Жаклин Монсиньи - Княгиня Ренессанса
Следующие дни прошли спокойно. Князь и Мортимер уехали из Рима в неизвестном направлении. У Зефирины их отъезд вызвал одновременно и облегчение, и досаду. После жаркого поцелуя на балу она боялась оставаться наедине с Фульвио и в то же время желала этого.
Может быть, ей следовало вызвать его на разговор и выяснить, посвящен ли он в то, что замышляется на последний день карнавала.
Спасаясь от скуки и одиночества этих дней, Зефирина или просиживала в домашней библиотеке, или просила заложить экипаж и отправлялась на прогулку по Риму. Но ее уже утомили все эти крики, маски и переодевания. Карнавал, по ее мнению, слишком затянулся. Она устала наблюдать необузданное веселье. По мере того как проходили дни, в ней росло беспокойство из-за того, что должно случиться.
И, похоже, Зефирина была не единственной, кто предчувствовал приближение неведомой беды. По распоряжению монсеньора Паоло остался при ней. Оруженосец князя, видимо, что-то учуял то ли в поведении Зефирины, то ли в атмосфере города. Всякий раз, когда княгиня желала поехать на прогулку, он усиливал охрану. Теперь при каждом выезде Зефирину сопровождало по двадцать солдат с каждой стороны экипажа.
«Чего он так боится? Что я нарушу данное слово и улечу, словно маленькая птичка?» – думала Зефирина, и была явно несправедлива.
Надеясь почерпнуть какую-нибудь информацию из светских бесед, она приняла приглашение навестить однажды днем старую княгиню Савелли. Но там, если не считать нескольких ровесников прошлого века, чьи разговоры крутились только вокруг семейства Борджиа, Зефирина не услышала ничего интересного и уже встала, чтобы откланяться, когда мажордом объявил:
– Княгиня Колонна.
Зефирина снова села и сделала вид, что слушает птичью болтовню старых дам.
– Собираетесь ли вы, княгиня, как в прошлом году, устроить фейерверк в последний день карнавала?
С таким вопросом княгиня Савелли обратилась к княгине Колонна. Эта дама показалась Зефирине настолько же неприметной и вялой, насколько ее муж в костюме «галла» предстал перед Зефириной суровым и победоносным.
Не думаю, моя милая. Князь решил, что нам следует завтра отправиться из Рима в Неаполь.
– Как жаль, значит, вы не увидите закрытия карнавала.
– Увы, это так.
Затем беседа перешла на иную тему, потому что в это время в гостиную вошла княгиня Орсини. Зефирина заметила подчеркнутую холодность в отношениях между вновь вошедшей и княгиней Колонна.
– Бедняжки, они ведь так любят друг друга, они дружат с детства, но их мужья в ссоре, – прошептала на ухо Зефирине герцогиня Русполи.
– Не понимаю, зачем им поддерживать мужей в их злобе, если у них самих нет повода для вражды? – удивилась Зефирина.
Герцогиня взглянула на молодую француженку с чересчур смелыми взглядами так, будто рядом сидело порождение дьявола, и ничего больше не сказала.
Лакеи внесли первые свечи. Княгиня Колонна уехала. Зато приехала Каролина Бигалло. Она села напротив Зефирина и спросила:
– Вам нравится в Риме, мадам?
– Все больше и больше! – ответила Зефирина с довольной улыбкой.
– Но у нас тут воздух не очень здоровый для слишком деликатных особ! – бросила Бигалло с понимающим видом.
– В таком случае вам не следует здесь оставаться, мадам!
– Я надеюсь увидеть вас у себя в четверг, этот день у меня отведен для иностранцев.
– А вы заходите ко мне по пятницам. Я в этот день принимаю автохтонов.
Не поняв произнесенного слова, Бигалло резко встала. Она решила, что Зефирина ее оскорбила, и пересела к княгине Орсини:
– Вы слышали, француженка назвала меня автохтоном!
– Автохтоном?
Словечко пошло по гостиной. Зефирине больше нечего было здесь делать. Она достаточно узнала. В сопровождении своей дуэньи она подошла попрощаться с княгиней Савелли.
– Заходите ко мне, дорогое дитя, – громко сказала старая княгиня. А на ухо прошептала: – Только не называйте больше Каролину автохтоном, она такая ранимая.
Маленькие черные глазки княгини смеялись. Зефирина почувствовала, что ей очень нравится княгиня Савелли и пообещала:
– Обязательно и с большим удовольствием, мадам. Она сказала это совершенно искренне.
«Итак, Колонна покидают Рим».
Поглощенная своими мыслями, Зефирина не заметила, как доехала до дому. Въезжая во двор, она чуть не подскочила. Паоло произнес:
– Кажется, монсеньор и милорд вернулись! Пряча волнение, вызванное этой новостью, Зефирина заставила себя выйти из кареты не спеша.
Ни о чем не спрашивая слуг, распрягавших взмыленных коней Фульвио и Мортимера, молодая женщина решила пройтись немного по саду. Ей хотелось подготовиться к встрече с мужем.
Подготавливая мысленно фразы, которые произнесет, Зефирина пыталась представить, как поведет себя князь. Примется ли он укрощать ее, выкажет презрение или начнет соблазнять?
Предположив последнее, она вздрогнула. Решив для себя, что не должна поддаться соблазну, Зефирина вошла во дворец. И тут же, у порога остолбенела. Со второго этажа неслись яростные крики.
Столпившиеся в вестибюле слуги не смели пошевелиться. Все стояли с открытым от изумления ртом и смотрели туда, откуда доносились крики.
– О… вы меня просто обманули!
– Странный способ отблагодарить меня!
– Вы обыкновенный лжец!
– Берегитесь, пока вы мой гость, вы для меня неприкосновенны…
– О… я уезжаю.
– Как вам угодно!
– Вероломный князь!
– Герцог-комедиант!
– Вы настоящий предатель!
– Неблагодарный.
– Король Генрих проучит вас.
– Наверное, прикажет поколотить меня палкой?
– Нет, прикажет посадить вас в лондонский Тауэр.
– Мне кажется, вы шутите…
– Черт побери… Зачем вы прятали его от меня?
– Тысяча чертей, вы же не просили меня держать вас в курсе перемещений короля Франции.
– Проклятый князь, мне надо было следить за пленником, а он теперь плывет по морю к Карлу V!
– Огорчен за вас, но вы не просили помогать вам в ваших делах.
– Вы нарочно завлекли меня сюда…
– Черт бы вас побрал… мне кажется, вы тут совсем не скучали…
– О… черт… еще этот папа, отказавший в разводе!
– Ну, тут я ни при чем.
– Пропустите меня, я должен немедленно повидаться с Колонна и коннетаблем Бурбонским.
– Это вы сможете сделать только через мой труп.
При этих словах Зефирина, стоявшая в толпе лакеев и горничных, решительно направилась к мраморной лестнице. В сопровождении Плюш и слуг, убежденных, что принчипесса уладит ссору между князем и милордом, она поднялась по ступеням.
– Господа, прошу вас!
Появление Зефирины в апартаментах князя было подобно камню, брошенному в лужу с утками. Стоящие друг перед другом как петухи, готовые к бою, Фульвио и Мортимер обернулись. Остановившаяся на пороге Зефирина улыбалась и всем своим видом призывала к умиротворению.
