Александр Прохоров - Сердце тигра
- В чем дело? — спросил Макрин, заметив, как Лоредан напрягся.
- Я вот что думаю, господин, — быстро заговорил Лоредан, наклонившись к самому уху префекта. — Боюсь, император захочет представить меня своему окружению. И те завистники, — он указал на Максия Галька и Тертулиана Веноция, — конечно же, захотят избавиться от меня. Может быть, вы объясните императору всю ситуацию? Было бы неплохо называть меня, каким-то иным именем и я…
Тут, Лоредан увидел группу комедиантов в плащах и масках, изображавших различные настроения и эмоции. Их, в числе фокусников, танцоров, акробатов и других актеров, пригласили на пир, развлечь императорский двор какой-нибудь театральной постановкой.
- Я хотел бы, надеть одну из их масок, — сказал Лоредан. — Так, мое лицо будите знать лишь вы, император и несколько преторианцев, приведших меня сюда. Но они, конечно же, будут молчать, если вы им прикажите. Я носил бы маску до тех пор, пока не появиться возможность уехать в Испанию.
- Здравая мысль — улыбнулся Макрин. — Я нахожу всё это, даже забавным. Я все объясню императору.
У одного из проходивших мимо актеров, Макрин отобрал маску, выражающую заинтересованную озабоченность и вручил её Лоредану. Растерянному актеру префект сказал:
- Ступай. У вас же есть запасные маски? А за эту, тебе дополнительно заплатят.
Актер возражать не стал, пожал удивленно плечами и поспешил за своими товарищами.
Лоредан между тем, поспешно натянул на себя маску, и как оказалось, во время. Подошел Публий Фуск. Мельком взглянув на человека в маске, он хмыкнул.
- Время для паяцев разве уже пришло? Убирайся отсюда и жди сигнала к выступлению.
Лоредан отступил немного в сторону и опустился в кресло справа от трона Каракаллы. Никто этого, пока не заметил. Публий Фуск, не обращая на Лоредана больше внимания, сказал Макрину:
- Все готово. Полагаю, можно начинать торжественную часть.
- Юлия Домна уже прибыла? — поинтересовался префект претория.
- Да, "Мать лагерей" [118] со своей свитой уже въехала через восточные ворота дворца и сейчас будет здесь. От дверей и до трона я приказал постелить красные ковры, торжественный караул и трубачи готовы.
Едва он это произнес, как большие двустворчатые двери открылись и в пиршественный зал неспешной походкой вошла стройная красивая женщина лет сорока пяти в длинных позолоченных одеждах с волосами, уложенными в высокую прическу, отчего она и сама казалась выше. Позади, нижний край ее полупрозрачной накидки придерживали две юные рабыни. Четверо юношей с опахалами из павлиньих перьев и четыре девушки с плетеными корзинами, наполненными лепестками роз, шли следом.
- Внимание! Августа — императрица! Мать лагерей! — гаркнул Публий.
Торжественно загремели трубы, двое стражников у дверей встали по стойке смирно. Еще три десятка солдат в парадном облачении, разом ударили наручами левой руки по щитам и замерли по обеим сторонам ковровой дорожки в стойке почетного караула. Многочисленные гости, торжественно кланяясь, приветствовали императрицу.
Супруга Септимия Севера, мать Каракаллы прошествовала через весь зал к трону. Увидев сидящего справа незнакомца в маске, Юлия Домна замерла и перевела недоуменный взгляд на сына.
- Объясни, Антонин, что здесь происходит? Кто этот человек и почему он находится с права от тебя, где по обыкновению сижу я?
- Это мой друг! — громогласно провозгласил Каракалла.
Взоры всех присутствующих, а это без малого, было около тысячи человек, обратились к Лоредану. В эту минуту, он был готов спрятаться под трон или даже провалиться в подземное царство.
- И не просто мой друг! — продолжал Каракалла. — Он мой брат! Он спас меня от германцев под Августой Винделиков, а затем завел в ловушку целый отряд варваров и доблестный Фуск смог перебить их.
При этих словах физиономия Публия Фуска от удивления вытянулась, а на красивом лице Юлии Домны появилась улыбка. Так, могла бы улыбаться кошка, загнавшая в угол мышь. Глаза же женщины были холодны, как ледяные стрелы Борея [119].
- А имя у твоего друга есть? — спросила она вкрадчиво.
Тут, к уху императора быстро наклонился Макрин и начал, что-то шептать владыке. Сначала, Каракалла хмурился, потом на лице его промелькнуло удивление, затем, он бросил быстрый взгляд на Максия Галька и Тертулиана Веноция и после тихо рассмеялся. Все присутствующие терпеливо ждали. Юлия Домна хмурилась.
- Моего друга, моего брата зовут Марк Фамбрий.
