Томас Костейн - Черная роза
Уолтер покачал головой:
— Монголы слишком опасны. Эти глупые евнухи их не смогут остановить. Если они разойдутся, то старая сводня доставит хану множество изнасилованных красавиц!
Махмуд нараспев сообщил, что к ним кто-то пожаловал.
Это был Лю Чунг. Он во время путешествия управлял всем лагерем и, по слухам, имел ото всего прекрасные доходы.
Лю Чунг был пышно наряжен в вышитый шелком халат с очень длинными рукавами, скрывавшими кончики пальцев. Платок из золотистой ткани прикрывал его уродливую голову. Днем он обычно носил сапоги с каблуками, но сейчас он надел вышитые золотом мягкие туфли из красной кожи.
Китаец медленно произнес:
— Недостойный Лю Чунг хочет кое-что сообщить могущественным лордам с Запада.
Уолтер жестом показал ему на подстилку и зажег каменную монгольскую лампу, повесив ее на крюк, вделанный в центральный шест, поддерживающий каркас юрты. В лампе ярко горело масло. Лю Чунг внимательно оглядел синюю подкладку юрты и одеяла, постеленные на свежих веточках тамариска, и одобрительно покачал головой:
— У великих лордов с Запада действительно хороший слуга.
— Хороший, но у него всегда много дел.
Посетитель молча переваривал информацию. Потом он довольным тоном отметил:
— Чудесно. Вам нужен второй мальчишка. Ваш покорный слуга об этом позаботится.
Уолтер спросил:
— Что привело к нам уважаемого Лю Чунга? Огромный китаец встал и опустил войлочный клапан палатки, потом нагнулся к молодым людям и шепнул:
— Это большой секрет. Благородные лорды должны об этом молчать.
— Вы можете на нас положиться.
— Одно лишнее слово… — Лю Чунг сделал жест, как бы вонзая в грудь нож. Потом прошептал: — Я разговаривал с маленькой Черной Розой.
Уолтер знал, что черной розой называли самую ценную восточную пряность — гвоздику, и спокойно ждал дальнейших разъяснений. Лю Чунг попытался улыбнуться:
— Я говорю о девушке, которая отличается от остальных. Она очень смелая, и от нее исходит пряный запах, как от черной розы. Остальные, — презрительно заметил китаец, — вообще безвкусны, как молодые кабачки.
— Которую из них имеет в виду великий Лю Чунг?
— Прекрасную сестру уважаемого Антемуса. — Китаец поклонился. — Ей грозит серьезная беда. Она храбрая девушка, но часто плачет по ночам. Ее покорный слуга обещал ей помочь. В Мараге. — Он тихо спросил: — А благородные лорды ей помогут?
Уолтер был поражен и не мог поверить тому, что жадный Лю Чунг замешан в весьма опасном и неприбыльном деле. Он внимательно посмотрел на гостя и решил, что никогда прежде не видел более вероломного и хитрого выражения лица. Он долго молчал, а потом сказал:
— Что мы можем сделать?
— Немного. Вполне возможно, что благородные лорды даже не догадаются, что они оказали какую-то помощь. Ваш глупый собеседник просто просит благородных лордов быть готовыми.
— Леди просила, чтобы мы ей помогли?
— Да, молодой лорд. Она скакала, чтобы Лю Чунг сходил к вам. — Он напустил на себя еще больше таинственности. — Другие люди помогут в Мараге. Все уже готово. Лю Чунг и благородные лорды получат много денег.
— Никакой платы! — резко возразил Уолтер. Они не могли оставить женщину в беде, но молодой человек прекрасно понимал, что события могут помешать его собственным планам и представляют для них страшную опасность. Несмотря на это, он заметил: — Мой друг и я окажем помощь. Ответь, что мы должны делать?
Лю Чунг ухмыльнулся:
— Хорошо. Я все передам девушке. Пока больше ничего не стану говорить.
Уолтер возмутился:
— Как мы можем помочь, если нам ничего не известно?
— Ждите и верьте недостойному Лю Чунгу. — Великан поклонился и направился к выходу, но вдруг остановился и протянул к ним руку. — Мы завтра будем в городишке, и там есть рынок рабов. Лю Чунг купит второго мальчишку для благородных лордов. — Он пошевелил пальцами. — Антемус за него заплатит. Но, может, благородные лорды…
Молодые люди поняли его жест, и Уолтер стал недовольно рыться в кошельке, прикрепленном к поясу. Он вытащил золотой динар и неохотно опустил его в жадную ладонь.
— Хорошо! — выдохнул Лю Чунг. — Помните: молчание! Когда он ушел, Трис спросил:
— Что хотел этот разбойник?
— Давай пройдемся и поговорим на улице.
Они вышли под темное ночное небо. Недавно прошла буря, и песок был весь испещрен желобками, словно на нем небесными иглами был нанесен удивительный узор.
— Нам выпал шанс, которого мы ждали, — сказал Уолтер. Он медленно шел, хлопая себя по телу руками, чтобы согреться. Он подробно передал разговор с Лю Чунгом. — Я не уверен, что эта птичка, устилающая гнездышко перьями, не лживый предатель. Откуда нам знать, что он не получил денег от противной стороны и не расскажет все Антемусу?
— Придется рискнуть, — заявил Тристрам. — Клянусь Богом, я не побоюсь этого!
— Не очень приятно погибать медленной смертью. Они отрубают по суставу каждый день, начиная с пальцев. Обычно проходит неделя, прежде чем человек истечет кровью. — Уолтер содрогнулся, но потом взял себя в руки и улыбнулся другу: — Но я с тобой согласен. Мы должны ей помочь!
Тристрам задумчиво протянул:
— Когда она отсюда уедет, мы не будем с ней. Но вопрос в том, сможем ли мы оставаться после этого в караване?
Уолтер тоже об этом думал и пытался рассчитать, хватит ли золота, спрятанного за поясом, если придется добираться в Китай одним.
— Трис, я не уверен, что мы сами сможем достичь Китая. Для нас есть только один путь. Если нам удастся сохранить шкуры, то придется покинуть караван. Ты должен вернуться домой. Для этого у нас еще есть деньги. Я тебя втравил в это дело и теперь настаиваю, чтобы ты возвращался. Что касается меня, я отправлюсь на юг и попытаюсь доплыть до Китая морем.
Тристрам засмеялся:
— Ты думаешь, я тебя брошу? Нет, Уолтер, мы будем продолжать путешествие вдвоем. По морю мы тоже можем добираться вдвоем.
— Но нам нужно расстаться, — продолжал настаивать Уолтер. — Восток в моей крови! Я должен попасть в эту удивительную страну, или мне никогда не видать покоя. Но тебя втягивать в это дело совершенно незачем.
— Мы бы сюда не попали, если бы ко всему подходили с точки зрения здравого смысла. Я больше ничего не желаю слышать. Мы продолжим путь вместе.
Они зашагали молча, потом Уолтер воскликнул:
— Ну ты и идиот! Хорошо. Все решено. Остаемся вместе, мой упрямый осел. Мне повезло, что у меня такой друг!
Небесный Пешеход, как они начали называть луну, проведя столько времени в компании кочевников, уже был высоко в небе, когда они после прогулки вернулись в палатку. Махмуд заканчивал дневные дела и дочиста вытирал котелок пучком волос из лошадиного хвоста, тихонько мурлыча свою единственную песню. Он сказал англичанам, что она называется «Я ехал на верблюде с бородой Пророка».
