указанном направлении.

В то время как «Крыло Орла» ложилось на новый курс, «Скиталец» в двухстах ярдах от него разворачивался на месте так, чтобы оказаться на пути драккара Гримарра. На секунду «Скиталец» замер, проверяя курс, а потом одновременно заработали весла по его левому и правому борту, и судно рванулось вперед, идя поперек курса «Крыла Орла».

Гримарр словно ничего не замечал. С кормы казалось, что он не сводит глаз с «Морского Жеребца», который быстро двигался на север, увеличивая расстояние между ним и остальными кораблями.

— Налегайте на весла, сукины дети, налегайте! — орал он, будучи не в силах молчать. — Мне нужен этот ирландский ублюдок Лоркан! Я хочу съесть его сердце! Налегайте, не дайте ему уйти!

И команда повиновалась. На большинстве весел сидело подвое гребцов, поскольку к людям Гримарра добавились и воины Берси. Самого Берси среди них не было: он либо погиб, либо оказался на борту «Лисицы», Харальд этого не знал.

— Ты должен бежать! Уплыть отсюда сейчас же! — лихорадочно шептала ему Конандиль.

Она достала из широкого рукава платья кинжал. Харальд тут же его узнал — он висел на поясе у того, кто нес Конандиль на плече. Она оглянулась на ближайших гребцов и стоящего на корме Гримарра, но никто не обращал на них внимания.

Харальд отодвинул в сторону связанные руки, и Конандиль незаметным и ловким движением перерезала кожаный ремень и вложила рукоятку кинжала ему в руку. Харальд почувствовал огромное облегчение — режущая боль в запястьях ушла, в руках у него оказалось оружие, — и вместе с этим облегчением он испытал прилив оптимизма и готовность действовать.

Но он продолжал держать руки за спиной, потому что лучше ни Гримарру, ни его людям не знать, что он освободился, пока сам Харальд не будет готов к рывку. Он вытянул шею и взглянул поверх планширя. «Скиталец» приближался. Похоже, Орнольф рассчитывал место, где встретятся «Скиталец» и «Крыло Орла», если продолжат следовать тем же курсом, на той же скорости.

— Прыгай! Сейчас! — вновь прошептала Конандиль. — Мы и так слишком далеко от берега!

Харальд покачал головой.

— Я не хочу плыть к берегу, — сказал он.

Харальд вновь выглянул за борт. Еще три-четыре минуты, и корабли встретятся. Он не думал, что Орнольф собирается вести переговоры, а если дело дойдет до драки, норвежцев перебьют, учитывая, что сражаться им придется с дружиной Гримарра и Берси. А также не стоило забывать о команде «Лисицы», если те успеют ввязаться в бой.

— Еще две минуты, — прошептал Харальд, и только тут Гримарр заметил, что «Скиталец» приближается к его драккару.

— Что задумал этот тупой мерзавец? — удивился Гримарр.

Все молчали, но, казалось, Гримарр и не ждал ответа. Он соскочил на нижнюю палубу и зашагал вдоль корабля между гребными лавками. Остановился на носу, взглянул на Харальда.

— Похоже, твои о тебе не забыли, парень, — сказал он. — Дождемся, когда они подойдут ближе, а потом они увидят, как ты умрешь.

Он наклонился, потянул за ворот кольчуги Харальда, тот выхватил кинжал и воткнул его Гримарру в руку. У Гримарра округлились глаза, он попятился, здоровой рукой схватившись за раненую. Харальд пронзил его руку насквозь, воткнул лезвие по самую рукоятку, и оно торчало из ладони. Алая кровь побежала по мерцающей стали между толстыми пальцами Гримарра.

Все это Харальд заметил в ту секунду, когда вскочил на ноги, нагнулся вперед и сбросил с себя кольчугу, которая со звоном упала на палубу. Гримарр взревел от боли и ярости, но большинство моряков «Крыла Орла» сидели на веслах, поэтому не могли быстро встать, а те, кто не сидел на веслах, были просто ошарашены и не знали, что делать.

— Давай! Сейчас! Прыгай! — закричала Конандиль.

На лице ее были написаны отчаяние и страх. И на нем отразились смятение и ужас, когда Харальд нагнулся, схватил ее за талию и перебросил через плечо. В три шага он оказался у ближайшей скамьи, встал на нее левой ногой, правую поставил на ширстрек и, продолжая держать Конандиль на плече, перепрыгнул через борт корабля.

Глава двадцать пятая

Огня морского расточитель

Обмен мне предложил неравный:

Широкий меч незакаленный,

Точильный камень с ноготок.

