Уильям Дитрих - Мятежная дочь Рима
Глава 15
Свадебный пир наконец-то подошел к концу. Слегка подвыпивший Марк встал и двинулся к тому месту, где на ложе возлежала Валерия. Глаза ее сверкали нетерпением. Люсинда, успевшая уже войти в роль заботливой матушки, завидев его, обняла молодую девушку за плечи, словно страшась отпустить ее от себя. Префект, хоть и отдававший себе отчет, что это всего лишь неизбежная дань традициям, все же слегка помрачнел. Крепко сжав руку Валерии, он решительно потянул ее к себе с таким видом, будто готов был на все, лишь бы завладеть своей очаровательной добычей. Валерия села, но руки Люсинды кольцом сжались вокруг нее. Похоже, она также была настроена весьма решительно. Жених озадаченно нахмурился.
— Хватай ее, осел! — раздался чей-то пьяный голос. — Клянусь богами, твой меч уже достаточно тверд, чтобы одержать нынче ночью славную победу!
А Валерии вдруг почему-то вспомнилась рука варвара, железным кольцом обхватившая ей запястье, когда он рывком выдернул ее из повозки.
— Да не дергай ты ее! — возразил кто-то еще. — Просто хватай в охапку и тащи!
Смущенно ухмыляясь, Марк наклонился и подхватил Валерию на руки. Странно, на этот раз Люсинда, казалось, нисколько не возражала. Над толпой гостей прокатился одобрительный рев, а Валерия, обвив руками шею мужа, подняла к нему лицо. Окончательно растерявшись, префект неловко клюнул ее в щеку.
— О боги, Марк! Она ведь тебе не сестра!
— Давай я отнесу тебя домой, — прошептал Марк. Уткнувшись в его плечо, Валерия крепко прижалась к нему.
Ожидавшую их во дворе виллы колесницу чьи-то руки тоже позаботились украсить для новобрачных — по краям ее были воткнуты букетики желтого дрока, а спицы увиты гирляндами цветущего шиповника. Две снежно-белых лошади, ослепительную, какую-то сказочную белизну которых еще сильнее подчеркивали серебряная упряжь и багряные потницы на спине у каждой, нетерпеливо фыркали, казалось, только дожидаясь, когда можно будет сорваться с места. В одном углу жарко полыхал традиционный костер, и огненные блики выхватывали из темноты лица кавалеристов — добрая дюжина их, сидя верхом, в полном боевом вооружении, с копьями, направленными в ночное небо, ожидали жениха с невестой. Так же как и лошади, они, казалось, сгорают от нетерпения. Низко надвинутые на лицо, сверкающие позолотой парадные шлемы у них на головах представляли собой маску бога Аполлона, каждая маска была точной копией предыдущей. Зрелище было жутковатое и вместе с тем завораживающее — со сверкающими в прорезях шлема глазами кавалеристы походили на богов, спустившихся вниз, на землю, чтобы полюбоваться свадьбой.
Марк осторожно посадил невесту в колесницу, забрался следом, потом окинул Валерию взглядом и заботливо поправил длинный меховой плащ с воротником из лисы, в который она была укутана. Обычное для него самообладание уже вернулось к нему — теперь, избавившись от общества шумных гостей и не слыша их пьяных выкриков, Марк снова стал самим собой, чему немало способствовала царившая вокруг темнота. Он даже смог приветливо махнуть рукой гостям, высыпавшим во двор проводить новобрачных.
— Спасибо, друзья!
— Талассио! — прогремело над толпой. Именем сабинянки, некогда похищенной влюбленным в нее римлянином, обычно приветствовали новобрачных. Эта традиция насчитывала уже несколько веков.
— Чтобы ваш союз был долгим! — выкрикнул кто-то из толпы.
— И эта ночь тоже! — с хохотом добавил другой.
— Чтобы твое копье оказалось длинным, префект, а цель — желанной!
