Александр Прозоров - Соломея и Кудеяр
– Ты поедешь с моим приказчиком, надев поверх роскошной ферязи своей простой овчинный тулуп. Возничим на одной из телег. Вести себя будешь скромно, понуро, со стражей и ключниками не болтать и пугаться, к приказчику всех отсылая. Как разгружаться станут, смердам во всем помогать, но, когда сундук с платьями сменными ко мне в покои понесешь, там останешься. Опосля я улучу момент и Великую княгиню к себе приглашу, придумаю повод. Уйдешь так же скромно с приказчиком, каковой перед отъездом ко мне за платьями старыми зайдет. Сундук с ним унесете. Когда же заходить, знамо, я по своей воле завсегда решаю. Как увидишься, так и покличу. Припасы, рухлядь, письма ко мне отсель каждый месяц возят. Так что хоть каждый месяц можете встречаться, беседовать и даже за ручку друг друга держать.
– Соломея не согласится, – покачал головой Кудеяр. – Бесчестья убоится.
– Какое же бесчестье с родичем увидеться? – памятливо ответила княжна. – Дело обычное… Опять же я при встречах ваших находиться буду, как залог и свидетель верности супружеской. Ты токмо убеди ее кравчей меня сделать. О прочем я уж позабочусь, не сумневайся.
– А вдруг она мне не поверит?
– Поверит, – кивнула княжна Шуйская. – Я видела, какими глазами Соломея смотрела на тебя при встрече. Она поверит тебе, даже если ты посоветуешь ей войти в огонь.
9 октября 1514 года
Александровская слобода, женская половина великокняжеского дворца
– Сим маслом каждую полночь натираться надобно, молитву Пресвятой Деве читая с нечистого дня и весь месяц, милая, да по пять поклонов на образ на рассвете класть. В конце месяца в баню сходить – и уйдет порча, смоется… И не была бы ты столь строга с отроками юными…
– Вон пошла! – тихо прошипела сквозь зубы Соломея.
Знахарка, нутром почуяв неладное, моментально прыснула за дверь, о награде даже и не заикнувшись.
Этот совет за минувшие годы государыня слышала уже раз двадцать – одни колдуньи прошептывали его как бы ненароком, иные знахарки говорили прямо в лицо. Предлагали пробы ради обесчестить мужа, запятнать ложе супружеское.
«И будет тебе на том исцеление…»
Соломония перестала даже злиться и поносить Заряну, что опять привела шарлатанку. Что за сила может быть у колдуньи, каковая без подлости ничего дельного сотворить не способна?
Великая княгиня посмотрела на принесенное ведьмой зелье, подумала и опрокинула заплетенную в циновку бутыль на пол.
Пустое, все пустое. Как она полагает замужней женщине в полночь из постели супружеской уходить куда-то да промасленной к мужу возвращаться? Чушь и дурь, глупость пустая. Еще один вечер пропал зря.
Между тем, сии вечера свободные давались Великой княгине не так-то просто. Надобно было и от свиты избавиться, и чтобы Василий в отъезде пребывал. Просто так Соломония ополоснуться не могла – ее княгини омывали. Прогуляться в раздумьях не могла – женщины недалече трусили. Лечь – раздевали, у окна посидеть – скамейку застилали и подоконник полотенцем обмахивали. Хотела в одиночестве побыть – неподалеку кружком стояли, ожидая, пока тоска отпустит.
Из всех хитростей удавалось только на усталость в опочивальне своей сослаться да всех, окромя девки, отпустить. А потом, выждав, пока разойдутся да успокоятся, собой займутся, возжелать через Заряну освежиться. Тогда токмо одной выскользнуть до бани и удавалось. Да и то нередко чуяла – подсматривают!
Хитрила Великая княгиня, старалась, серебро сыпала без счета – а все зря. Не помогали ни зелья знахарские, ни молитвы христианские, ни долгие ночи сладкие с хитростями восточными. Не несла она. Не несла!
– Добрый вечер, государыня!
«Ну вот, теперь еще и княгиня Шуйская вне опочивальни застала, – мысленно посетовала Соломония. – Отговорку какую придумать али промолчать просто? Что за дело постельничей, куда госпожа вышла? Может, по нужде!»
– Ты не заглянешь ко мне в горницу, государыня? Сатина отрезы пробные из столицы мне привезли и атлас. Не посмотришь, каковой лучше для простыней и наволочек твоих выбрать?
– Так поздно ткани смотреть, Анастасия Петровна? – удивилась Великая княгиня.
– Ты же все едино не почиваешь, Соломония Юрьевна? – невинно вскинула брови княжна Шуйская. – Так отчего бы и нет?
Великая княгиня оглянулась. Заряны за спиной, конечно, не было. Девка осталась в мыльне прибирать. Посторонним слугам следы знахарских обрядов видеть ни к чему.
Впрочем, чего ей бояться?! Госпожа она в доме сем, а не холопка бесправная, на воровстве объедков пойманная! Что пожелает – то и делает!
– Хорошо! – вскинула подбородок государыня. – Пойдем!
Постельничая почтительно поклонилась, устремилась вперед, распахнула перед Соломонией дверь в свои покои, предупредила:
– Помощнику сейчас велю расстелить…
Государыня вошла в просторную светелку – но, разумеется, куда более скромную, нежели у нее, с обитыми, а не расписными стенами и всего двумя окнами, скользнула взглядом по сторонам и… Сердце ее ухнуло вниз, в душе сладко защемило, по телу побежали щекотливые мурашки:
– Кудеяр?! Откуда ты здесь?!
– Прости, не смог устоять, как возможность увидеть тебя появилась, – повинился тот, пожирая женщину глазами. – Не вели казнить, Соломея, вели миловать. Не гони!
– Кудеяр… – Голос Великой княгини наполнился теплом. Но первый порыв, первая радость миновали, в душу прокрались подозрения. Соломония напряглась, посмотрела на боярского сына, на постельничую: – Вы сговорились?!
– Десять лет служу тебе, государыня, – приложив ладонь к груди, поклонилась ей Анастасия Петровна. – Разве хоть раз дала я тебе повод в честности и преданности своей усомниться?
– Да! – Соломония, незаметно для себя оказавшаяся почти рядом с Кудеяром, сделала шаг назад. – Сейчас! Что вы задумали? Я позову стражу!
Пообещала – и тут же поняла, что ни за что этого не сделает. Быть застигнутой поздно вечером наедине с мужчиной – вот уж позор так позор! От такого не отмоешься.
И она сделала еще шаг к двери. Более опасливый и осторожный.
– Князь Немой заговор раскрыл о твоем убийстве, Соломея! – торопливо сказал Кудеяр. – Отравительницу споймал!
– Шуйские? Извечные ненавистники государевы и заговор супротив меня раскрывают? – Великая княгиня презрительно хмыкнула: – Не смеши меня, Кудеяр!
– А они не по доброте и преданности о тебе заботятся, Соломея. Они со зла и ненависти сие творят!
От таких слов княжна Шуйская аж крякнула – но сдержалась.
– Это как? – Государыня, заинтересовавшись, остановилась.
– Пока ты бездетна, всем братьям государя тоже детей не видать. Андреевичи надеются, что род Александровичей прервется, и трон им покойно, без смут и крамол, перейдет. И потому весь род Шуйских всячески желает тебе здоровья, благополучия и долгих-долгих лет. Братья же Василия Ивановича и многие княгини из свиты твоей прямо противоположного ищут. Смерти твоей хотят и иной госпожи. Плодовитой и знатной.
