Буря - Евгений Васильевич Шалашов
Опять же, несмотря на то что мы отступали, мы смогли попить крови у нападающей стороны. И это тоже ставили нам в пику, мол, слишком уж хорошо мы подготовлены для защищающейся страны. Потери наступления были довольно высокими, что подтверждало подозрительно улучшившуюся подготовку российских войск.
Следующим вопросом Пылаева была возможность обмена послами и их семьями. Наши подданные до сих пор были на территории Германии и Франции, в то время как немецкие и французские послы тоже были на территории России. Эти, конечно, успели семьи повывозить, но кто-то всё равно оставался. А вот наши русские пока что были с семьями. Немного подумав, я сказал так:
— Послов под любым поводом задержите. Придумайте им какие-то задачи. То есть, удерживайте не навязчиво, но сделайте так, чтобы они оставались в территории России до тех пор, пока русское посольство не вернётся на родину. Женщин и детей, которые остались на территории России, выпускать беспрепятственно. Если потребуется, организуйте для них коридор — сухопутный, железнодорожный или морской. Как вам будет удобнее.
Однако новости всё не заканчивались, и негативные среди них превалировали. Внутренних распрей было ещё очень много. В любом случае, о многих из них мне расскажет Кутепов. Но пока что до меня доходили лишь обрывки новостей, связанные с формированием обеспечения нашей армии. Например, в Средней Азии, а именно в Туркестане начались серьёзные волнения, которые начали набирать оборот. Таджики выступили против мобилизации и реквизирования лошадей. Мол, мало денег давали, да и мужики воевать за царя не хотят. В моей истории, кажется, было то же самое, только в 17-ом году. Ну, что поделать. ССР-ры, сколько бы их ни отлавливали, как тараканы плодились и всё вредили, вредили, вредили… И что бы мы с ними ни делали, всё равно появлялись как грибы после дождя.
Тут и там проносились волны террористических актов. Я позвал секретаря и попросил быстро составить указ: Эсеров объявить вне закона, приравнять их к воровским шайкам, которые настолько зарвались, что стали ещё и предателями родины решив навредить своей стране.
У меня уже заканчивались силы. Я окинул взглядом присутствующих. Нет, я буду сидеть столько сколько потребуется.
Джугашвили подметил, что моя речь с обращением к русскому народу была принята на ура. А по радио целыми днями напролёт играла песня «Вставай, страна огромная». Как в телефонном разговоре доложил Кутепов, на улицах Петербурга уже можно встретить людей, напевающих этот гимн. И от этой новости мне почему-то стало тепло.
Ещё из приятных новостей: выросла волна добровольцев, желающих вступить в армию. Это не могло не радовать. Всё-таки есть ещё порох в пороховницах у русского народа. Повсюду были демонстрации и марши в поддержку нашим ребятам, что сейчас отражали атаки вражеских войск. Пришлось даже взять под особую охрану посольство Франции и Германии. Вот уже неделю полицейское оцепление подпирали толпы народа, что желали разобрать эти два окаянных здания по кирпичику, вместе со всеми находящимися внутри, а потом утопить в Фонтанке и в Неве. До которой реки будет ближе, там и утопят. Однако порядок пока удавалось сохранять.
В конце совещания министры всё чаще переглядывались и, наконец, Джугашвили поднялся с места и попросил разрешения обратиться.
— Ваше императорское величество, вам бы отдохнуть. Мы и так сегодня много работы проделали. Завтра продолжим.
— Отдохнуть… — слабым, но недовольным голосом протянул я. — У вас, случайно, нет медицинского образования? А то врачи меня тоже этим постоянно донимают.
Кто-то из министров сдавленно усмехнулся, но я не заметил, кто именно это был. Да и мне было уже неважно. Я чувствовал себя очень слабым, и непонятно от чего. Ранение несерьёзное, яда в моей крови нет — это я точно знаю.
— Ладно, на сегодня совещание мы закрываем, — наконец, согласился я.
Я снова вызвал секретаря.
— Пожалуйста, передайте генералу Кутепову, что совещание с Министерством внутренних дел переносится на завтра, — попросил я.
Глава 3
Военно-полевые суды
Кажется, во время войны количество совещаний должно уменьшится, а количество реальных дел увеличиться. Но нет. Совещаний стало ещё больше.
И возникают вопросы, о которых я вчера даже не задумывался. Столько всплывает такого, на что не обращали внимания, или это казалось мелочью… Песок, вроде бы, мелочь, но если бросить горсть песка в тонко отлаженный механизм, то что будет? Вот-вот. И так бывает. А чем дальше, тем таких «мелочей», оборачивающихся проблемами, все больше и больше.
Вчера, скажем, на расширенном совещании решали вопрос о реорганизации заводов, производящих взрывчатку. Отчего-то они оказывались едва ли не в центрах городов. Как это так? В тех же Люберцах, что недалеко от Москвы, и в Муроме, где проживает почти полмиллиона человек, существуют заводы по очистке тротила, но они расположены рядом с домами и казармами для рабочих. Понимаю, что когда основывали заводы, желали минимизировать время на дорогу. Они, предприятия, вообще возникли как частные, а уже потом стали государственными, после того, как Николай Александрович выкупил их в казну. Правильно, кстати, сделал. Промышленники, понятное дело, копейки считают, им прибыль дороже жизни людей (нет, не всем, разумеется, но большинству), а как государственные чиновники, поставленные руководить предприятиями? Или им тоже было все равно? Правильно, им тоже главное, чтобы завод работал, приносил в казну прибыль, а его директор получал чины и звания в установленные сроки.
Случись что — я сейчас даже не диверсии имею в виду, а увеличение производства, что, соответственно, повлечет за собой увеличение численности персонала и, как следствие, неосторожное обращение с взрывчатыми веществами. Все по