Валерия вспыхнула. Итак, очень скоро она станет женщиной! Офицер выкрикнул команду:
— Турма… напра-во! Хо! — Голос явно принадлежал Гальбе, однако золотая маска Аполлона надежно скрывала не только его лицо, но и все остальное. Какие чувства обуревали его? Ведь не будь этого брака, он по-прежнему командовал бы этим полком. «И кстати, куда подевался Клодий? — спохватилась Валерия. — Сбежал?»
Отряд ощетинился копьями, и турма стремительно вылетела за ворота. Следом за ней не спеша выехала колесница. Марк, пустив лошадей неторопливой рысцой, крепко сжимал поводья. Следом за колесницей новобрачных бросились гости, каждый на бегу спешил сунуть факел в костер, а потом с ликующим криком поднимал его над головой. Очень скоро виллу опоясала целая гирлянда пляшущих языков пламени. Кто-то пьяным голосом горланил песню, а остальные, окончательно развеселившись, выкрикивали вслед колеснице новобрачных сальные шутки и советы. От виллы Фалько до ворот форта было не больше трех миль, процессия двигалась не спеша, растягиваясь на ходу, — многие, отяжелев от выпитого и съеденного или просто желая облегчиться, постепенно отставали. Однако желающих проводить молодых хватало — в темноте казалось, будто огненный червь медленно переполз каменный мост и проник в деревушку, где прямоугольные, в римском стиле, дома лепились один к одному, взбегая до самого верха смутно вырисовывающейся на фоне неба стены. Белый камень призрачно мерцал в ночи, а где-то там, под самым небом, на сторожевых башнях, пылали факелы. Чуть дальше, где дорога уходила вверх, разливалось целое море огней — это были ворота крепости, призывно распахнутые в ожидании новобрачных.
Кавалерийский полк, которым командовал Марк, насчитывал пять сотен воинов, и все они сейчас высыпали на дорогу, которая вела от деревни к воротам крепости, — все как один в позолоченных шлемах с изображением головы Аполлона, они выстроились вдоль нее, оттеснив назад бриттов. А те, сгорая от желания увидеть собственными глазами красавицу, ставшую женой командира крепости, брак с которой был выгоден не только ему, но и им всем, бесцеремонно отталкивали друг друга локтями и дрались между собой, стараясь ничего не упустить. При виде колесницы с новобрачными солдаты вскидывали копья, и молодожены, подняв глаза, видели над головой сверкающую огнем металлическую арку. Потом древко копья декуриона громко застучало по камням, отбивая ритм, сотни охрипших глоток оглушительно рявкнули «Талассио!», из-за низко надвинутых шлемов голоса их звучали гулко, им вторило эхо, отчего казалось, что приветственный крик донесся к ним откуда-то из самого центра земли.
Турма Гальбы, состоящая из тридцати двух кавалеристов, первой ворвалась во внутренний дворик крепости и снова выстроилась цепочкой вдоль стены, пропуская вперед колесницу новобрачных. Вслед за ней в крепость с криками и восторженным ревом хлынула лавина гостей. Валерия с любопытством озиралась по сторонам. Здание казарм, где размещался полк петрианцев, оказалось прямо перед ней, угрюмый его фасад на глазах у нее будто треснул, и в стене приоткрылась дверь, за которой оказался внутренний дворик с колоннадой. Слева располагался госпиталь, а справа — ее новый дом, двухэтажный, залитый огнями и с гостеприимно распахнутыми окнами, где толпились рабы, в знак приветствия махавшие новой хозяйке разноцветными флагами. Украшавшие окна еловые лапы смахивали на мохнатые ресницы, а перила лестницы были увиты цветочными гирляндами. Но, несмотря на все это, никто и никогда не спутал бы его с обычным домом — как шрамы на лице выдают солдата, так и тут толстые стены с узкими прорезями бойниц безошибочно указывали на то, что это крепость. Валерия с трудом проглотила вставший в горле комок. Тут ей предстоит начать новую жизнь.
