Две стороны стекла - Александра Турлякова
— Я — бастард, я не претендую ни на титул, ни на земли отца. То, что граф приблизил меня, это так… — Я пожал плечами, потому что и сам не знал ответа.
— Где вы с матерью жили там, в Энионе? Как граф нашёл её? Странно это всё.
— У нас не было постоянного адреса.
— Адреса? Какое странное слово…
— Места, где мы жили! — быстро поправил я себя, понимая, что по глупости вставил слово, которое в этом мире может быть ещё неизвестным. Вот растяпа! — Вы же знаете мир актёров, они постоянно кочуют с места на место, нигде надолго не задерживаются. Так что… — Я пожал плечами, надеясь, что Отец Берток не заострит внимание на этом странном для него слове. «Адрес…» И как я так?
Но свидетель отвлёкся на свой котелок с вином и не заметил моей оплошности, по крайней мере, я так подумал. Скоро горячее вино разлили по простым керамическим бокалам, и один достался мне.
Для приличия и из вежливости я отхлебнул пару глотков, и тепло горячего вина разлилось по груди и животу. Неплохо. Что за пряности он туда накидал? Совсем неплохо, даже по моим меркам.
Я огляделся, рассматривая полки с книгами, и спросил:
— У вас много книг, как в библиотеке.
— Да, — Отец Берток слабо улыбнулся, глядя мимо меня, — я люблю книги, люблю читать, мне нравится история, мифы, легенды и сказания. — Перевёл взгляд на меня и спросил: — Вы грамотны?
— Я учусь. — Я не знал, как назвать тот процесс, что со мной происходит, но учёбой назвать это, конечно, трудно. Читать я пока не читал, но уже мог разобрать некоторые слоги и буквы. Я усмехнулся. — Знаете, я пока на том этапе, когда выбираешь книги с картинками.
Старик громко хмыкнул, поняв мою шутку, у него, оказывается, есть чувство юмора, это отрадно. Они, выходит, все разные. Этот, например, в отличие от Отца Иллара, не допрашивал меня прямо, а задавал вопросы как бы между прочим, вплетая их в диалог так ненавязчиво, но с адресом я уже попался.
— С картинками… — повторил он мои слова.
— Да… — Я улыбнулся, пожав плечами, и снова отпил глоток вина, приготовленного заботливым свидетелем. Ну, прямо сочетание несочетаемого, забыл, как этот термин звучит в литературе. В этом мире все боятся свидетелей и обходят их стороной, а этот вот поит меня горячим вином, мы так беспечно болтаем о книгах, как старые знакомые, ей-богу.
— У меня есть хорошая книга, в ней точно много картинок, я сам читал её несколько раз. Она написана здесь, в Лоранде, местным библиотекарем много лет назад, потом пополнялась… «История Лоранда». Думаю, вам, как сыну графа Берната, будет полезно почитать её.
— Вы так считаете? Почитать, это громко сказано. — Я опять улыбнулся ему, не зная, как скрыть неловкость. Теперь мы, как два товарища-студента, будем обмениваться книгами? Я — и свидетель, как два приятеля с одного курса!
— Как строился Лоранд, кто им правил, как разрастался замок с годами. Там упоминаются ваши прапрапра, ну, одним словом, ваши предки. Много миниатюр и зарисовок замка. Занятная вещь.
Отец Берток принялся искать «Историю Лоранда» на полках и нашёл её довольно быстро, и это говорило о том, что свою библиотеку он, в самом деле, знал хорошо.
Я соображал, какой предлог придумать, чтобы послать его подальше, ведь это значит, что, когда я «почитаю» книгу, мне придётся снова прийти сюда, чтобы вернуть её. А самому лишний раз лезть на глаза свидетелям мне ой как не хотелось.
— Вряд ли у меня будет время… — начал было я.
— Будет. Погоды нет, что вам ещё делать, молодым-то? Под дождём махать мечами не получится. Полистаете страницы, посмотрите картинки. Портреты своих бабушек и дедушек.
Я сдался. Вот прилип же, как банный лист до пятой точки. Ладно, полистаю я твою «Историю Лоранда» с портретами своих бабушек и дедушек. Ладно уж, представлю, что листаю семейный альбом.
Я взял из рук старого свидетеля книгу, тяжёлую, пергаментную, с деревянными, обтянутыми кожей корочками. Ого, тяжёлая, да и старая на вид. Сколько ж ей лет? Если там все мои прапра, то, думаю, достаточно.
— Ого… — всё же вырвалось невольно у меня, и старик-свидетель усмехнулся, довольный произведённым на меня эффектом, впрочем, как и все старики, когда находят способ удивить молодёжь. В наше время и в нашем мире этих способов остаётся всё меньше и меньше.
— Тяжёлая? А она ведь ещё недописана. Она, как местная хроника о Лоранде, она послужила источником к составлению непосредственно хроники Лоранда. Но в «Хронике» больше текста теперь, там в основном события, а здесь — люди. — Отец Берток поднял указательный палец в восклицательном жесте. — Люди — творцы истории, ну, и сам замок, конечно. Он здесь сам как герой книги, живой, растущий…
— Да? — с сомнением переспросил я и невольно покачал книгу на ладонях. Это он загнул, конечно: замок — герой книги? Может, отсюда эта кирпичная тяжесть? Пергамент, наверное, в ней просто плохого качества, вот отсюда и тяжесть.
— Конечно. Вам эта книга запомнится, тем более, что она по истории вашего рода. Лучше узнаете ваших предков, свои корни, так сказать.
Я вздохнул и смирился. Пока я положил книгу на столешницу, допил вино и перешёл к полкам с другими книгами. Свидетель был ещё тут, что-то переставлял с места на место, сдувал пыль. Меня же привлекли небольшие фигурки на полке. Что, Отец Берток, как все старики, склонен к мелочности и коллекционированию? Точно. Маленькие скульптурки стояли одна к одной: лошадки, собачки, змея, танцовщицы и… я обомлел. Среди всех фигурок стояла, как ни в чём не бывало, фигура настоящего шахматного слона. Ей-богу, шахматный слон со знакомой каждому шахматисту высокой шапкой епископа и даже боковой прорезью. Всегда задавался вопросом: для чего она нужна, эта прорезь?
Откуда?!! Как?
Я машинально протянул руку и взял фигурку, не веря своим глазам.
Слон. Или офицер. Или ещё