Когда на следующее утро взошло солнце, превратив непроглядную темноту в мрачную серость, озарив своим безразличным светом несколько миль океана, побережье Ирландии все еще виднелось поблизости. Торгрим, всю ночь просидевший за румпелем, которым они оснастили транец курраха, обрадовался, когда увидел берег.

Старри сидел на корточках у борта, съежившийся и несчастный. Он не очень-то обрадовался перспективе провести ночь в океане в маленькой лодке, среди призраков темноты и моря, круживших вокруг него, тех опасностей, которых не встретишь с топором или мечом. С заметным облечением он приветствовал восход солнца.

— Ночной Волк! — радостно воскликнул он, когда из тумана медленно проступил берег, протянувшийся с севера на юг по правому борту: темная низкая линия в мрачном сером мире. — Послушай, я всерьез думал, что ты отправишь нас прямо в преисподнюю, но вижу, что ошибся! — Он сидел, кутаясь в одеяло, похожий на какого-то зверька, осторожно выглядывающего из своей норы.

— Я полагаю, что это Ирландия, — сказал Торгрим. — А может быть, и преисподняя. Насколько мне известно, одно не исключает другого.

Они плыли со вчерашнего дня, вышли в море спустя два часа после того, как Торгрим заметил куррах на берегу Вик-Ло. Большинство викингов отмахнулось бы от лодки как от глупой детской игрушки, непохожей на морское судно. Но Торгрим разглядел в ней скрытые возможности: легкая, но искусно построенная, судя по конструкции, она могла преодолеть относительно большое расстояние, если умело ею управлять.

Кроме того, выбора у него не было. В поле зрения был только драккар «Воздушный Дракон», с которым они бы не справились вдвоем, даже если бы корабль не выгорел наполовину после нападения ирландцев.

Они принялись за работу. В кучах такелажа и имущества, сложенного на берегу, они нашли два длинных весла, топорами придали им необходимую длину, сделали мачту и рей. Они нашли веревку для простого фала и вантов. Не слишком добротный такелаж — Торгрим считал, что легкая лодка всего с двумя людьми на борту и той скудной провизией, которую им удалось раздобыть, выдержит большое давление на реях.

Парус сделали из ткани, которую достали из груды вещей со «Скитальца», оставшихся на берегу. Парусом стала та же самая материя, что спасла корабль несколько недель назад, когда Старри растянул ее вдоль борта, прикрывая течь в треснувшей обшивке. Они порылись в куче пустых бочонков, которые перед возвращением домой наполнят водой, вяленой говядиной и свининой, а еще в куче сменного белья, инструментов, ведер с дегтем, мотков веревки, весел — всех тех предметов, которые не стали грузить на борт, совершая короткую прогулку вдоль побережья, — в поисках того, что могло бы им сейчас понадобиться.

И в центре всей этой кучи была зарыта большая часть сокровищ, которые дружина Торгрима награбила во время набегов, в особенности во время своего дерзкого нападения на Тару прошлой весной. Часть награбленного — серебро и немного золота и украшений — разделили, и теперь это хранилось в сундуках моряков на борту корабля. Но многое еще оставалось на берегу в ожидании дележа.

Викинги оставили сокровища здесь, полагая, что Вик-Ло — место более безопасное, чем корабль в открытом море, но сейчас Торгрим в этом очень сомневался. Больше этот форт не казался гостеприимным. Однако теперь уже ничего не попишешь. Они со Старри уж точно не могли погрузить все добро в куррах. Торгриму оставалось только надеяться, что они вернутся и заберут свое, прежде чем отправятся домой, хотя он не был в этом уверен. Он понятия не имел, что происходит за южным горизонтом, и эта неизвестность и тревога гнали его в море.

Торгрим вытащил парусину, отрезал кусок нужного размера, принайтовил к рею. Он не считал себя корабельным мастером, но растущего страха за судьбу своего сына и всей команды оказалось достаточно, чтобы он понадеялся на этот самодельный парус во время непродолжительного путешествия на юг.

Они погрузили на борт мешок с вяленым мясом и хлебом, небольшой бочонок воды и вытолкнули лодку в быстрину реки. Солнце уже клонилось к закату, когда они взялись за весла и направились в открытое море. Отойдя подальше от берега, они поставили небольшой квадратный парус — при этом рей раскачивался вдоль всего судна, а затем установили банки с наветренной стороны, чтобы выровнять лодку, пока ее нес северо-восточный ветер.