Сергей Голицын - Сказание о белых камнях
Этот Мстислав несколько лет прожил в изгнании в Царьграде, затем княжил в Новгороде, ходил походом на поволжских болгар. Его племянник Ярослав с юных лет воевал по разным городам русским. Наверняка оба владельца драгоценного шлема брали его с собой в походы.
Теперь шлем как редчайшая историческая ценность хранится в сейфах Оружейной палаты, а для всеобщего обозрения выставлена его точная копия. Этот двойник водружен на самом верху «горки», выше всех других шлемов. Мало кто знает, какова история шлема, во скольких краях, во скольких битвах он побывал, прежде чем попасть в Московский Кремль.
Тщеславие княжеское
Не говорит летописец — в доброй ли дружбе после смерти Константина жили меж собой потомки Всеволода Большое Гнездо, или каждый о своей выгоде думал. Старшим стал брат Константина Юрий. Сидел он великим князем во Владимире, владел Суздалем, а его братья и племянники владели другими городами.
Крепок был союз братьев-князей Юрия и Ярослава с посадскими людьми мизиньных городов. И бояре ростовские успокоились, заполучили они князя, угодного им, — юного сына Константинова Василька, смирно жили по своим поместьям и теремам и будто довольны были.
Год от году росла сила земли Суздальской. Мир и покой обрели города. Как молодые островерхие елочки на старых лесных гарях, вырастали в тех городах терема именитых людей и бояр. И прятались резные терема, из вековых сосновых бревен рубленные, в густых вишневых и яблоневых садах. И были они один одного краше разноличным узорочьем от малых окошек до князьков на крышах, принаряженные, с крылечками резными, с золотыми петушками и голубями на шпилях. Брат Юрия Ярослав — тот, что шлем потерял, когда бежал с поля Липецкой битвы, — княжил в Переславле-Залесском. Но не сиделось ему в том малом городе, большего хотелось. Как умер его тесть и стародавний соперник Мстислав Удалой, снова протянул он руку на Великий Новгород.
А в Новгороде, как и в прежние годы, все бурлила то открытая, то потайная вражда меж двумя сторонами. Знатные бояре сами хотели править и крепко держались своего боярского веча. А те горожане, что победнее были — ремесленники да посадские, — тяготились боярским засильем и склонялись к Суздальским князьям. За двадцать лег семь раз призывали новгородцы княжить Ярослава или малолетних сыновей его. Водил Ярослав новгородские полки на запад — на ливонцев, на север — на чудь белоглазую, многие земли для святой Софии повоевал. Но нравом он был крут, тяжел и властолюбив. Не военачальником хотелось ему быть в Новгороде, а всемогущим повелителем.
Семь раз новгородцы говорили ему или сыновьям его: «Ступайте, вы нам не надобны». И вновь возвращался в свой исконный Переславль-Залесский оскорбленный Ярослав. Втайне завидовал он старшему брату, великому князю Юрию, но никто о той зависти не догадывался.
Юрий понимал, что исполнение властолюбивых замыслов его дяди и отца — взять под свою властную руку все земли Русские ему не под силу, и устремил свои помыслы на восток.
Был он удачлив — успешно воевал на волжских берегах, ходил походами на болгар, на мордву, на марийцев, на те племена, что жили по Волге и друг с другом враждовали.
В самом сердце покоренных земель, там, где Волга с Окой сходятся, облюбовал он высокую гору и построил на ее вершине грозную крепость, обнесенную рублеными дубовыми стенами со многими башнями.
В Летописи за 1221 года так говорится:
«Великий князь Гюрги сын Всеволожь заложи град на усть Окы и нарече имя ему Новырад» [Это первое летописное известие о Нижнем Новгороде, нынешнем городе Горьком.].
Далече смотрелось с тех башен вдоль обеих рек: запирался болгарам путь вверх по Волге и по Оке, а враждебным рязанцам не стало выхода из Оки на Волгу.
Горд и властолюбив был князь Юрий, как дядя его Андрей, как отец его Всеволод, любил он пировать, веселиться, на охоту часто ездил, любил свою жену, троих молодцов сыновей, дочерей-красавиц и считал себя самым счастливым и удачливым князем на Русской земле. Но мнил он о себе чересчур высоко и решил прославить имя свое на многие и многие века.
Позвал он зодчих, каменщиков, камнесечцев, златокузнецов, иконописцев и прочих мастеров, что столь многое строили и украшали по воле его отца. И сказал он им:
— Для меня стройте. Несметные богатства взял я за свои походы. Половину своей добычи, тысячи пленников отдам я вам. Стройте белокаменные храмы. И хочу, чтобы красою своею они затмили бы все, что строили мой дядя и мой отец.
Удалились мастера, стали думу думать, а на седьмой день вернулись к Юрию. Вышли вперед зодчие, каменщики, камнесечцы, поклонились князю и сказали ему:
— Не родился еще тот хитрец, кто сумел бы создать храмы и дворцы краше тех, что стоят во Владимире и в Боголюбове. Но беремся мы создать такое, что по-иному затмит все воздвигнутое твоим дядей и твоим отцом. Коли будет воля твоя, построим мы храмы выше прежних на целую косую сажень или того более. И поднимут те храмы свои златые главы к самому синему небу, и их кресты золоченые, будто копья харалуж-ные, устремятся к облакам. И слава о твоих великих деяниях, как стая лебедей белых, разлетится по всей земле Русской.
Отошли прочь зодчие, каменщики и камнесечцы, подступили к Юрию златокузнецы, поклонились ему и сказали:
— Из того золота, серебра, жемчуга и драгоценных каменьев, что достались тебе, княже, в походах, мы скуем, отчеканим, отольем прекраснейшие сосуды и ризы на иконы и на прочее потребное для богослужения. Все созданное нами мы разукрасим невиданной мелкости узорами, перевьем золотыми нитями, вкуем многое число жемчуга и яхонтов. И еще слушай, княже, что нам надумалось: мы навесим в твоих храмах двери. Не найдешь ты на тех дверях ни каменьев, ни жемчуга, ни серебра: будут они медные, писанные золотом, но столь тонкой, хитрой и прекрасной работы, какой ни на Русской земле, ни в какой иной стороне, даже в Царь-граде, никто никогда не видывал.
Полюбились Юрию такие сладкие речи зодчих и златокузнецов. Разделил он их на две артели. Одну послал строить в Нижний Новгород, а другую — в Суздаль.
Говорит летописец, что с той поры долотили и строили мастера храмы белокаменные «день от дне, начиная и преходя от дела в дело».
Собор Рождества Богородицы в Суздале. Современный вид.
В Суздале стоял старый собор, построенный еще прадедом Юрия, Владимиром Мономахом, из кирпича-плинфы. Дед его, Юрий Долгорукий, тот храм перестраивал из плинфы и из белого камня. Но был он низок, «безнаряден», без украшений.
Говорит летописец, что князь Юрий в 1222 году «заложи церковь каменьну в Суждали на первом месте, заздрушив старое зданье, понеже учала бе рушитися старостью и верх ея впал бе».
