Дадли Поуп - Лейтенант Рэймидж
— На виселицу? — В голосе ее прозвучал испуг. Непроизвольным жестом она поднесла к горлу ладонь.
— Да. Впрочем, иногда они соглашаются заменить ее расстрелом, особенно если виновный офицер — пэр, — с горькой иронией добавил Рэймидж. Его охватил озноб, кожа натянулась, словно стала мала для тела, глаза еще более пристально устремились на вышивку на покрывале кушетки, во рту пересохло. Раздался чей-то голос — неужели это говорит он сам?
— С вашего позволения, мадам…
— Николас!
Но он был уже у двери. Рука — его рука, но действующая словно по собственной воле, повернула ручку и потянула хлипкую дверь на себя. Некая неведомая сила вытолкнула его из каюты и заставила прикрыть за собой дверь. И в тот момент, когда дверь закрылась, Рэймидж услышал, что она рыдает, плачет так, словно сердце ее разбито. Его сердце тоже или разлетелось на куски или превратилось в камень. Honi soit qui mal y pense — зло обратиться на того, кого обуревают злые мысли. Почему тогда он сознательно растоптал прекрасный цветок? Потому что он прекрасен?
Достигнув верха трапа, ведущего на квартер-дек, лейтенант увидел Пробуса, кивком пригласившего его к прогулке у гакаборта.
— Полагаю, я не должен говорить вам это, но Пизано взял меня в свидетели, когда расспрашивал маркизу.
— Знаю, сэр. Она только что рассказала мне об этом.
— Ей ничего не известно о случившемся на пляже.
— Но она верит ему.
— Почему? — без обиняков спросил Пробус.
— Их связывают кровные узы — это многого стоит.
— А вы ничего не скрываете, Рэймидж? Вы действительно возвращались туда?
— Да. И нашел его мертвым. Но я был один, и там было темно. Чтобы опровергнуть обвинение в трусости нужны свидетели. А меня никто не видел. Так что получается его слово против моего, а история Пизано выглядит очень правдоподобно.
— Перед этим маркиза говорила мне, что хочет верить вам, но вы не желаете рассказать ей ничего, что позволило бы ей заставить кузена прекратить выдвигать эти проклятые обвинения. Она считает, что вы что-то скрываете.
— Мне нечего скрывать. Что я могу рассказать ей, кроме того, что возвращался? Только и всего.
— Поверьте, Рэймидж, вам нельзя допустить, чтобы они совместно выступили против вас. В таком случае Годдард покончит с вами.
— Я это понимаю, сэр.
— А тут еще «Сибилла».
— Ну, здесь есть достаточно свидетелей.
— Разумеется. Я только хочу сказать, что ваш корабль несет слишком много парусов, а барометр падает. Надеюсь, вы понимаете, что я разговариваю с вами как друг, а не как старший по званию?
— Конечно, сэр. И ценю это, — ответил Рэймидж, отдав честь, прежде чем повернуться и уйти.
Как друг, а не как офицер. Возможно, Пробус хотел сказать именно это, но мог иметь в виду и другое: «Не вовлекайте меня в эти дела — у меня нет ни малейшего намерения разделять грозящую вам опасность».
Глава 14
Дожидаясь, когда помощник кока выплеснет помои за борт, чайки раскричались еще сильнее и приблизились к кораблю. С убранными или взятыми на гитовы парусами «Лайвли» постепенно терял ход, и по знаку Доулиша якорь плюхнулся в воду, а якорный канат, дымясь от трения, зазмеился сквозь клюз.
Когда бриг ошвартовался рядом, катер лорда Пробуса спустили на воду и гребцы, одетые в красные куртки из джерси и черные соломенные шляпы, споро погнали его к борту семидесятичетырех пушечного корабля «Трампетер», капитан которого был старшим офицером в гавани Бастии. Рэймидж обрадовался, придя к выводу, что Годдард, скорее всего, находится в море. На якоре стояли еще два линейных корабля и четыре фрегата.
На воду была спущена одна из шлюпок «Лайвли», в которую сел боцман с целью обойти корабль кругом и убедиться, что все реи выровнены: они должны висеть абсолютно горизонтально.
Тем временем первая из маркитантских лодок уже отвалила от пирса, груженая женщинами, фруктами и вином. При этом первый и второй товары были, без сомнения, уже подпорченными, и все три чрезмерно дорогими. Доулиш заметил их приближение и отдал команду морским пехотинцам не разрешать лодкам подходить ближе чем на двадцать пять ярдов.
— Нельзя доверять этим корсиканцам, — пояснил он Рэймиджу. — Половина из них симпатизирует французам и ждет не дождется их прихода, другая половина настолько боится нашего бегства, что не решается помогать нам из страха последующего наказания. Но в одном они едины — в стремлении нажиться за наш счет.
— Корсиканские маркитанты не единственные в этом роде.
— Нет. Я имею в виду народ в целом. Не хотел бы я быть здесь вице-королем — старине сэру Гилберту нужно огромное терпение, чтобы править здесь. А еще армия: для защиты острова у нас есть не более полутора тысяч солдат.
— Возможно, этого хватит, чтобы защитить сам порт.
— Полагаю, что так. И какого черта мы вообще оказались на Корсике? — поинтересовался Доулиш.
— Изволь, — ответил Рэймидж. — Года три тому назад один парень по имени Паоли поднял восстание против французов, прогнал их и попросил помощи у Британии. Правительство направило сюда вице-короля — сэра Гилберта. Но не думаю, что это была хорошая идея: Паоли и сэр Гилберт рассорились, да и со своими людьми Паоли не ладит. Два корсиканца — два разных мнения. А Паоли — старый больной человек.
— Не знаю, как сможет Бонапарт высадиться, — сказал Доулиш. — Мы обыскали все якорные стоянки от Эльбы до Арджентарио и захватили или потопили все то немногое, что нашли. На это могут возразить, что приватиры всех мастей шастают по ночам, перевозя за наличные с материка революционеров — по дюжине-две за рейс. Несколько пленников, захваченных на бриге, говорят, что корсиканцы, обосновавшиеся в Леггорне, так достали французов, что те выдают им оружие, деньги и сплавляют их освобождать Корсику на свой страх и риск. Французам терять нечего: если мы перехватим этих ребят в море — тем меньше головной боли будет у властей в Леггорне, а если им удастся высадиться — тем больше проблем будет у нас.
Вдруг Доулиш вскинул подзорную трубу.
— Мичман! Живее! «Трампетер» поднял сигнал.
Парнишка вскочил на планширь и примостил трубу среди снастей.
— Четыре и шесть, — прокричал он. — Это наш позывной, сэр!
— Бог мой, парень!
— Два-один-четыре… Это приказ лейтенанту с указанного корабля прибыть на борт. Потом… Господи! Это интересно!
— Что интересно?
— Дальше идет номер восемь-восемь, сэр. Это корабль, но я не знаю, какой. Сейчас посмотрю в списках.
— Не стоит, — заявил Рэймидж, — это позывной «Сибиллы». Они требуют меня. Подтверди получение, Джек, и дай мне шлюпку, пожалуйста. Кстати, кто теперь командует «Трампетером»?
