Жонглёр - Андрей Борисович Батуханов
Сок приятно охладил пересохший рот. Язык из грубой каменной колотушки превратился в орган, тонко чувствовавший нюансы вкуса. Сердце плавно, как на лифте, опускалось туда, где ему и было предписано быть природой. Липкий холодный пот незаметно испарился, и мерзкий озноб, пробегающий тысячью иголочек по коже предплечий, исчез. Вернулись краски дня, теперь уже чётко проступили белые барашки облаков на ярко-голубом небе. Вставать и трудиться ещё рановато, так что можно немного поблаженствовать.
Став великовозрастным студентом, Родс ударился в написание философских трактатов, где мысли сыпались, как тусклые алмазы, и никак не хотели превращаться в бриллианты. Сказывалось старательское прошлое. Сесиль Родс торопился оставить духовное завещание. Он, как никто, чувствовал быстротекучесть и эфемерность каждого мгновения жизни. Двадцатипятилетний юноша явил миру духовное завещание, озаглавленное – «Символ веры». Вот тут-то он развернулся! Он свято верил в то, что процветание Британской империи принесёт её постоянная и целенаправленная колониальная экспансия. Родса уже более века нет в живых, а клише мышления «алмазного короля» не рассыпались до сих пор. Сесиль откровенно считал, о чем не стесняясь повествовал читателям, что миром должны править не правительства, парламенты, цари и князья, а тайная транснациональная организация, которую обязаны создать крупнейшие промышленники и финансисты. Но взращивание денег из денег – процесс, требующий неусыпного внимания, так что в этой организации без политиков не обойтись. Деньги и политиков следует употребить для завоевания, а подчас и грубого подчинения «диких стран», замыкающих парад цивилизованного человечества. И вот над этой Всемирной Империей тогда уже действительно всегда будет сиять и ходить по кругу солнце. Идея впоследствии пришлась очень многим из числа привилегированных по душе.
Закончив Оксфорд, Сесиль продолжил с присущей ему тщательностью возделывать свой скромный «алмазный» садик. В ход шли нахальство, дерзость, нахрап и коварство. Часто использовалась вся комбинация разом.
На полях, кормящих Родса, он пасся не один. Рядом практически цирковым парадным шагом вышагивал бывший клоун (в хорошем смысле этого слова) и акробат Барни Барнато. Топая по окраинам Лондона в огромных клоунских ботинках, тряся рыжим париком и сыпля мукой с побеленных щёк, он пытался подарить людям радость. Но маленькая скрипка в его руках выла, как сука в мороз, выдавая всем правду об истинных мечтах хозяина. Страстью циркача были не улыбки и смех людей, а деньги, только деньги и ничего, кроме денег. То ли скрипка выла слишком правдиво, то ли клоунская обувь прохудилась, но решил клоун и акробат сменить климат на более тёплый и отправился в Южную Африку. Красный нос, рыжий парик и дырявые туфли заложены в ломбарде, а на вырученные деньги куплена кирка, лопата и верёвка. Вешаться Барнато не стал, вместо этого быстро разбогател. И вот тут-то пересеклись дорожки удачливого, переполненного наглым самомнением циркового нувориша, с умом и силой воли туберкулёзного сердечника.
Ещё будучи студентом Оксфорда, Сесиль присоединил на правах протектората к владениям Её Величества несколько африканских земель. Благодарная королева Виктория назначила его премьер-министром Капской колонии, пожаловала звание рыцаря, титул лорда и ввела в Тайный совет короны. Королева составила небольшую протекцию скромному молодому человеку перед банкиром Ротшильдом. Такая рекомендация подействовала мгновенно – Родс получил кредит в пять миллионов фунтов. Астрономическая по тем временам сумма! Теперь у чахоточного сердечника были в руках деньги и власть. Он быстро скупил лучшие месторождения. Барнато ещё не понял, но уже почувствовал, что Родс прозрачной и тонкой ручкой стальной хваткой взял его за горло, из которой бывшему клоуну не суждено было вырваться. Циркач вынуждено пошёл, как ему тогда казалось, на временный компромисс. Следствием этой битвы титанов стало создание «Де Бирс консолидейт», которая и по сей день серьёзный игрок на мировом алмазном рынке.
Философ Родс обладал математическим, а скорей всего – бухгалтерским складом ума. Статистика ему подсказала, что за год в мире происходит около четырёх миллионов свадеб, на них около четырёх миллионов прыщавых женихов надевают на безымянный палец четырём миллионам перезрелых невест недорогое колечко с бриллиантом в один карат. Таким образом, объем алмазного рынка крутился вокруг четырёх миллионов фунтов стерлингов. Плюс-минус. Родс мгновенно понял, что количество алмазов должно добываться именно в этом объёме. Они всегда есть и при этом не сильно падают в цене. Хорошо всем: прыщавым женихам, перезрелым невестам и конечно же Сесилю Родсу.
Оставив Барнато на хозяйстве, как когда-то его самого оставлял Герберт, Родс принялся активно воплощать в жизнь основные мысли, высказанные им в «Символе веры».
Поэтапный план был до примитивности прост. Поскольку Родс искренне считал англичан лучшей и достойнейшей нацией в мире, то они должны были завершить то, что безуспешно пытались сделать Александр Македонский и Наполеон. Сначала флаг империи должен был взвиться над всей Африкой и Ближним Востоком. Следом, почти без паузы, к ногам короны должны были пасть Средиземноморье, острова Тихого океана и вся Южная Америка целиком. Потом Британия «возвращала» себе контроль над США, к ним присовокуплялись острова Тихого океана, Малайский архипелаг и береговые зоны Китая и Японии. Без философских изысков, но со вкусом. Изыски предполагались чуть позже.
Только превратившись в глобальное межконтинентальное государство, Британская империя сможет гарантировать людям почти во всех частях света мир на планете. Вот тогда можно будет создать всепланетный парламент под его, Родса, руководством и в кратчайшие обозримые сроки исполнить многовековые чаянья человечества. Вот такой простой бриллиант мысли самой чистой воды.
Вороша прошлое в голове, Сесиль поднял глаза к небу, там потихоньку просыпались звезды. Он переводил свой отточенный на бриллиантах взгляд от звезды к звезде. Синий бархат неба быстро чернел и становился дырявым. Самую большую дырку прожгла жёлтая луна. Чуть навыкате, оловянные глаза Родса не загорались и не искрили светом звёзд, они вбирали его весь, без остатка, как речные омуты, сами при этом нисколько не меняясь. «Как жаль, – всплыла из глубины сознания, как какая-нибудь хищная серебристая рыба, мысль, – что мы не можем добраться до звёзд, сияющих над нами в ночном небе. Я бы аннексировал планеты, если б смог». Сердце сладострастно и сыто вздрогнуло всеми предсердиями и желудочками. Последнее время эта мысль очень часто его
