Прыжок леопарда - Виктор Васильевич Бушмин
Тьерри буквально стрелой вылетел из комнаты, резким жестом кивнул своим спутникам и слетел вниз по крутым ступеням, выбежал в липкую и влажную черноту ночи и, задыхаясь, крикнул:
– Коней мне! Живо!..
Когда он вот так резко покинул комнату и вскоре послышался стук копыт коней, уносивших в ночь трех всадников, один из пологов комнаты приоткрылся и выпустил на свет… Гуго де Биго.
Арнульф вскочил со стула и низко поклонился.
– Наш мальчик прямо зашелся от горя… – едко заметил Гуго.
– Именно так, мессир. – Вытянулся по-военному Арнульф. – Он дал свое согласие…
– Ваши действия? Этими я пока доволен… – Гуго де Биго смерил воина уничтожающим взглядом начальника.
– Сегодня мною намечена одна акция возле Лана, мессир. – бодрым голосом отрапортовал Арнульф.
– Шансы на успех?.. – Гуго плюхнулся на стул, который еще хранил тепло Тьерри де Эльзаса. Он взял чистый кубок и сам налил себе вина, отпил несколько глотков, скривился и плюнул. – Кислятина и гадость. А еще говорили мне, что рейнское вино ничуть не уступает бордосскому…
Арнульф ухмыльнулся, но тут же погасил усмешку, опасаясь гнева своего грозного начальника.
– Исходя из бардака, коим славится королевский лагерь, я полагаю, что…
– Вот и полагай! – Резко перебил его Гуго. – Де Леви там?..
– Надеюсь, мессир…
– Боже. Он даже не уверен… – вздохнул с показной горечью де Биго. – У него герб желтого цвета с тремя черными стропилами.
– Кажется, да, мессир… – опять бодро ответил Арнульф.
– Его убрать в первую очередь… – Гуго встал и направился к потайному выходу, скрытому тяжелой занавесью. – Его убрать немедленно…
– Понял вас, мессир… – Арнульф решил не спорить с начальником, но любопытство, присущее всем молодым людям, взяло верх, и он не выдержал, спросив де Биго. – Мессир, последнее ваше приказание ставит в тупик меня и создает решительные проблемы всей акции. Причем тут, простите, мессир де Леви, которого я в глаза не видел и который, простите, не состоит даже в отдаленном родстве с наследниками Фландрии?..
Гуго, одетый торговцем шерстью, поправил свою серебряную цепь с изображением овцы, расправил складки на широком поясе, выпятил вперед приличное брюшко и рявкнул:
– Ваше дело четко исполнять приказы… – он смерил Арнульфа уничтожающим взглядом. – Да! Они могут меняться, что с того? Вы и ваши люди должны слепо следовать моим указаниям, ведь сейчас не я отдаю приказы, а его величество!..
– Прошу прощения, мессир, но это сильно осложнит задачу и может послужить причиной срыва акции, которая изначально была рассчитана только на один объект…
– Где один, та и два… – буркнул де Биго и исчез за тяжелой портьерой. Скрипнула на петлях дверь.
Арнульф устало повалился на стул. Скольких сил стоила ему эта беседа, знал только Господь. Он устало закрыл глаза и задержал дыхание. Вся четко спланированная операция валилась, словно бумажный домик под резким порывом северного ветра.
– Будь, что будет… – он открыл глаза, встал, расправил затекшие от напряжения плечи и спину, подошел к двери и резко открыл ее, посмотрел на троих своих соратников, надул щеки, шумно выпустил воздух и тихо сказал:
– В ночь начинайте. К объекту придется прицепом взять еще одного… Некто де Леви. Щит желтый с тремя черными стропилами…
– Рисково очень. Много шуму может быть… – ответил рыжеволосый крепыш.
– Ты мне, помнится, говорил о пятерых немых наемниках?..
– Да, кажется… – пожал плечами рыжеволосый и вышел из тени. По всей длине его правой половины лица тянулся уродливый шрам, делая из его лица жуткую маску.
– Дай им столько, сколько они запросят… – Арнульф обреченно махнул рукой. – С таким заданием он вряд ли выползут из встревоженного логова, а без языков они и сказать-то ничего не смогут.
– Верное дело. – Крякнул рыжеволосый, исчезая в темноте.
Арнульф услышал, как двое других его товарищей поспешили следом за ним, оставляя его в одиночестве и нервном напряжении.
Он закрыл дверь и прошелся по комнатке постоялого двора. Скрипучие старые половицы противно стонали под его ногами, легкий и неприятный скознячок подозрительно шевелил старый и местами выцветшие и заштопанные портьеры. Он резко подошел к одной из шевелящихся портьер и протянул руку. Что-то противно шевельнулось в глубине его души, обдав омерзительным холодом и защекотав кончики волос на затылке. Арнульф напрягся и едва слышным движением извлек свой тонкий и острый кинжал, принял оборонительную стойку с опорой на заднюю ногу, резко раздвинул, буквально сорвал портьеру…
За ней никого не было.
– Так, пожалуй, и с ума сойти недолго… – зля сам на себя, прошептал он, развернулся к окну спиной и, подойдя к кровати, тяжело, словно куль с мукой, плюхнулся на серые простыни.
Арнульф с большим трудом смежил кажущиеся свинцовыми веки и мгновенно забылся тяжелым и беспокойным сном…
ГЛАВА XV. Покушение.
Лагерь королевских войск. Этой же ночью.
Вечер быстро убегал как неопытный и растерянный полководец с поля битвы, потеряв контроль над войсками, теряя свои багровые краски и уступая ночи все пространство небосклона, медленно, но неизбежно заполняемого иссиня-черной пустотой, расцвеченной мириадами звезд. Крупные и совсем малюсенькие, они, словно опытные и проверенные в боях воины, рассыпались по небу в каком-то своем одному Господу известном порядке. Ущербный месяц, как и подобает победителю, солидно и степенно сиял в небесной выси, озаряя раскисшие поля и изрытые сотнями ног холмы, нестройные и хаотичные ряды палаток, шалашей и навесов, подсвечивал костры каким-то удивительным оттенком замерзшего серебра.
Филиппа что-то тяготило весь вечер. Он даже не мог передать все ощущения, томившиеся в его сознании, но мог твердо сказать, что это были смутные и тревожные предчувствия чего-то страшного, дикого и несуразного, но, вместе с тем, неизбежного.
После затянувшегося ужина он, как всегда, пошел проверять караулы и заниматься назначением ночной стражи, пытаясь хоть как-то обезопасить это неорганизованное скопище людей, животных и имущества.
Этому были веские причины. Вот уже с неделю как начались непонятные воровства и потравы. Рыцари в один голос твердили о том, что это, скорее всего, дело рук местных горожан и крестьян, озлобленных долгим пребыванием войска в их краях.
«Вполне вероятно, – подумал про себя де Леви во время вечернего развода караулов, – мы уже до печенок их всех достали…»
Но, тем не менее, он почему-то именно сегодня решил не усиливать охранение центра лагеря, удвоив караулы не возле палаток принца и герцога Гильома, а строго по всему периметру.
Первая вечерняя стража заступила с получасовым опозданием, о чем себя отругал Филипп, задержавшись на ужине. Вместо
