28 мгновений весны 1945-го - Вячеслав Алексеевич Никонов
В составе американской группы армий генерала Брэдли – на южном ее фланге – действовала 1-я французская армия. Ее командующим в русском переводе мемуаров де Голля фигурирует «генерал Делаттр». Но в нашей стране и мире он больше известен как Жан де Тассиньи, а недоразумение связано с тем, что его полное имя Жан Жозеф Мари Габриэль де Латр де Тассиньи.
1-я французская армия входила в Эльзас и обеспечивала прикрытие всей союзнической группировки вдоль альпийских предгорий. Во время сражения в Арденнах возникла опасность захвата немцами столицы провинции – Страсбурга, и Эйзенхауэр рассматривал возможность его оставить. Но де Голль настаивал на том, чтобы защищать город до конца. «С точки зрения стратегии к этому факту можно отнестись лишь как к тактическому маневру, но для Франции это означало бы национальную катастрофу. Ибо для французов Эльзас – святая земля. С другой стороны, поскольку немцы считают эту провинцию своей территорией, они в случае ее захвата жестоко отомстят населению за героически проявленный патриотизм… Я отдал 1-й французской армии приказ защищать город». Страсбург устоял.
Весной 1945 года, подтверждал Эйзенхауэр, «французская армия храбро наступала и успешно заняла большие районы Южной Германии. Одновременно с этим они вели наземные и воздушные боевые действия против немцев в районе Бискайского залива, в результате чего освободили Бордо и остров Олерон».
Де Голль же в те месяцы следующим образом представлял свою главную задачу: «Сделать так, чтобы доля, внесенная французской армией в победу, относительный вес ее успехов, размеры завоеванной ею территории были как можно более значительными. Это даст Франции право полновесного участия в дискуссиях и решениях, которые последуют за прекращением военных действий. Чтобы это было ясно всем, я публично объявил о своих намерениях 2 апреля в Париже на площади Согласия во время церемонии вручения знамен и штандартов командирам новых или возрожденных полков».
И генерал не был бы самим собой, если бы был доволен ролью, которая отводилась союзным командованием французской армии: «Что касается французов, то сначала, как помнится, их хотели оставить на левом берегу Рейна, но, поскольку они все-таки перебрались через него, им было рекомендовано далеко от него не удаляться… В данном случае военные операции имели непосредственное отношение к политике. Именно поэтому, еще до нашего перехода через Рейн, я указывал Делаттру на то значение, какое будут иметь действия его армии для национальных интересов Франции. Мы договорились с ним, что при любых обстоятельствах 1-я армия должна овладеть Штутгартом. Столица Вюртемберга действительно могла бы открыть нам путь к Дунаю, в Баварию и Австрию. Овладев ею, мы получили бы очень сильный козырь для реализации наших намерений относительно французской оккупационной зоны».
Но прежде чем двинуться к Дунаю, де Тассиньи решил сконцентрировать силы армии в горном массиве Шварцвальд, чтобы очистить эту естественную крепость от немцев. В результате этой операции были взяты Раштатт, Баден-Баден, Кель, Фройденштадт. «XIX немецкая армия была загнана на лесистые вершины Шварцвальда. Но главный город провинции Вюртемберг по-прежнему оставался у противника, и союзникам до него было рукой подать. Нам требовалось овладеть им немедленно и раньше союзников. Не вмешиваясь в оперативные планы командующего 1-й армией, я вновь напомнил ему 15 апреля, что правительство ждет от него взятия Штутгарта», – переживал де Голль.
19 апреля штурм Штутгарта вступил в решающую стадию. На следующий день французские танки вошли в столицу Вюртемберга. Его жители встретили французские войска, молча наблюдая за ними из-за развалин домов.
Молотов летел из Москвы в Америку. Это была целая правительственная эскадрилья под командой генерала Грачева. Летели только в светлое время суток с посадками в Омске, Якутске, Уэлене. Погода была неважной, сильно болтало.
Пересекли Берингов пролив и попали во вчерашний день, что крайне озаботило бухгалтера делегации, которому пришлось вновь выплачивать незапланированные суточные. Утешили тем, что сэкономит на обратном пути. Далее путь лежал через Аляску – с ночевкой в Анкоридже – и Канаду.
Вслед Молотову одна за другой летели телеграммы за подписью «Дружков» – так теперь шифровался Генсек. Сталин постоянно держал Молотова в курсе новостей. Рассказал о ранее полученной телеграмме от Трумэна и Черчилля: «Объединенное послание Президента и Черчилля по тону мягко, но по содержанию – никакого прогресса. Если попытаются решить с тобой польский вопрос в Америке, можешь ответить, что хотя Московская комиссия находится в Америке в почти полном составе, однако отсутствие представителей Временного Польского правительства лишает тебя возможности принять решение… Хорошо было бы сказать им, что отклонение со стороны Трумэна и Черчилля югославского примера делает согласованное решение проблемы невозможным… Они подсовывают нам Станчика. Это новая фигура, которая не может вызвать у нас сочувствия». Молотов понял, что впереди его опять ждет набивший оскомину польский вопрос, а позиция Сталина железобетонна и не оставляет ему никакого пространства для маневра.
Вести с фронтов, которыми делился «Дружков», вселяли больший оптимизм. «Дела под Берлином идут неплохо. Мы находимся в 35 км от Берлина. Жуков двигается помаленьку вперед, по 4–5 км в день; Конев идет быстрее, по 10–12 км в день. Скоро включится в дело Рокоссовский. Думаю, что через дней 5–6 мы должны быть в предместьях Берлина. Что касается союзников, они, как видно, застряли пока что на Эльбе».
В тот же день Черчилль описывал те же события находившемуся в Вашингтоне Идену с прямо противоположными эмоциями: «Только для Ваших глаз. Западные союзники, по-видимому, в данный момент не в состоянии прорваться в Берлин. У русских сосредоточено на участке фронта перед этим городом два с половиной миллиона солдат. У американцев есть только авангардные войска, скажем, двадцать пять дивизий, которые растянуты на огромном фронте и во многих пунктах ведут бои с немцами.
Скорейший захват войсками Монтгомери Любека считается чрезвычайно важным… Наш приход в Любек раньше наших русских друзей из Штеттина поможет избежать многих споров впоследствии. Нет никаких оснований для того, чтобы русские оккупировали Данию, которую надлежит освободить и суверенитет которой должен быть восстановлен…
После этого или частично одновременно с этим считается целесообразным начать продвижение к Линцу, чтобы там встретиться с русскими, а также чтобы американские войска захватили при помощи обходного маневра район к югу от Штутгарта.
В этом районе находятся главные немецкие сооружения, связанные с их научно-исследовательской работой в области атомной энергии, и ввиду особой секретности, окружающей этот вопрос, нам было бы лучше их захватить».
Мгновение 9
20 апреля. Пятница
Последний день рождения