- Полагаю, это вы сейчас придумали, — усмехнулась Юлия Домна. — Что ж, ладно. Только, Антонин, никакой он тебе не брат. Твой единственный брат был и навеки останется Гета.
- Не произноси при мне это имя! — заорал Каракалла. — Слышишь, мать! Я не хочу о нем, даже помнить! Этот мерзавец, никогда бы не спас меня на поле боя! Да он сам, с удовольствием вонзил бы меч в мою спину!
- Твой брат Гета! — крикнула Юлия Домна и в гневе топнула ногой — Хочешь ты или нет, но по-другому не будет! Не смей называть этого… проходимца братом. Ты оскорбляешь память Геты!
Каракала сжал кулаки и, потрясая ими, зарычал:
- Если бы боги дали мне возможность прикончить Гету тысячу раз, я сделал бы это и не пожалел бы ни об одном разе из этой тысячи!
Из глаз Юлии Домны потекли слезы.
- За что ты так ненавидишь его? Даже, мертвого!
- Вспомни, мать, как он ненавидел меня! Нам двоим не было места под солнцем. Если бы я не убил его первым, сейчас, ты оплакивала бы не его, а меня. Или не оплакивала бы?
- Я обоих вас люблю! Вы оба мои сына!
- Забудь, — Каракалла устало махнул рукой и сел на трон. — Теперь, у тебя будет новый сын — Марк…
Каракалла замялся. Префект наклонился к императору и шепотом напомнил.
- Да, Марк Фамбрий! — кивнул Каракалла.
- Его я не приму, как сына! — вспыхнула Юлия Домна. — Я даже лица его не вижу. Что это за человек?
- Человек, получше многих из вас! — загремел Каракалла, снова вскакивая и обводя зал рукой, обращаясь сразу ко всем. — Вы поняли? Мой брат теперь, Марк Фамбрий!
Все зашумели, начали обсуждать услышанное. Лоредан ловил на себе взгляды: удивленные, растерянные, подозрительные, ироничные, заинтересованные, злобные. Взгляды Максия Галька и Тертулиана Веноция, ему особенно не понравились, они были полны жгучей ненависти. Лоредан перехватил и взгляд фискалия Гая Маррона. Тот наблюдал за фаворитом императора, вроде бы без враждебности, но так пристально и внимательно, что молодой патриций весь вспотел и заерзал на месте.
- Может, твой друг снимет маску и что-нибудь нам скажет? — зло, сверкая глазами, но вместе с тем улыбаясь, вкрадчивым, сладким голосом спросила императрица.
Лоредан встрепенулся. Его лоб под маской покрылся холодной испариной. И тут на плечо ему легла тяжелая рука Каракаллы.
- Мой брат скромен и немногословен, в отличии от некоторых, тут присутствующих. Не буду называть имен. Поэтому, если кому-то интересно узнать о нем, приходите завтра ко мне на прием. Мой брат, будет сопровождать меня и в частной беседе расскажет о себе, если захочет.
- Хорошо! — вскричала Юлия Домна. — Я первая буду на этом приеме!
- Только не приходи слишком рано, мать, — поморщился Каракалла. — Боюсь, после сегодняшнего вечера, завтра я начну прием позже обычного.
- А что мне делать теперь? — императрица сверкнула глазами. — Где теперь мое место, Антонин?
- Да вот, сюда садись, — он указал на кресло слева от себя.
- Теперь, не осталось места для меня, — заметил Опеллий Макрин.
- Ну, сегодня посиди где-нибудь в другом месте, — хмыкнул Каракалла, принимая от подошедшего раба золотой кубок с вином.
- Прошу, напомнить вам, Цезарь, что я обязан всегда находится подле вас.
- Ну, я же не могу, прогнать мать и посадить вместо нее тебя! — рассердился Каракалла.
- Я готов уступить место императрице, — пробормотал Лоредан, — тем более, это место по праву ее.
Попытку покинуть правое кресло, Каракалла пресек, вновь положив руку на плечо молодому аристократу.
- Твой порыв брат, безусловно, благороден, но я не позволю. Теперь это твое место, покуда я жив и император.
Макрину император тихо сказал:
- Ну, ты, сядь пока, где-нибудь поближе. Мать скоро уйдет, и ты займешь свое место.
С недовольным выражением на лице, Префект претория прошел к ближайшему столу и устроился на ложе между двух толстых болтливых сенаторов. Публий Фуск между тем, дал сигнал трубачам, а дворцовый раб-глашатай провозгласил:
- Жрец храма Юпитера! Коллегия жрецов Марса! Мать-жрица Изиды!
В зал степенной походкой, раздувшись от важности, прошествовали руководители основных религиозных культов Империи. Старший из них, жрец Юпитера громогласно провозгласил:
- В честь нашего императора, избранника богов, победителя варваров, принесем священные жертвы! Враги сокрушены и в Империи вновь воцарился мир!
